Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Последний часовой - Елисеева Ольга Игоревна - Страница 66
– Не ближе, чем здесь, Алексей Андреевич, желаю с вами встречаться.
Аракчеев онемел.
Бывало с ним разное. И от отца этого верзилы терпел много. Служба тяжелая, наказания суровые. Если Павел ругал, то нещадно, до слез. А взгляд у самого… как бы вымолвить? Грозный. И в глубине жалкий. Больной. Не сразу приноровишься.
С Ангелом было труднее. Тот никому не доверял. Взор его был точно вывернутый наизнанку павловский. Сверху ласковый, мягкий, даже как бы заискивающий. Никогда не гневный. И только потом, приглядевшись, ощущался холод со дна. Непреклонная воля все сделать по-своему. Тот, кто покупался на первое впечатление, попадал в золотые сети. И Александр вил, что хотел. Нежно, без боли.
Каков нынешний?
Они смотрели друг на друга. Аракчеев превратился в губку. Ему казалось, что даже кожа впитывает настроение царя. Малейшее колебание, неловкость гость сумел бы использовать в свою пользу. Но Николай был закрыт. Как дверь. Наглухо.
Выслал секретаря, взял из узкого книжного шкафа плотно втиснутую между фолиантами папку. Ничем не приметная. Внутри только пара листков.
– Алексей Андреевич, это письмо в числе других документов покойного брата было привезено мне из Таганрога.
Граф побелел.
«Случившееся со мной несчастье, потеря вернейшего друга, жившего в доме моем 25 лет, рассудок мой так расстроили, что я одной смерти себе ищу. Нет ни сил, ни соображения заниматься делами. Прощай, батюшка, помни бывшего тебе слугу. Настасью мою зарезали ночью дворовые люди. И я не знаю еще, куда осиротевшую голову свою приклоню».
Крик души. Государь его так и понял. Прежний государь. Новый, видать, усматривал иное.
– В тот момент, когда мой покойный брат возлагал на вашу расторопность и преданность особые, только ему ведомые надежды, вы попросили отставки.
Инквизиция! Чистой воды!
– Ваше величество, я был болен, не помнил себя.
Круглые глаза навыкате продолжали смотреть, и в глубине их была такая же сталь, как снаружи. Два слоя? Три? Сто? С поверхности донизу одно железо.
– Но вы быстро поправились.
Император протянул собеседнику второй документ, и остатки волос на голове графа зашевелились. Это было его письмо Константину Павловичу с выражением верноподданнических чувств и заверением в готовности служить. «Ваше императорское величество! Получив облегчения от болезни, я вступил в командование вверенным мне отдельным корпусом военных поселений». Внизу листа стояла дата. 30 ноября 1825 года. Через 11 дней после смерти друга и благодетеля. Как только известие дошло до Новгорода.
– Вы скоро получаете новости из столицы. И скоро их обдумываете… для помешанного. – Губы Николая чуть дрогнули. Нехорошо, презрительно, с гневом.
Подбородок Аракчеева сморщился, точно чья-то маленькая невидимая ручка комкала кожу. Они могут присягать и менять свои решения по сто раз на дню! Но слуги, старые слуги, должны оставаться верны. Кому, разрешите спросить?
– Я выразил свою готовность продолжать службу, – отчеканил граф.
– Вы сделали и еще кое-что. – Николай вернулся к шкафу, втиснул папку на прежнее место и извлек небольшую брошюру в кожаном тисненном переплете под мрамор. На обложке красовалась увенчанная императорской короной литера «А», черточкой которой служил летящий голубь с масличной веткой в клюве. Исключительно изящно.
Ноги Аракчеева подкосились. Книжица заключала в себе переписку верного слуги с венценосным другом. За 25 лет. Рескрипты, повеления, даже личные записки. Она появилась в столице вместе с самим графом 9 декабря. Всего несколько экземпляров. Привез для знакомых. Лучший памятник прежнему царствованию.
– Говорят, остальной тираж вы замуровали в колонны Грузинской церкви? – В голосе императора послышалась усмешка.
– Врут. – Аракчеев склонился в глубоком поклоне. – Всего и сделано-то десяток копий. Для друзей… соратников. Так сказать, обелиск великому царствованию.
– Без высочайшего разрешения? – Николай нахмурился.
Сановник молчал. Его схватили за руку. Пойти на такое можно было только в полной уверенности: мнение императорской семьи уже не примут в расчет. Надо убедить новых хозяев положения в своей полной невиновности относительно военных поселений. Он выполнял приказы Александра. И только. Книга стала бы его щитом. Перед теми, кто придет судить и миловать после мятежа. Они должны знать правду – псарь не ответчик. Его дело – служивое – спускать собак, на кого укажут.
Николай продолжал хмуриться. Он знал, чего ждет от него Аракчеев. Пока оставить все как есть. А там гроза пройдет, и опытный, исполнительный слуга пригодится. Вот уже и брат Михаил при назначении в Следственный комитет спросил:
«А Аракчеев?»
«Только этого душегуба не хватало!»
Услужливые люди донесли графу разговор. Молодо-зелено. Пойдут дела посерьезнее, вспомнит. Сам позовет.
– Итак, ваше сиятельство, – Николай набрал в легкие воздуха, – коль скоро вы просили отставки…
– Но я уже имел честь писать его высочеству Константину Павловичу, что поправился…
– Вы писали не его высочеству, а императору. Ошиблись в адресате. Я вашего письма не получал. А посему принял прошение об отставке. Вот соответствующая резолюция.
Глава 7
Пробный камень
Никс чувствовал себя виноватым, а потому злился. Он знал историю Араджио, частично от самого же Бенкендорфа. Грязное дело. Всячески замолченное в семье. Однако рога не утаишь. Говорили, что в 1802 году изрядно пивший и гулявший цесаревич Константин заманил к себе в Мраморный дворец жену французского негоцианта, где вместе с адъютантами изнасиловал ее, отчего дама на следующий день умерла.
Каким образом гнусное убийство могло объяснить приязнь цесаревича к никогда не служившему у него Бенкендорфу? Да и если отзыв уходит корнями в давнее, кромешное зло, как после этого смотреть на самого Александра Христофоровича?
Около десяти, перед тем как идти к жене пить кофе, Николай поднялся из кабинета в библиотеку. Большая комната, украшенная дубовыми панелями. Книжные шкафы темного дерева. Богатые корешки с позолотой. На втором ярусе справа, если хорошенько поискать, подшивки газет. Лондонские, конечно, ничего не сообщали. Мы в тот момент союзники. А вот среди парижских… Бедный Константин. Ему была посвящена целая брошюра. Николай нашел пыльную пожелтевшую книжицу со слепым шрифтом. Дешевизна печати говорила о чудовищном тираже, каким разошлась страшная история. Глас улицы – глас народа.
Молодой император спустился со второго яруса за стол, вынул из солидного шкафа первый попавшийся фолиант, вложил в него тоненькую книжицу и повернулся к свету. Он не хотел, чтобы кто-нибудь, войдя в библиотеку, увидел, какое именно издание читает царь.
«Желая забыться после убийства отца, – гласило вступление, – принц Константин посещал праздники и маскарады. На балах 1802 года ярко взошла звезда красавицы-негоциантки мадам Араджио». Ха! Больше делать нечего великому князю, как таскаться на танцы по подписке для прачек и горничных!
Николай заставил себя читать дальше. «Принц давно пренебрегал своей супругой, немецкой княгиней, которую не любил и интимные подробности жизни с которой в медовый месяц обсуждал с презрением на людях». Несчастная Анна! Что было, то было. Константин действительно унижал ее публично, видимо, мстя за неудачи в спальне. «Он бил супругу, понуждал смотреть, как стреляет из пушки крысами, выбирая для пальбы экземпляры побольше и пожирнее». Правда. Однажды маленький Никс случайно застал такую забаву, его рвало.
«Среди этих потех, столь сродных русским, брат императора сумел снискать расположение гвардейцев. Петербургских янычар, от которых всегда зависела жизнь и смерть государей сей обширной деспотии. Вооруженная сволочь набивалась в роскошный дворец принца на набережной Невы, где все от ступеней до люстр было выточено из самого дорогого итальянского мрамора. Там устраивались оргии, по размаху не уступавшие празднествам Калигулы и Нерона. Нередко рабы, прислуживавшие на них, страдали от вспышек жестокости и исчезали бесследно. Однако принц забыл разницу между бессловесным невольником родной земли и гражданкой иностранной державы.
- Предыдущая
- 66/94
- Следующая