Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Стаут Рекс - Гамбит Гамбит

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Гамбит - Стаут Рекс - Страница 6


6
Изменить размер шрифта:

Когда я вернулся в контору, Вульф сидел прямо, сжав губы так сильно, что казалось, их вовсе нет, ладони лежали на крышке стола, стоящего у двери в гостиную. Это могло означать как прощание с социально вредным словарем, так и приветствие безнадежной работе, и решить точно, в чем дело, не помог бы даже вопрос, обращенный непосредственно к нему. Когда я запер дверцу сейфа, появился Фриц, чтобы пригласить нас на завтрак, увидел позу и выражение лица Вульфа, посмотрел на меня, нашел, что выражение моего лица не лучше, сказал: «Ладно, передай сам» — и вышел.

Конечно, за столом мы не говорили о делах (Вульф избегает всего, что может омрачить процесс принятия пищи, если еда хорошая, а в этом доме она всегда хорошая), он пытался делать вид, что жизнь прекрасна. Но когда мы кончили пить кофе и вернулись в кабинет, он подошел к своему столу, сел в кресло, положил руки на подлокотники и спросил:

— Он сделал это?

Я несколько удивился. Если бы в убийстве подозревалась Салли, логично было бы обратиться с подобным вопросом ко мне, так как он считал, что после часа, проведенного в обществе молодой привлекательной женщины, я способен ответить на любой вопрос о ней. Но предполагать, что моя проницательность распространяется на родственников клиентки, которых я никогда не видел, — это было слишком!

— Ладно, — сказал я. — Я признаю, что если есть нечто в идее о виновности по родственным связям, то должна быть и идея о невиновности по родственным связям, но я вспоминаю, что вы однажды заметили Льюису Хьюитту, что допущение…

— Заткнись!

— Да, сэр.

— Почему ты не вмешался? Почему не остановил меня?

— Я должен побуждать вас взяться за дело, а не останавливать.

— Тьфу! Почему, во имя всего святого, я согласился? Из-за денег? К черту, буду жить в пещере и есть траву и ягоды. Из-за денег!

— Орехи тоже сгодятся и кора некоторых деревьев, а в качестве мяса можете попробовать летучих мышей. Вы взялись за это не только из-за денег. Она сказала, что вы способны сделать то, чего не может никто другой, и когда оказалось, что освободить Блаунта — это задача, с которой никто, кроме вас, не справится, вы были побеждены. Сделал это Блаунт или нет, уже не имело значения. Вы собрались доказать, что он не делал этого, даже если он сделал. Великолепно. Ваше лучшее дело.

— Твое тоже. Наше. Ты не остановил меня. — Он потянулся к кнопке и нажал на нее, два коротких звонка, один длинный — сигнал, чтобы принесли пиво. Это было плохо. Он никогда не просит пива раньше, чем через час после завтрака, что даст ему полчаса или около того, пока он не уйдет на свои многочасовые занятия с Теодором в оранжерее. Я подошел к своему столу. Сидя за ним, спиной к холлу, я в зеркале увидел Фрица, вошедшего с пивом и вопросительно поднявшего на меня глаза. Одна из двух миллионов моих обязанностей, как знает Фриц, заключается в том, чтобы удерживать Вульфа от нарушения пивных правил. Поэтому я повернулся и сказал:

— О'кей. Он уходит в пещеру, и я с ним. Это на прощание.

Фриц остановился.

— Виновата женщина? Или словарь?

— Я не хочу пива, — сказал Вульф. — Унеси назад.

Фриц повернулся и вышел. Вульф вдохнул через нос столько воздуха, сколько уместилось в легких, и выпустил его через рот.

— Согласен, — сказал он. — Обсуждать его вину было бы несерьезно. Или мы примем точку зрения, что он невиновен, или мы бросим это. Ты не хотел бы вынуть пачку денег из сейфа и вернуть ей?

— Нет. Мы взяли их и позволили ей уйти. Вы чертовски хорошо знаете, почему я не пытался остановить вас. Это было слишком заманчиво, — увидеть, как вы со всем энтузиазмом беретесь за что-то абсолютно невозможное.

— Ты готов признать, что мистер Блаунт невиновен?

— Черт побери, я должен сделать это.

— Тогда виноват кто-то другой. Рассмотрим сначала повара и официанта.

— Хорошо. Это все упрощает. А почему?

— Подумай. Мышьяк был в шоколаде. В том случае, если вообще…

— Нет. Это не доказано. Единственный мышьяк, который найден, был в Джерине. Кофейник был полон свежего шоколада, но без мышьяка, чашка была чистой и бутылка из-под мышьяка не обнаружена. Во всяком случае, об этом неизвестно.

— Известно. После четырех дней расследования окружной прокурор обвинил мистера Блаунта в убийстве. Блаунт не мог дать мышьяк Джерину другим способом, кроме как в шоколаде. До того, как его арестовали, возможность, что мышьяк содержался в чем-то другом, была тщательно проверена, а в подобных расследованиях компетентность полиции не подвергается сомнению. Конечно, они установили, что Джерин не получал мышьяка до того, как прибыл в «Гамбит-клуб», а в клубе он пил только шоколад.

— Остановитесь, — уступил я. — А повар и официант?

— Их причастность к этому делу вполне возможна. Они были в кухне, готовя шоколад. Один из них, или оба знали Джерина, имели мотив желать его смерти, знали, что он приезжает в клуб, и знали, что шоколад для него. Предположим, что это сделал кто-то из них. Он положил мышьяк в шоколад. В это время он не знал, что за ним придет мистер Блаунт, и полагал, что шоколад отнесет в библиотеку он сам или его коллега. Он не знал, что позже мистер Блаунт принесет кофейник и чашку и сполоснет их. Он не знал, что каждый член клуба предубежден против Джерина, или ты думаешь, что я должен допустить это?

— Нет.

— Он не знал, что у кого-то еще была возможность положить что-то в шоколад. Он не знал, что полиция обязательно установит его связь, какая бы она ни была с Джерином. И, несмотря на это, положил мышьяк в шоколад?

— Нет. По крайней мере, пока мы можем не рассматривать эту возможность. Конечно, полицейские займутся ими. Если исключить Блаунта, повара и официанта, у нас остаются «посредники». А кто-нибудь посторонний не мог сделать это?

Он покачал головой.

— Мистер Блаунт сказал своей дочери, что он так не думает, он не совсем уверен, но его стол был рядом с дверью в библиотеку. Но предпринять подобную попытку кому-нибудь со стороны было бы безрассудно. Заходить к мистеру Джерину должны были только «посредники», и любой посторонний был бы сразу замечен. Я совершенно исключаю эту возможность. Но был еще один человек, который мог сделать это, — сам мистер Джерин. Допустим, что у него был мышьяк в желатиновой капсуле, он положил ее в рот и проглотил, запив шоколадом. Рассматривать ли эту возможность?