Месть проклятых - Коул Аллан - Страница 6

Снова прозвучал шаблонный вопрос. И снова тишина свидетельствовала о полном единодушии. Государственные дела всегда решались подобным образом. Тем не менее членов Верховного Совета таанцев вряд ли можно было назвать единомышленниками председателя, лорда Ферле. Напротив, у каждого из них были свое особое мнение и могущественные союзники. Иначе они не вошли бы в состав Совета.

Лорд Ферле стал председателем в результате умелого ведения собственной политики в корыстных целях. Многие годы он укреплял свои позиции посредством назначения нужных людей на ключевые посты. Например, совсем недавно он повысил в должности леди Этего, переведя ее из кандидатов в действительные члены Совета. Конечно, она заслужила этот статус – как-никак герой войны!

Когда секретарь продолжил свое заунывное чтение, председатель посмотрел на полковника Пэстора. Иногда ему казалось, что назначение полковника на занимаемую им теперь должность явилось ошибкой. Дело заключалось не в том, что промышленник был слишком тяжелым человеком. Просто он имел обыкновение задавать наивные вопросы, на которые трудно было ответить. Но самое главное – с течением времени Ферле перестал полностью полагаться на его поддержку.

"Гм-м. Как поступить с Пэстором?" – подумал председатель. Проблема состояла в том, что Пэстор был не только преуспевающим промышленником, но обладал поразительной способностью находить все новых людей, умеющих наносить ощутимые удары по Империи. К тому же он выкладывал из собственного кармана колоссальные суммы на организацию военных кампаний. Наверное, правильнее всего будет потерпеть старика еще какое-то время.

Затем лорд Вичман – абсолютно надежный, абсолютно лояльный. В том-то и состояла его проблема. Вичман ровным счетом ничего не смыслил в искусстве компромисса. Этот его недостаток несколько раз чуть было не расстроил хитросплетенную игру Ферле.

Компромисс был главным принципом политики таанцев. Все предложения обсуждались ими в мельчайших подробностях до начала любого собрания. Все точки зрения рассматривались заранее и по возможности включались в программу для всеобщего обсуждения. Все постановления, за редким исключением, принимались единогласно.

Единодушие было необходимо таанцам как воздух. Они являлись воинственной расой, потерпевшей в далеком прошлом унизительное поражение. Оттесненные к окраинам Империи, таанцы вынуждены были бежать к своему теперешнему дому. На эту планету не претендовал никто, кроме аборигенов, долгое время не желавших покоряться таанцам. Геноцид сделал свое черное дело, убедив местных жителей в ошибочности их логики.

Мало-помалу таанцы восстановили свое могущество и, заново построив воинственное государство, выработали новую расовую цель: больше они никогда не побегут и однажды непременно отомстят своим обидчикам. А пока необходимо как следует зарекомендовать себя.

Они стали нападать на соседей. Один за другим многие и многие народы после жестокой борьбы покорились захватчикам. Для одержания побед таанцы использовали два железных правила: умело идти на уступки в переговорах с коренным населением для завуалирования своих агрессивных намерений и добиваться успеха любой ценой. Случалось, войны требовали принесения в жертву до шестидесяти процентов живой силы. По окончании каждой войны таанцы быстро перегруппировывались и развязывали новый конфликт.

Столкновение с Вечным Императором было всего лишь делом времени.

В результате снова началась война.

– ...Документ №525-117. Тема не обозначена. Никаких аргументов. Возражения будут?

На сей раз тишина была нарушена.

– Не то чтобы возражение... Просто у меня есть один вопрос.

Состояние остальных двадцати шести членов Совета из сомнамбулического оцепенения перешло в абсолютно шоковое. Во-первых, неозаглавленный билль Верховного Совета всегда был личным предложением, поступившим от одного из членов Совета. О таком билле не стоило бы даже упоминать во избежание малейшей дискуссии. Во-вторых, ситуация стала еще более пикантной, когда взоры всех присутствующих устремились на задавшего вопрос.

