Волшебник в Хаосе - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер - Страница 25

— И сколько, по-твоему, до него?

— Ярдов двадцать будет, — ответил солдат, подумав пару секунд.

Дирк удовлетворенно кивнул.

— Так вот, не своди с него глаз. Когда я приду опять, доложишь мне, не придвинулся ли он к нам на пяток ярдов.

— А как он может к нам придвинуться? — Часовой подозрительно посмотрел на Дирка — уж не спятил ли часом сержант. — Как куст может двигаться?

— А ты не подумал, что кто-нибудь мог его срубить и теперь ждет момента, чтобы подобраться к нам поближе, пользуясь кустом как прикрытием? — пояснил Дирк.

Часовой тотчас уставился на куст.

— Вот так. Я сказал: не спускай глаз, — произнес Дирк и пошел дальше.

— Слушаюсь, сержант, — раздался у него за спиной голос часового, на сей раз исполненный уважения.

Дирк обошел посты, побеседовал с часовыми и успел расположить к себе солдат. Теперь он пользовался среди них если не уважением, то хотя бы доверием.

Выполнив долг, он шагнул за границу лагеря, отошел ярдов на двадцать, делая вид, что проверяет, нет ли чего подозрительного на земле. Чего греха таить, тактика довольно уязвимая, но она сработала. Проверив, что за ним никто не наблюдает, Дирк вытащил из-за ворота медальон и на всякий случай притворился, что чихает. Несколько минут выждал и чихнул еще раз.

— Слушаю, — заговорил медальон голосом Гара.

Глава 9

— Тебя никто не подслушивает? — на всякий случай спросил Дирк.

— Я только что оставил работу охранника торгового каравана и пока сам себе хозяин. Сейчас я в пещере, расположился в ней на ночь. А где ты? — поинтересовался у товарища Гар.

— Я дежурный офицер. Несу дозор по периметру лагеря вольнонаемной роты, — отвечал Дирк. — Сначала я поездил по стране, подучил язык, пока не набрел на город, где на тот момент после битвы кутила рота наемников. А до этого одну ночь пришлось провести в крестьянской лачуге, побывать в рассыльных у одного Властелина и все такое прочее. А как ты?

— Мы тут всыпали жару банде наемников, в свободное время решивших подзаработать в качестве разбойников с большой дороги, — отвечал Гар. — Затем я выкачал из хозяина каравана все, что хотел узнать, — как идет торговля, каков политический расклад, вернее, отсутствие такового. Я даже перехитрил одного переводчика. Тот так и норовил нагреть руки, пытаясь надуть и нас, и собственного хозяина. Разумеется, толмачу это не понравилось, и он отправил нам вдогонку своих людей, их тут называют Сапогами.

— Знаю-знаю, солдат Властелина, — перебил его Дирк. — Кстати, тебе не кажется, что мы с тобой имели возможность познакомиться с представителями почти всех слоев населения?

— А еще я собирал легенды и предания. Я думаю по ним восстановить историю планеты, после того как Терра прервала с ними всякие отношения, — продолжал Гар.

— И я тоже, — поддакнул Дирк. — Судя по тому, что я от них слышал, местные жители помнят, что их предки были анархистами.

— Из их рассказов у меня сложилось впечатление, что они искренне верили, что можно обойтись без центрального правительства, опираясь лишь на мудрость старцев, — продолжал Гар. — Первое поколение еще оставалось верным идеалам, но вот их дети были уже не столь последовательны. Кое-кто из них был не прочь покомандовать, а если позволяли возможности, то и силой отобрать плоды чужих трудов. Постепенно они набрали себе в услужение шайки прихлебателей — те, кто посильнее, подмяли под себя других, более слабых, принялись терроризировать соседей, отбирать у них урожай, оставляя крестьянам на пропитание жалкие крохи, лишь бы те не умерли с голоду.

Забыв о том, что Гар его не видит, Дирк кивнул.

— А затем один такой Громила шел войной на другого — такого же, как и он сам. То двое, сговорившись, поднимались против одного, то этот брал в союзники еще двоих — так началась нескончаемая война всех и вся. В конце концов одному удалось победить трех-четырех противников и объявить себя Властелином. Весть разлетелась дальше, идея понравилась, и другие Громилы тоже начали бороться за верховодство.

