Через мой труп - Стаут Рекс - Страница 27

Глава 10

Признаться, я ожидал от Дональда Барретта большего – он же повел себя, как самый обычный человек, застигнутый врасплох заданным вопросом, ответ на который он знает, но делает вид, что не знает. У бедняги отвисла челюсть, вылупились глаза и сперло дыхание. Если бы не последнее, то еще можно было бы представить, что Барретт просто изумлен. Впрочем, оправился он довольно быстро. Уставился на Вульфа, приподнял брови и громко спросил:

– Куда я дел кого?

– Мадам Зорку.

Барретт потряс головой.

– Если это шутка, то, пожалуйста, поясните. Я вас не понимаю.

– Хорошо, поясню, – терпеливо пояснил Вульф. – Сегодня вечером мадам Зорка позвонила мне и сказала, что видела, как мисс Тормик подложила что-то в карман мистеру Гудвину. Она также сказала, что немедленно сообщит об этом в полицию.

– Не может быть, черт побери!

– Прошу вас, не перебивайте. Мы только зря потратим время. Мистер Гудвин уговорил мадам Зорку, чтобы она не обращалась в полицию, а подождала, пока он вместе с мисс Тормик приедет к ней домой, чтобы все обсудить. Когда некоторое время спустя мистер Гудвин и мисс Тормик приехали, в квартире никого не оказалось; консьерж сказал, что мадам Зорка поспешно уехала четверть часа назад, прихватив с собой сумку и чемодан. Тогда мистер Гудвин привез мисс Тормик вместе с мисс Лофхен сюда, ко мне.

– Послушайте, это же…

– Прошу вас! Я побеседовал с обеими молодыми особами, и они уехали. И тут появляетесь вы. По вашим словам, вам известны следующие три факта: кто-то утверждает, что видел, как мисс Тормик подложила какой-то предмет в карман Гудвину; что эти сведения еще не переданы в полицию и что мне тоже все это уже известно. Я допускаю, что вы могли узнать первое и второе, но никак не третье. Узнать о том, что я уже в курсе случившегося, вы могли одним-единственным путем; поговорив с мадам Зоркой сразу после того, как она позвонила мне.

Барретт встал – должно быть, решил, что засиделся.

– Вздор, – фыркнул он. – Если вы это называете дедукцией…

Вульф потряс головой, а в его голосе зазвенел металл:

– Я не потерплю таких речей, сэр. И я не собираюсь тратить целый час на то, чтобы доказывать очевидное. Мадам Зорка передала вам то, что рассказала мне? Не смейте отпираться, а то выведете меня из себя.

– Ах, какой ужас, – съязвил Барретт. – Ну и что, если Зорка и впрямь рассказала мне? Что из того, если именно поэтому я и пришел к вам? Что в этом плохого?

– Вы признаетесь?

– А что тут плохого?

– Признаетесь?

– Да!

– Она вам позвонила?

– Да.

– И вы, как друг мисс Тормик, поняли, что для того, чтобы мадам Зорка не обратилась в полицию, ее нужно каким-то образом изолировать – и вам это удалось. Потом вы сообразили, что в полицию могу обратиться и я, и поспешили сюда, чтобы избавиться от новой угрозы. Где находится мадам Зорка, мистер Барретт?

– Не знаю. До тех пор, пока я не узнал от вас, что она уехала с чемоданом и сумкой, я думал, что она у себя дома. Теперь послушайте, что я хочу вам сказать. Мне не нравится, как вы ведете это дело, и я собираюсь сказать об этом мисс Тормик. Ей все равно нужен хороший адвокат, и у меня уже есть такой на примете. Если она откажется от ваших услуг, сколько вы возьмете за обязательство не информировать полицию об этих дурацких выдумках, что мисс Тормик якобы что-то подложила Гудвину?

Я вскочил и шагнул к нему, сжав кулаки, но Вульф строгим жестом остановил меня.

– Нет, Арчи. Позволь я сам…

– Извините, – заупрямился я. – Ведь не только вы имеете право выйти из себя. Хорошо, я предложу сделку. Я собирался сначала врезать ему, а потом сказать, что я о нем думаю, но так уж и быть – сначала скажу.

Я приблизился вплотную к Барретту и заговорил:

– Слушайте, вы! Учтите, что я с трудом сдерживаюсь. Только что вы намекнули, что в нашей конторе занимаются доносами. Вы можете предъявить доказательства? Отвечайте как мужчина, независимо от того, мужчина вы или нет. Предупреждаю: я взбешен до крайности. Итак, у вас есть доказательства?

