Хмель и Клондайк - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 67

– Ну да, – кивнул я, в очередной раз теряя мысль рассуждений собеседника.

– Диего Охотника знает?

– А Диего Охотник знает Мстислава?

– Ага, – шумно выдохнул Александр и поднялся из кресла. – Диего у нас инструктором в свое время был. Потом он меня с ним и познакомил. Ну или как-то так.

– У нас – это в погранслужбе?

– Нет, еще раньше, в Патруле. – Ермолов отправился на кухню и уже оттуда крикнул: – Сыр будешь?

– Можно, – не стал отказываться и спросил: – Туалет здесь где?

– Первая дверь.

Я отправился избавиться от излишков жидкости в организме, а когда вернулся в гостиную, Ермолов еще продолжал копаться на кухне, зато в комнату спустился его гость.

Высокий, худой и совершенно лысый парень немногим младше меня, в спортивных штанах и черной футболке, стоял у окна с бутылкой в руке и задумчиво смотрел на несшуюся по земле поземку.

При моем появлении он обернулся и протянул руку:

– Так это ты пивовар?

Я отнекиваться не стал и, пожимая худую ладонь собеседника, подтвердил этот факт.

– Неплохое пиво, – заявил тогда лысый, отошел к столу и взял открывашку, – но темное из Ключей мне больше нравится.

– На вкус и цвет… – пожал я плечами. – Надо было ключевского взять.

– Сказали не палиться так, – рассмеялся явно подвыпивший гость, наполняя новую кружку пивом с густой коричневой пеной. – За знакомство?

– Слава, – представился я. – Или Хмель, как больше нравится.

– Саня. Просто Саня.

Я допил остатки пива и поставил на стол пустую кружку, лысый сделал несколько глотков и вновь отошел к окну. Когда его увидел вернувшийся с кухни Ермолов, он затейливо выругался и спросил:

– Выспался уже?

– Ага.

– Хорош квасить, тебе работать скоро!

– Шурик, ты реально думаешь, что я на этот гибляк на трезвую голову подпишусь? – Лысый аж пивом подавился. – Серьезно?

– Значит, так, – строго насупился хозяин дома. – Выезд завтра, завтра не пьем.

– Завтра не пьем. Но сегодня можно, так? Куда коньяк спрятал?

Я понял, что пить они будут как раз до завтра, поэтому начал собираться.

– Пойду, пожалуй…

– Слава, сядь! – скомандовал Ермолов. – Чем больше нас, тем меньше их. Наливай!

– Да пора мне, наверное…

– Ты пиво на санках притащил, так? Сейчас машина из ремонта приедет, я тебя на ней до дома отправлю.

– Вот еще, специально ради меня машину гонять! Тут идти пять минут!

– Машина приедет в любом случае.

– Ты на сегодня машину заказал? – удивился лысый Саня.

– Да, заказал! – признался Ермолов. – И если я отменю выезд без веской причины, меня не поймут. Поэтому пока пьем, все думают, почему выезд переносится на завтра.

Лысый рассмеялся.

– Ты только не дыши тогда на водителя!

– Водитель наш человек, – обиделся Александр. – Версии, господа! Версии!

Я с обреченным вздохом выдернул пробку из початой бутылки коньяка, наполнил рюмки и взял дольку сыра.

Мелькнула последняя трезвая мысль, перед кем может отчитываться глава пограничной службы, а потом мы выпили – и стало уже не до того.

Хорошо посидели.

Под конец я заметно поплыл, поэтому, когда Ермолов предложил тост за «хороших людей», не подумал и ляпнул:

– Не чокаясь.

– А мы? – не понял Александр. – Мы плохие, что ли?

Развивать тему не хотелось, но сто пятьдесят грамм коньяка и полтора литра пива развязали язык и разбудили воспоминания, от которых стоило избавиться давным-давно.

– Мы разные, – спокойно произнес я, – а хорошие… Компаньоны у меня были хорошие люди. Там еще. Директор и зам его, ну а я главбухом был. Все отлично шло, заказы, тендеры, все дела. А потом осень две тысячи восьмого случилась. Банки по открытым линиям деньги перестали выдавать, расчеты зависли. Можно было побарахтаться, переждать. Да только моим компаньонам обанкротиться куда выгодней показалось. Но я-то знал, где все деньги. Без меня никак. И поехали мы все это обсудить на охоту. Ну знаете, такая охота, куда уезжают втроем, а возвращаются вдвоем. Третьего холодным привозят. Несчастный случай, досудебная проверка, отказ в возбуждении уголовного дела.