— Благодаря чему и удалось поставить над Громилами местных Властелинов, — подхватил Гар. — Но к тому моменту, когда кто-то из Властелинов попытался подмять под себя остальных, какой-то ловкач уже додумался сколотить вольнонаемную роту, и противники получили возможность пользоваться услугами наемников. Результат? Бесконечное, бессмысленное кровопролитие.

— И никто даже не заметил, что это безнравственно, — кивнул Дирк.

— Почему-то здешние обитатели сочли, что мораль — удел слабых, — заметил Гар. — А религия, которая помогла бы задуматься над этим вопросом, у них отсутствует.

— Я тоже это заметил, — вздохнул Дирк. — У них нет даже намека на религию. Подозреваю, что первые колонисты искренне пытались быть хорошими философами и еще лучшими атеистами.

— Что ж, и весьма в этом преуспели, — мрачно заметил Гар. — Властелины же довели все до логического конца. Первым делом они истребили местных философов...

— И об этом я слышал, — согласился Дирк. — Мудрецы учили людей не сопротивляться злу, но люди все равно поднялись на их защиту и все до одного погибли. Так здесь не стало философов.

— За исключением соглашателей — тех, что были готовы найти логическое оправдание существованию Властелинов, тех, что брались говорить от их имени, — продолжил его мысль Гар. — За исключением тех, кто был готов перекроить философию на угодный властелинам лад, чтобы с ее помощью держать в узде простой народ.

— И все же у меня сложилось впечатление, что кое-кто из мудрецов уцелел, найдя убежище в глухомани, где до них не смогли дотянуться загребущие руки Властелинов, — продолжил Дирк. — В каждом округе найдется хотя бы по одному старцу, благодаря которому идеи Дао живы до сих пор. Когда людям становится совершенно невмоготу, они обращаются к старцам за моральной поддержкой.

— Так философия превратилась в опиум для народа, — с грустью заметил Гар. — А после того, как Терра прервала сношения с колонией и начала ощущаться нехватка товаров, во втором поколении поселенцев заново изобрели капитализм.

Поскольку центрального правительства не было, а значит, некому было этому воспрепятствовать, идея прижилась и вскоре дала плоды.

— Забавно, однако, что тебе попался купец, — заметил Дирк. — Я пока имел дело исключительно с наемниками.

— Судя по всему, наемничество — самая распространенная здесь форма капиталистических отношений, — подтвердил Гар. — Основную часть денег Властелины тратят на услуги вольнонаемных рот. Тут у них идет своего рода соревнование — кому хватит средств нанять лучшие, отборные роты. А простой народ вынужден непосильным трудом оплачивать эту господскую прихоть.

— Кстати, офицеры наемных рот способны сколотить неплохой капитал и, уйдя на покой, ни в чем себе не отказывать, — сказал Дирк. — Покупают себе просторные дома, дают дочкам внушительное приданое. Более того, благодаря деньгам кое-кому даже удается пробиться во Властелины. И как только купцы еще решаются вести торговлю, когда вокруг только и делают, что воюют?

— Большинство из них родом из вольных городов, — пояснил Гар.

— Вольных городов?.. — нахмурился Дирк. — О таких не слышал. Города, в которых нет замка, просто находятся во владениях ближайшего Властелина. Мне довелось слышать рассказы о том, как независимые деревни нанимали для своей защиты Громил. Но эти «защитнички», разбив противника, обычно закабаляли тех, кто их нанял.

— Да, но некоторые из деревень лежали в стороне от основных событий. Жители таких деревень успевали приготовиться к отражению врага, особенно если у них имелся мудрец, обучавший их боевым искусствам как составной части философии, — пояснил Гар. — Тогда поселяне выбирали предводителя, который решал, как и каким оружием пользоваться.

И когда какой-нибудь Громила пытался их покорить, оказывалось, что за это свое желание он должен заплатить непомерно высокую цену — как людьми, так и оружием. Судя по всему, Громилы обычно рассчитывали на легкую и быструю победу.