Волшебник и узурпатор - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер - Страница 2

— А меня вряд ли назовешь общительным, — добавил Магнус с саркастической улыбкой.

— Я бы так не сказал, — возразил компьютер. — Кроме того, у нее есть собственная каюта с электронными «окнами», которые создают убедительную иллюзию ландшафта родной планеты — хотя, конечно, это всего лишь иллюзия.

— Приступ «каютной лихорадки», — вздохнул Магнус.

— Пусть она чаще ходит по кораблю, если хочет, — напомнил компьютер.

— Что она и делает каждый день, — сказал Магнус. — И я полагаю, что должен быть польщен, хотя вряд ли приятно, когда твоя единственная спутница постоянно набрасывается на тебя с упреками.

— Это началось совсем недавно, — напомнил Геркаймер, — а мы уже три месяца как путешествуем.

— Верно. Даже если твои обучающие программы хоть какое-то развлечение для Алеа, ей все равно тяжело. Со мной было точно так же во время моих первых странствий.

— Согласен. И все же, я уверен, ты должен радоваться, что, изливая гнев на тебя, она чувствует себя в безопасности.

— Безумно рад, — кисло пошутил Магнус. — Коль ей от этого легче, что ж, я, как добрый друг, постараюсь терпеть ее дурное настроение.

— А может, ей хочется, чтобы ты стал ей больше, чем другом.

Магнус на мгновение встревожился, но попытался скрыть свои чувства.

— Сильно сомневаюсь. Думаю, ты был прав, предположив, что в прошлом ей пришлось пережить какую-то душевную травму.

— На самом деле это твоя догадка, Магнус, как и предположение о том, что эта травма наверняка вызвана неудачей на любовном фронте.

— Разбитое сердце, скорее всего, — задумался Магнус. — Алеа рассказывала нам, как тяжело переживала предательство соседей, когда умерли ее родители, но я полагаю, что самую сильную боль ей причинило событие, о котором она предпочла умолчать.

— Ты правильно делаешь, что не допытываешься, — произнес Геркаймер немного чопорным тоном. — Считай это за комплимент, Магнус — своими вспышками гнева она оказывает тебе доверие.

— И принимает меня за человека, который причинил ей боль?

— В какой-то степени и на каком-то уровне — да.

Алеа прошествовала к себе в каюту, пожалев о том, что здесь нет двери, которой можно было громко хлопнуть — вместо этого за ней с тихим свистом закрылась панель. Девушка резко опустилась на диван, скрестила на груди руки и положила ногу на ногу. Внутри все кипело от негодования. Что не в порядке с этим человеком? Разве она для него ничего не значит? Естественно, Магнус не влюблен в нее.

Алеа вновь ощутила приступ гнева, с которым было все труднее бороться; при этой мысли ее охватывала паника. Если Магнус в нее не влюблен, зачем тогда пригласил путешествовать вместе с собой, вынудил покинуть родную планету?

«Потому что тебе все равно некуда было деваться», — ответила она себе.

Надо быть честной перед собой. Положа руку на сердце, признаться, что в Мидгарде у нее не было будущего. А кроме того, Магнус даже намеком не показывал, что видит в ней больше, чем просто друга. Да и как может быть иначе, когда ты такая некрасивая, такая дебелая?.. Волна досады вновь нахлынула на девушку — по какому праву этот человек оторвал ее от родины? Зачем взял с собой, если она для него не более чем спутник?

Хотя, сказать по правде, Магнус всего лишь предложил; а как поспешно она согласилась! Как обрадовалась возможности увидеть другие миры — да ей и сейчас это интересно. Мысль о планете, к которой они держали путь, снова наполнила сердце волнением. Действительно, планета эта не очень отличалась от ее родного Мидгарда, по крайней мере на изображениях — за исключением того, что все жители Бриганты были приблизительно одного роста, а их поселения — меньше размером и не несли на себе следов рабства или сражений.

Это казалось даже малоинтересным, но после постоянных опасностей, подстерегавших ее на родине, Алеа наконец получила передышку. Конечно же, в последние три месяца ей хватало спокойствия и на корабле, но куда приятнее наслаждаться жизнью под открытым небом в окружении новых людей.

Нет, ей не в чем упрекнуть Магнуса — кроме, пожалуй, того, что он слишком тих и серьезен!

Алеа вновь почувствовала, что сердится. И тотчас представила себе своего спутника-великана: высокий — даже выше нее, — с острым, как у орла, взором. Хотя этот взор мог в одно мгновение делаться кротким от заботы и нежности. Большие карие глаза, широкий и высокий лоб, чуть выдающиеся скулы, прямой нос и удивительно полные губы — чувственное лицо, созданное для любви.

При этой мысли у нее внутри что-то шевельнулось. Но Алеа тут же со злостью отбросила глупую мысль: если Магнус создан для любви, почему тогда он так сдержан и замкнут? Конечно, он не считает ее привлекательной, возможно, даже не воспринимает как женщину — и это отчасти радовало девушку. Он устраивал ее как спутник, причем весьма неплохой, и разве ей хочется, чтобы он стал для нее чем-то большим?

«Да!» — кричал внутренний голос, однако Алеа старалась не думать на эту тему. Магнус был ей другом и соратником, а она — ему. Он возьмет ее с собой в новые, дух захватывающие путешествия, сделает все для того, чтобы Алеа ощущала себя в безопасности, а она отплатит ему той же монетой.

Один в поле не воин. По крайней мере он ей как брат — и если она для него сестра по оружию, то постарается сделать все, чтобы быть достойным щитом.

Не похоже, что на Бриганте потребуются щиты и мечи; Алеа еще никогда не видела так мирно настроенных людей.

Выбор той или иной планеты не имел для нее большого значения — все новое и неизвестное само по себе интересно и увлекательно. Но девушку раздражало, что это всегда был выбор Магнуса, хотя он и спрашивал ее мнение. Правда, Алеа была вынуждена признать, что сама она не возражала. На планете, возможно, все в порядке, и все равно — взглянуть интересно.

А как приятно было бы усмотреть в поведении Магнуса хотя бы намек на влюбленность!.. Как ни злись, Алеа удостаивалась лишь кроткого сочувственного взгляда, настолько пристального, что это ее почти пугало. На какую-то долю секунды девушке казалось, будто это взгляд пылкого влюбленного, а его чувственное лицо пылает страстью — и эта мысль бросала ее в дрожь. Нет, ей больше не хотелось любви, ни с ним, ни с кем-либо вообще. Все радости любви — ничто по сравнению с той болью, когда чувствуешь, что тебя отвергли.

Неужели он на самом деле такой сухарь?

— Неужели она действительно хочет отправиться куда-то еще?

— Нет, Магнус, мы уже приближаемся к месту назначения. В любом случае, я уверен, ей будет приятно провести несколько дней на воле, где нет стен, а вместо потолка — небо.

— Это точно, — признал Магнус. — Я тоже не отказался бы хоть ненадолго ощутить под ногами твердую почву. Не обижайся, Геркаймер, — на борту корабля так уютно и комфортно, но подозреваю, эта роскошь ей уже порядком поднадоела.

— Конечно же, пассажиру этого корабля живется куда лучше, чем самому богатому феодалу в Мидгарде, — подтвердил Геркаймер, — хотя и не так просторно.

— Попросторнее, чем в доме ее родителей. — Магнус нахмурился, не в силах разгадать загадку, которую представляла для него Алеа. — Ума не приложу, чем я мог ее обидеть — неужели тем, что я такой, какой есть...

— Подумай сам, — рассудительно произнес Геркаймер, — пусть не ты лично вызываешь ее гнев, но на кого же, как не на тебя, ей его выплеснуть?

Магнус немного призадумался над этой мыслью, затем медленно кивнул:

— Да, совершить посадку — неплохая идея.

— Несомненно, тогда она найдет лучший способ выплеснуть негативные эмоции, — решил Геркаймер. — Главное — не торопиться.

— И что, мне снова героически терпеть?

— Да, лучше относиться ко всему с твоим обычным спокойствием. — Геркаймер на несколько минут умолк, а затем добавил:

— Пойми, она, не отдавая себе отчета, проверяет тебя, прогоняет в надежде, что ты останешься.

— Значит, она уверена, что всегда может доверять мне?