– И этим третьим ты должен был стать? – прищурился лысый.

– Ну да.

– А почему тогда – они хорошие?

– Ну я же здесь! – рассмеялся я. – Хорошие люди не могли решить, кто меня грохнет, а я вот не колебался. У меня же тоже ружье было.

Я выпил, отставил рюмку и задумчиво произнес:

– Только иногда начинает казаться, что никто из них просто на себя мокруху брать не хотел. И это лишает меня веры в человечество…

Тогда выпили оба Александра. Как и предложил – не чокаясь.

Лысый откусил ломтик сыра и полюбопытствовал:

– А сюда ты, Слава, как попал?

– А тогда и попал, – вздохнул я. – Как мне здесь объяснили, в какое-то окно провалился. Но я всем говорю, что по состоянию здоровья переехал.

Ермолов рассмеялся:

– По состоянию здоровья – это сильно!

А лысый ничего не сказал, только кивнул.

И как ни был я пьян, рассказывать о том, что провалился сюда не просто в окно, а вслед за кондуктором, мне и в голову не пришло. Платона тогда чуть кондратий не хватил: спокойно разбирается с пожитками, а из леса залитый кровью мужик выходит с тремя ружьями. К чести его сказать, меня он не бросил и довез до Форта. Правда, работать мы с ним совместно начали уже позже, когда я схему с лекарствами предложил.

На улице просигналил автомобильный клаксон. Ермолов нехотя встал из кресла, поднялся вслед за ним и я.

Попрощался с лысым, оделся, вышел на улицу – а там оказалось не так уж и холодно. Но это только иллюзия, просто алкоголь изнутри греет.

– Слушай, Хмель, – вышел вслед за мной во двор хозяин дома. – Саня тот еще чудак, не рассказывай о нем никому, хорошо? Просто его в Форте сейчас быть не должно, понимаешь?

Я кивнул и спросил:

– И кому особенно я не должен о нем говорить? Ты ведь не просто так об этом предупреждаешь?

Ермолов мрачно глянул на меня, потом вздохнул и заявил:

– Никому – это никому. Но в особенности Гамлету и Денису. Договорились?

– Договорились.

– Никому?

– Никому, – пообещал я, посмотрел на сани и предложил: – Может, ты их с бутылками вернешь?

– Легко. Сколько, кстати, с меня?

– Давай не сейчас? – попросил я, поскольку решать в уме столь сложные арифметические задачи был просто не способен. – Да и люди ждут.

– Как вернусь в Форт, зайду к тебе.

– Заходи.

На улице курился паром вкруговую тонированный «хантер». Распахнув дверцу, Ермолов объявил водителю, что сегодня поездка за город отменяется, и велел доставить коллегу из Патруля в моем лице по месту постоянной дислокации, то есть домой.

– Надеюсь, это несложно? – спросил я шофера, когда мы тронулись с места.

– Чего сложного-то? – удивился крепкого сложения парень. – Это ж по пути! Я там как раз на проспект выверну.

– Нормально, значит?

– Не то слово! – рассмеялся шофер. – Нормально все, кроме поездки на северную промзону по такой погоде. А завтра не моя смена, так что и вовсе праздник.

Я усмехнулся и развалился на сиденье; в разогретом салоне меня понемногу разморило. Внедорожник подкатил к воротам, те поначалу не шелохнулись, но стоило только требовательно рявкнуть клаксону автомобиля, массивные железные створки вздрогнули и начали расходиться в разные стороны.

«Хантер» плавно перевалился через асфальтовый наплыв и очутился в огороженном со всех сторон дворе, в который пустыми бойницами выходила боковая стена караульного помещения. Внешние ворота с явственно мерцавшими на внутренней створке колдовскими символами распахнулись без дополнительных напоминаний.

Автомобиль покатил по дороге и уже отъехал метров на двадцать, когда я вспомнил об оставленном на проходной чарофоне.

– Стой! – хлопнул по плечу шофера. – Мне в караулку заскочить надо.

Парень сбросил скорость и начал выкручивать руль, но я уже распахнул дверцу.