– Я… Я не имел в виду…

– Есть или нет?

– Нет.

– Я требую извинений.

– Я извиняюсь.

– Вы говорите таким тоном, словно уступаете мне. Я бы предпочел, чтобы вы отказались извиняться. Итак?

– Я прошу у вас прощения. Мне очень жаль.

– Слизняк паршивый, – бросил я и вернулся за свой стол.

– Ты должен научиться держать себя в руках, Арчи, – строго сказал Вульф. – Насилие, пусть даже и вынужденное, не лучшее средство. – Он погрозил пальцем Барретту. – Учтите, я вовсе не противник оправданного насилия. Так вот, для меня не имеет значения, чем руководствовалась мадам Зорка, рассказав вам о нашем с ней разговоре: главное – она вам сказала. Мне также неважно, как вам удалось убедить ее, чтобы она уехала. Совершенно очевидно, что вы ее где-то спрятали или, по меньшей мере, знаете, где она скрывается, поскольку именно вы…

Барретт быстро двинулся к двери. Я рванулся следом, и тут Вульф рявкнул;

– Эй вы, вернитесь! Если не хотите, чтобы вскрылась афера с боснийским лесом и югославскими кредитами…

Что ж, должен признать, что доводы Вульфа возымели большее действие, чем мои. Если от столкновения со мной Барретт едва не наложил в штаны, то после слов Вульфа ему и вовсе небо с овчинку показалось. Он остановился у двери ни жив ни мертв, в лице ни кровинки, потом медленно, точно мумия, повернулся и посмотрел на Вульфа. Я возвратился на место, сел на свой стул и прямо залюбовался на происходящее.

Барретт облизал пересохшие губы – раз, потом другой. Затем он неуверенно шагнул вперед, остановился перед углом стола Вульфа и проскрипел, как плохо смазанная дверная петля:

– Что вы сказали? Вы хоть знаете, о чем говорите?

– Разумеется. Это называется бандитизм. Если предпочитаете эвфемизм, то – финансовая афера. В данном случае ее прокрутила известная компания «Барретт и Дерюсси».

– И что вы имеете в виду?

Вульф покачал головой.

– Я не стану вдаваться в подробности, мистер Барретт. Тем более, что вам они известны лучше, чем мне. Я имею в виду точную сумму кредита, полученного вашей компанией, а также степень вашей близости с бандой Доневича. Пусть это шантаж, не спорю, но мне нужно знать, где скрывается мадам Зорка, Я уверен, что вы хотите сохранить в тайне аферу со своими югославскими друзьями и организуете мне встречу с мадам Зоркой.

Барретт ошеломленно пялился на него. Влево и наискосок от его уха, над накрахмаленным белым воротничком на шее вздулась и пульсировала жила. Наконец он собрался с духом и проверещал:

– На кого вы работаете?

– На мисс Тормик.

– Я спрашиваю – на кого вы работаете? На Рим?

– Я расследую дело об убийстве. Мой клиент – Нийя Тормик. Меня интересует одно…

– Ладно, хватит вам. Или вы меня за идиота держите? – Международный финансист оперся всей пятерней о стол Вульфа. – Послушайте. Я прекрасно понимаю, что на кого бы вы ни работали, предупреждаете вы меня не случайно. Если вы обуздаете своего головореза, то я готов обсудить с вами все условия… После, конечно, консультации со своими партнерами.

– Пф! – брезгливо отмахнулся Вульф. – Мне следовало предвидеть, что вы истолкуете меня настолько превратно. Как мне теперь, черт побери, убедить вас, что меня волнует только благополучие моей клиентки?

– Не знаю. На вашем месте я бы даже не пытался. – Барретт уже не скрипел, а говорил таким голосом, словно это и не он праздновал труса пару минут назад. – Не знаю, как много вам известно, но надеюсь, вы отдаете себе отчет, в какую игру ввязались. Не мне вам говорить, насколько это опасно для любого, кто попытается сунуться.

– Я говорил только о шантаже.

– Хорошо, пусть шантаж. Что вам нужно и какова ваша цена?

На сей раз я смолчал. Пусть нахамит вволю, а там я расплачусь с ним разом за все.

Вульф откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул.