Маг при дворе Ее Величества - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер - Страница 13

Мало-помалу вещи приобрели оседлость, почва затвердела, солнечный свет перестал резать глаза. Мэт перевел дух и огляделся.

Они были в лесу, на берегу ручейка. Направо открывался просторный, залитый солнцем луг. Налево, вдоль ручья, росло множество цветов. Мэт распознал дикий чабрец и фиалки. Розы — вероятно, эглантерий, свисали с низких ветвей... прямо над головой дракона!

— Стегоман!

Дракон обернулся.

— А, это опять ты, самый бестолковый из магов! А я-то думал, что избавился от тебя насовсем.

Мэту надо было срочно спасать свой престиж.

— Ты что, спятил? Кто тебя освободил, разве не я?

— Ты говорил про открытую равнину, — напомнил дракон. — А загнал меня в лес.

— Ну, не стоит ждать от мира совершенства. — Мэт обвел рукой вокруг. — Мне кажется, место приятное.

— Мне тоже так казалось, — ворчливо отозвался дракон, — пока ты не приволокся следом. Или ты уже успел соскучиться?

— Угу, — кивнул Мэт.

Принцесса оттолкнулась от него, хотя и не вполне уверенно.

— К кому вы меня привели, сэр? Этот ручной зверь — ваш дружок?

— Ручной? — взревел Стегоман и поджег огненным дыханием пару кустов и полосу земли. — Я — ручной? Какое вероломштво! Какая наглая ложь!

Мэт отпрянул в сторону, увлекая за собой Алисанду.

— Осторожнее! Его заносит, когда он расходится... Опомнись, Стегоман! Леди просто поторопилась с выводами!

Дракон замер на вдохе, затуманенно тараща глаза.

— Что ты шкажал?

— Недоразумение! Леди подумала, что мы раньше встречались и даже дружили. Не будешь же ты осуждать ее за это?

— Да, я вижу, что ошиблась! — крикнула принцесса. — Конечно, вы не ручной, а свободный, как все ваше племя!

Дракон свесил набок голову, обдумывая ее слова. Пока он думал, Мэт сбросил свою шикарную, купленную на распродаже куртку и стал сбивать ею огонь с кустов. Куртка несколько обуглилась, но пожар, невольно устроенный драконом, был ликвидирован.

Алисанда тем временем заговаривала зубы Стегоману.

— Такой могучий и прекрасный, силой равный титанам, с дивной гладкой чешуей на крепких мышцах — нет, вы не способны напасть на беззащитную девушку!

Ее воркующий голос взбунтовал в Мэте все железы внутренней секреции. Он кое-как усмирил их и вспомнил о хороших манерах.

— Ваше высочество, позвольте представить вам Стегомана, странника из племени драконов... Стегоман, это — ее высочество принцесса Алисанда.

Принцесса приосанилась, облекаясь в достоинство, как в невидимый плащ, и церемонно склонила голову.

— Счастлива познакомиться, господин Стегоман. Хотя я предпочитаю знакомства в более официальной обстановке.

Наблюдая за Стегоманом, Мэт почувствовал, что королевский титул производит впечатление даже на демократа. Дракон выпучил глаза, потом чуть ли не разостлался по земле.

— Мое почтение, ваше высочество!

И повернулся к Мэту.

— Значит, тебе удалось! Может, у тебя больше Силы, чем ты говорил? Или это то, что называется «дуракам везет»?

Мэт открыл было рот, чтобы подтвердить последнее, но тут Алисанда вскричала: «Ах!» — и он обеспокоенно взглянул на нее.

Большими от восторга глазами принцесса озиралась вокруг.

— Ах, свежий воздух! И деревья! И небо! Солнце, благодатное солнце! И вода! — Она подбежала к ручью. — Проточная, чистая вода!

Упав на колени, она зачерпнула пригоршню и поднесла к губам.

Мэт любовался ею: такая стройная, гибкая, грациозная!

Она вспорхнула с земли, вскинув голову, отбросив на спину волосы, и погрозила им пальцем.

— Подите прочь, господин маг, я вас очень прошу. Не глазейте на меня. И вы тоже, господин Стегоман. Я полгода была лишена доступа к воде. С вашего позволения, я искупаюсь.

Мэта слегка покоробило от ее вызывающего тона, но причин для отказа не было.

— А вы уверены, что тут безопасно?

— Пошли, пошли, — запыхтел Стегоман. — Оставим леди в покое. Мы будем недалеко. В случае чего леди нам крикнет. Пускай примет ванну. Какие чудовища эти тюремщики — полгода держать даму без воды!

Он вперевалку зашагал в сторону луга, и Мэт — за ним. Не мог же он быть менее джентльменом, чем ящер.

— Господин маг!

Мэт оглянулся.

— Да, ваше высочество.

— Я содрогаюсь при мысли, что придется снова надеть эти лохмотья! — Принцесса опустила взгляд на свое бывшее платье. — Вы не могли бы сотворить мне какой-нибудь наряд, чтобы на нем не было шестимесячной грязи?

— О да, конечно. — Мэт согласно закивал, чувствуя себя чрезвычайно неловко. — О чем речь!

— Я буду вам благодарна всеми своими фибрами! — воскликнула она, скрываясь за колючим кустом.

Мэт подумал, что эта девушка склонна к преувеличениям. Но потом представил, как бы фибры его тела отнеслись к рубашке, которую носишь не снимая шесть месяцев подряд, и решил, что, пожалуй, не такое уж это преувеличение.

— А ты и впрямь маг, как я погляжу!

Мэт вздрогнул от удивления. Неужели он слышит в голосе Стегомана уважительные нотки?

— Не более, чем когда мы встретились. Во всяком случае, ничему новому я с тех пор не научился.

— Значит, ты сам не знал своих способностей, — констатировал дракон. — Как, например, ты разъял волшебный обруч, которым Малинго стянул камеру принцессы? Ведь это было самое лютое и самое сильное заклинание из его набора!

У Мэта упало сердце при мысли, что он померился силой с Малинго, хоть и не лицом к лицу.

— Да я ничего особенного не делал. Просто почитал стихи, какие пришли на память, — и вот мы здесь.

— Ты что же, не знал, каким силам бросаешь вызов?

— Может, и знал. — Мэт вспомнил свои ощущения: как будто он побывал в центре динамо-машины. — Но мне ничего другого не оставалось.

— Я-то был уверен, что ты просто по дурости лезешь на рожон. — Дракон смотрел на него задумчивыми глазами. — Но ты здесь, его чары разорваны. Надо думать, ты прибегнул к какому-то неизвестному заклинанию.

— Неизвестному Малинго, ты хочешь сказать? — Мэт поджал губы. — Что ж, вполне вероятная гипотеза. Все стихи, что сидят у меня в голове, — это старье для того мира, откуда я пришел, но здесь они вполне могут сойти за товар первой свежести.

Стегоман оробел.

— Новое заклинание! Немыслимо! И очень опасно!

Мэт весь превратился в слух.

— Скажешь, почему?

— Скажу непременно. Магия — ремесло неуловимое. У нее нет ни принципов, ни правил. Это скорее искусство, но такое, чья сила проявляется мгновенно. Поэтому добрые волшебники и перерывают старые книги в поисках забытых заклинаний; все их сообщество только и делает что роется в пыльных манускриптах. Учение для них — это жизнь, это все. Их влечет сам поиск, нахождение старого знания, нового для них. О том, чтобы извлекать из него пользу, они думают меньше всего.

— Настоящие ученые, — сказал Мэт. — Их, наверное, не так уж и много.

— Крайне мало. Зато колдуны растут на каждом кусте.

Мэт нахмурил брови.

— Колдовству легче выучиться?

— Именно. Надо только найти черную книгу. И тут сбоев обычно не бывает. Я думаю, силы Тьмы за этим присматривают.

Мэт с содроганием представил себе картину печатного станка, энергично стучащего в недрах ада.

— И Малинго просто вызубрил наизусть одну черную книгу? Всего-то?

— Одну или две, не важно. Он не станет себя расходовать на поиск новых заклинаний — если только не появится более сильный противник. Его время полностью занято стяжательством и выявлением возможных врагов, пока они еще не окрепли. Иногда он подвергает какую-нибудь свою жертву пыткам, чтобы поразвлечься. Так обстоит дело с колдунами: они рассматривают свою Силу только как средство удовлетворения желаний. К чему им искать что-то новое?

— А маги зарылись в книжные страницы. — Мэт покачал головой. — Это никуда не годится. Кто-то должен время от времени вводить новое в обиход — иначе не будет изменений в структуре власти.

Стегоман лукаво взглянул на него.

— Странная мысль. Хотя ты думаешь в правильном направлении. Примерно раз в сто лет является человек, который дает миру новое заклинание. Однако, насколько мне известно, выковать новое заклинание — все равно что пройти по острию ножа над ямой с огнем и ядовитыми змеями.