На сей раз это был не Пэстор. Это был Вичман. А номер 525 свидетельствовал о том, что билль принадлежал Пэстору.

Члены Совета подались вперед, их глаза загорелись от предвкушения предстоящей битвы. Только Ферле, как председатель, и леди Этего оставались равнодушными. Этего с солдатским презрением относилась к политическим перипетиям любого рода.

Пэстор откинулся на спинку стула.

– Итак, насколько я понял смысл данного предложения, – начал Вичман, – мы производим на свет программу, согласно которой будем полагаться на военнопленных при создании нашего оружия. Я прав?

– Слишком сильно сказано, – сказал Пэстор, – но по смыслу верно. В чем заключается ваш вопрос?

– В одной простой вещи: солдат, который позволил захватить себя в плен, – трус. Разве не так? – Пэстор утвердительно кивнул. – А трусость и малодушие – вирусы заразные. Боюсь, от общения с военнопленными моральному духу наших солдат будет угрожать большая опасность. Мы многим рискуем.

Пэстор хмыкнул.

– Да ничем мы не рискуем, – сказал он. – Если бы вы потрудились внимательно ознакомиться с моим планом, то не задали бы этого вопроса.

– Я прочел ваше предложение от и до, – категорично заявил Вичман. – И все-таки я спрашиваю.

Пэстор вздохнул. Он понял, что Вичман хочет поставить его в неловкое положение, и задумался над тем, какой компромисс предложить для беспрепятственной реализации своего плана.

– В таком случае я постараюсь ответить на ваш вопрос, – сказал он, безуспешно пытаясь избежать ноток сарказма в голосе. – Возникшая перед нами проблема легко объяснима, но трудно разрешима. У нас имеется более чем достаточное количество заводов и материалов для ведения войны, но менее половины рабочей силы, необходимой для обслуживания производства. В первую очередь я бизнесмен. Если передо мной возникает проблема, я немедленно берусь за поиски путей ее устранения. Много раз одну проблему помогала разрешить другая. Если нам повезет, мы сможем убить одним выстрелом двух зайцев.

– Поясните ваши слова.

– Я занимался поисками дополнительной рабочей силы. И нашел ее в лагерях для военнопленных. Но это лишь вершина айсберга. Мы испытываем колоссальную нехватку в техническом персонале. Ни одна военная школа не в состоянии поставить необходимое количество грамотных специалистов. Где находится неиссякаемый источник незадействованных военных кадров? Да конечно же, в зонах, в которых содержатся смутьяны. В особенности это касается отъявленных нарушителей.

– Не вижу логики. Трудный заключенный приравнивается к образованному существу? – недоумевал Вичман.

– Логика проста. Если этим заключенным столь длительное время удавалось оставаться в живых, значит, у нашего лагерного руководства были веские причины не уничтожать их. Такова моя интуиция, а она меня еще ни разу не подводила. И давайте прекратим обсуждение этого предложения. Полагаю, лорд, остальные члены Совета согласятся со мной.

Вичман проигнорировал последние слова Пэстора.

– Выходит, вы гарантируете, что эта ваша программа разрешит проблему?

– Я ничего не гарантирую, – выпалил Пэстор, едва сдерживая гнев. – Прежде всего программа является экспериментом. Если она не сработает, ничего страшного не произойдет, тем более, что расходы по ее реализации я полностью беру на себя.

– Хорошо. Очень хорошо. Вы ответили почти на все мои вопросы. Но кое-что у меня все-таки вызывает беспокойство.

– Что именно?

– Штат сотрудников первой подобной тюрьмы. Хочу заметить, что у присутствующих здесь членов Совета нет опыта по этой части.

"Ну наконец-то, – подумал Пэстор. – Вичман хочет поставить своего человека на одну из ключевых позиций. Кого конкретно он имеет в виду?"

Выяснять было некогда. Ситуация требовала немедленного принятия решения.

– Возможно, в этом деле могла бы пригодиться ваша помощь, мой лорд, – вкрадчивым голосом сказал он.