Если бы смерть спала - Стаут Рекс - Страница 20

– Я была в студии, как обычно. Смотрела телевизор. В половине седьмого пошла в гостиную.

– Вы уверены, что это было именно в среду?

– Абсолютно уверена.

– В котором часу вы пришли в студию?

– Чуть раньше шести. Примерно без пяти или без десяти шесть.

– И вы не отлучались оттуда до половины седьмого?

– Нет.

– Насколько я понял, войти в студию можно лишь из главного коридора. Вы не обратили внимание, никто не проходил мимо двери?

– Нет, она была закрыта. За кого вы меня принимаете? Неужели я сказала бы, если б даже и видела?

– Не знаю, мадам, но если револьвер не обнаружится, вам моя назойливость покажется образцом вежливости в сравнении кое с чем другим. – Он скользнул взглядом мимо Уимена и остановил его на Сьюзен. – Миссис Джарелл? Прошу вас.

Она ответила сию секунду, как обычно, тихо, но твердо и отчетливо:

– Я была у себя, с мужем. Мы находились там примерно с четверти шестого, с час или около того. Потом вместе спустились в гостиную.

– Вы это подтверждаете, мистер Джарелл?

– Подтверждаю, – решительно заявил Уимен.

– Вы уверены, что это было именно в среду?

– Уверен.

– Мисс Джарелл?

– Похоже, я попалась, – сказала Лоис. – Я не помню точно, где я была в четверть седьмого. До этого, помню, где-то болталась, пришла домой около шести, хотела что-то попросить у отца и направилась в библиотеку, но дверь оказалась заперта. Тогда я отправилась на кухню к миссис Лэтем, но ее там не было. Я обнаружила ее в столовой и попросила погладить мне платье. Помню, я в тот день устала, поэтому решила сократить дорогу и пройти через гостиную, но там сидел мистер Брайэм, а мне ни с кем не хотелось встречаться. Я пошла другой дорогой, поднялась к себе и переоделась. Если бы у меня был ключ от библиотеки и если бы мне пришел в голову этот трюк с ковриком, я могла бы спокойно зайти туда по пути и выкрасть револьвер. Но я не сделала этого. К тому же я ненавижу всякое оружие. Этот фокус с ковриком кажется мне каким-то вычурным А вам. Ар… Ар… Артур? – обратилась она ко мне.

Восхитительная девчонка. Такая озорница. Если мне случится с ней танцевать, непременно наступлю ей на ногу.

– Который был час, когда вы увидели в гостиной мистера Брайэма? Постарайтесь ответить мне как можно точней, – сказал Вульф.

Она тряхнула головой.

– Исключено. Будь это кто-нибудь другой, к кому я испытываю хоть какие-нибудь чувства, мистер Грин, к примеру, я бы сказала, что это было ровно в шесть шестнадцать, а он бы сказал, что видел, как я туда заглядывала, и посмотрел в это время на часы. И нас обоих оправдали бы. Но к мистеру Брайэму я никаких чувств не испытываю. Поэтому даже не буду пытаться вспомнить.

– Это тебе не светская игра, Лоис, – проворчал ее отец. – Все может обернуться серьезными неприятностями.

– Они и так уже достаточно серьезны, папа. Заметь, я сообщила ему все, что могла. Не правда ли, мистер Вульф?

– Правда, мисс Джарелл. Благодарю вас. Позвольте, мисс Кент?

Я гадал, расколется Нора или нет. Она не раскололась. Она держалась как компетентная и лояльно настроенная стенографистка.

– В среду в шесть часов мы вместе с мистером Джареллом вышли из библиотеки, по обыкновению заперев за собой дверь. Мы поднялись в одном лифте и расстались в верхнем холле. Я направилась в свою комнату принять душ и переодеться и пробыла там до половины седьмого, возможно до двадцати восьми – двадцати девяти минут седьмого, после чего спустилась в гостиную.

Вульф откинулся на спинку, поставил локти на стол и переплел пальцы. Вобрав в себя целый бушель воздуха, он с шумом выдохнул его и проворчал:

– Я, кажется, просчитался. Разумеется, один из вас солгал.

– Черт побери, вы правы, – вмешался Джарелл. – И я знаю, кто именно.

– Если солгала Сьюзен, то и Уимен тоже, – заметил Роджер, – а как насчет этого Грина?

В один прекрасный день я бы тоже с удовольствием наступил ему на ногу.

Вульф в который раз обвел взглядом всех собравшихся.

– С этой минуты вы все находитесь под следствием, – заявил он. – Я предупредил вас о том, что мне придется информировать полицию о пропаже револьвера, если возможность того, что мистер Ибер был убит именно из него, станет вероятностью. По моему мнению, она теперь гораздо ближе к вероятности, чем час назад. Когда я обращаюсь к мужчине или женщине, я люблю видеть его либо ее перед моими глазами. Теперь же я обращаюсь к тому, кто взял револьвер и кого я не могу видеть перед моими глазами по той простой причине, что я не знаю, кто это. Я их закрываю. – Что он и сделал. – Если вы знаете, где этот револьвер, и если он не участвовал в преступлении, от вас требуется одно чтоб он обнаружился. Вам незачем обнаруживать при этом себя. Просто положите его в такое место, где его можно было бы быстро найти.

Он открыл глаза

– Вот так, леди и джентльмены, обстоят дела. Как вы видите сами, время не терпит. В настоящий момент мне больше нечего вам сказать. Буду ждать сообщения, что оружие нашлось, и чем скорее это случится, тем лучше. Совещание окончено, и все, кроме одного из вас, свободны. Мистер Фут высказал желание поинтересоваться прошлым человека, который занял место мистера Ибера, мистера Алена Грина, я с ним согласен. Мистер Грин, прошу вас остаться. Что касается остальных, то вы свободны. Прошу простить меня за недостаток гостеприимства. Стол с освежающими напитками накрыт, и мне давно следовало вас к нему пригласить. Это я и делаю в настоящий момент. Арчи!

Орри-Арчи Кэтер-Гудвин встал и направился к столу. Роджер Фут оказался там одновременно с ним, так что «бурбон» не остался незамеченным. Поскольку предполагался экскурс в мое прошлое, остальные были вправе подумать, что мои нервы нуждаются в подкреплении, следовательно, я подошел к столу и попросил мистера Гудвина смешать для меня виски с содовой. Остальные повставали со своих мест, но вовсе не для того, чтобы воспользоваться приглашением Вульфа Джарелл с Треллой приблизились к его столу, о чем-то между собой разговаривали, сзади них стоял Корей Брайэм, которого туда никто не приглашал. Нора Кент задержалась возле кушетки, настороженно озираясь по сторонам. Заметив, что Уимен и Сьюзен собрались уходить, я сделал незаметный знак Орри, и он проводил их до двери. Пригубив стакан, я приблизился к Роджеру Футу и сказал:

– Спасибо за зуботычину.

– Тут нет ничего личного. Просто меня внезапно осенило. Что я знаю о вас? В сущности, ничего. Все остальные – тоже. – Он отвернулся к столу и потянулся за бутылкой с «бурбоном».

Пока я раздумывал, то ли мне подойти к Лоис, то ли томиться от одиночества, она сама окликнула меня, и я подошел к огромному глобусу, возле которого она стояла.

– Притворимся, будто разглядываем глобус, – сказала она. – Это называется «для отвода глаз». Просто я хотела сообщить вам, что, как только увидела того типа, который открыл нам дверь, я вспомнила. Я хотела спросить у вас об одном, мой отец знает, кто вы?

Она показала на глобусе Венесуэлу, и я следил за ее рукой, которую, я знал, так приятно сжимать под музыку. Разумеется, у меня не было никаких шансов ее разуверить, о чем она знала, не было и времени, чтобы допустить это в качестве предположения, как поступил Вульф в беседе с Норой. Поэтому я повернул немножко глобус и указал на Мадагаскар.

– Да, – кивнул я. – Он знает.

– Он, правда, отнюдь не образчик рыцарского благородства, но он все-таки мой отец, вдобавок к тому же еще и оплачивает мои счета. Надеюсь, вы не подцепите меня на этот крючок?

– С удовольствием подцепил бы вас на крючок, но только не на этот. Ваш отец знал, что я Арчи Гудвин, когда прихватил меня с собой в понедельник днем. Когда он захочет, чтобы об этом стало известно всем остальным, в том числе и вам, я полагаю, он сам скажет об этом.

– Он мне никогда ничего не говорит. – Она теперь указывала на Цейлон. – Плохо, что…

– Ты скоро, Лоис?

Это был Роджер Фут, рядом с ним стояла Нора Кент. Лоис сказала, что такого огромного глобуса она никогда в жизни не видела и что ей не хочется от него отходить. Роджер пообещал купить ей точно такой же, не знаю, на какие деньги, и они ушли. Я остался стоять у глобуса. Джарелл и Трелла все еще беседовали с Вульфом, но Корея Брайэма уже не было. Потом ушли и они, даже не удостоив меня взглядом. Их провожал Орри, я же сел в одно из желтых кресел, то самое, в котором сидела Сьюзен.