Ночная музыка - Мойес Джоджо - Страница 29

– И его сын. А еще Байрон. Правда, он приходит реже.

– Ну и как, дела налаживаются? Вам там уже комфортнее?

– Я бы так не сказала. – Китти принюхалась. Генри пек оливковый хлеб, от которого исходил сказочный дух. И Китти надеялась, что не останется без угощения. – Они уже ободрали весь дом изнутри.

– Насколько мне известно, там и сохранять-то особо нечего. – Появившийся рядом Генри осторожно положил две буханки в корзинку для хлеба. – Скажи, а хоть что-нибудь старинное в доме осталось?

– Я не знаю, – скривилась Китти. – Думаю, в основном пауки. Вчера вечером я обнаружила одного в ящике для носков. Такой здоровенный. Наверное, искал себе подходящую одежку.

Асад задумчиво склонил голову набок.

– А как поживает твоя мама? – спросил он с некоторым сомнением в голосе.

– Нормально. Правда, волнуется, хватит ли у нее денег. Говорит, не ожидала, что будет так дорого.

– Полагаю, Мэтт Маккарти не из тех, кто может продешевить, – фыркнул Генри.

– Ой, а мама говорит, будто он вдвое уменьшил расценки. По доброте душевной.

Генри обменялся с Асадом удивленными взглядами:

– Кто? Мэтт Маккарти?

– Она говорит, нам здорово повезло с соседями. Если бы такое случилось в Лондоне, мы непременно пропали бы. Мэтт всячески старается уменьшить расценки. – Она чуть-чуть придвинулась к корзинке с хлебом, ведь со времени завтрака прошло бог знает сколько времени.

– Угощайся. Если хочешь, можешь заплатить в следующий раз, когда будешь у нас. – Асад кивнул на буханку.

– Правда? Я завтра обязательно принесу деньги. Ужасно не хочется возвращаться назад за кошельком. Ведь мама запретила мне брать машину.

Асад покачал головой, давая понять, что все это пустяки.

– А скажи-ка нам, Китти, Мэтт… упоминал об истории дома?

Китти увлеченно отковыривала пальцем хрустящую корочку и не заметила многозначительного взгляда, который Генри бросил на друга.

– Нет, – рассеянно ответила она. – И почему все люди кругом буквально помешаны на истории?

– Значит, нет, – задумчиво произнес Асад и добавил: – Погоди, сейчас принесу пакет для хлеба.

Байрон уже с полчаса вырубал подлесок, когда наконец обнаружил, что именно привлекло внимание Элси. Собака начала вести себя беспокойно с тех пор, как на прошлой неделе ощенилась его колли Мег, и Байрон отнес бесконечный скулеж Элси именно на этот счет, но сейчас, срубив молодой ясень и свалив ствол в общую кучу, он неожиданно увидел, как в кустах промелькнуло что-то голубое, и понял, отчего так волнуется собака.

Мальчик ходил за ним по пятам уже несколько дней. Когда Байрон занимался птенцами фазана, поправлял электроизгородь или прореживал лес между Испанским домом и коттеджем Мэтта, мальчик ходил за ним маленькой бледной тенью. Обычно он наблюдал за Байроном из кустов и мгновенно исчезал, как только Байрон делал попытку к нему подойти.

Байрон уже давно сообразил, кто это такой, но решил не обращать внимания на маленького соглядатая и снова занялся корнем, в котором предстояло просверлить дрелью дырки, чтобы засыпать туда селитру. Поскольку извести молодые побеги ясеня было не так-то легко, черт бы их побрал!

– Ты хочешь мне помочь? – не оборачиваясь, спокойно спросил Байрон.

В ответ тишина. Байрон, чувствуя на себе упорный взгляд мальчика, просверлил еще шесть дырок.

– Ладно. Я тоже не из болтливых, – по-прежнему не оборачиваясь, бросил Байрон и неожиданно услышал за спиной легкие шаги. – И не вздумай гладить собаку. Она сама к тебе подойдет, когда созреет. А если хочешь помочь, собери вон те тонкие ветки. Только не перестарайся, – сказал он, увидев, что мальчик набрал целую охапку.

Байрон оттащил три молодых деревца в поле. Потом он разрубит их на дрова. Хотя какой смысл запасаться дровами, если не знаешь, где будешь жить.

Он вспомнил сложенную у амбара гору половой доски из Испанского дома. Насколько он успел заметить, доска в основном была сухой, но он хорошо усвоил урок и не стал задавать Мэтту лишних вопросов.

– Оставь это здесь, – махнул он рукой в сторону груды веток.

Мальчик с трудом протащил свою ношу по траве и сбросил ветки в общую кучу.

– Хочешь еще помочь?

Мальчик обратил на Байрона серьезный взгляд больших глаз, опушенных темными ресницами.

– Как тебя зовут?

Мальчик потупился и стал упорно смотреть себе под ноги. Элси обнюхала его кроссовки, и он вопросительно посмотрел на Байрона, а затем наклонился и погладил собаку по голове. Элси перекатилась на спину, бесстыдно выставив розовый живот.

– Тьерри, – сказал мальчик так тихо, что Байрон едва расслышал.

– Тьерри, а ты любишь собак? – не повышая голоса, нарочито небрежно поинтересовался Байрон.

Мальчик застенчиво кивнул. Элси, высунув язык, с довольным видом смотрела на него снизу вверх.

Байрон уже видел мальчишку раньше, когда помогал Мэтту с ремонтом; даже в собственном доме мальчик казался бесплотной тенью и вечно сидел перед монитором, погрузившись в компьютерную игру. Байрон и сам толком не понял, с чего вдруг решил с ним заговорить. Ведь он, Байрон, предпочитал одиночество компании других людей.

– Ну ладно. Поможешь мне вот с этим, а после спросим у твоей мамы разрешения пойти посмотреть на наших новых щенят. Ну как, идет?

Улыбка мальчика застала Байрона врасплох, и он поспешно отвернулся, испугавшись, что совершает ошибку. Ведь он был пока не уверен, готов ли отвечать за счастье этого ребенка.

– Ясный, как новый, новый день. – Это была последняя фраза, сказанная Тьерри отчетливо и без запинки.

Его голос взмыл вверх, звонкий и уверенный, заключительные слова стихотворения сопровождались улыбкой. Он получил приз за это стихотворение и прочел его на концерте для родителей, а Изабелла, которой в кои-то веки не надо было играть с оркестром, сидела на стуле из гнутого пластика и хлопала как сумасшедшая, время от времени удивляясь, почему соседнее место пустует. Лоран клятвенно обещал ей не опаздывать. Однако в отличие от других женщин, недовольных тем, что мужья манкируют подобными мероприятиями, она вполне спокойно отнеслась к отсутствию Лорана. Более того, она даже чувствовала тайную гордость, что хоть раз в жизни оказалась единственным настоящим родителем.

– Он очень достойно выглядел, – пробормотала Мэри, сидевшая по другую руку от Изабеллы.

– Отлично, – просияла Изабелла. – Действительно отлично.

Она поймала взгляд уходящего за кулисы Тьерри, и он помахал ей, стараясь скрыть торжествующую улыбку. Изабелла собралась было пройти за кулисы, чтобы сказать сыну, как сильно она им гордится, но из уважения к остальным выступающим, да к тому же по опыту зная, что бродящие по залу зрители нервируют артистов, решила остаться на месте. И уже потом она горько пожалела о своем решении. Как ей хотелось повернуть время вспять и оказаться за кулисами до прихода полиции, чтобы снова услышать, хотя бы разок, как он повторяет стихотворение, которое репетировал, наверное, тысячу раз. Услышать звонкий голос восьмилетнего ребенка, который, как и все мальчишки в его возрасте, жалуется на школу, обсуждает «Звездные войны», требует конфет и громко считает дни до выходных, когда его лучший друг останется у них ночевать. Который признается ей в любви, но тихо-тихо, чтобы друзья не услышали. «Ясный, как новый, новый день». Его голос. Но вместо этого – всего несколько безжалостных слов от мрачного полицейского. Да, сказала она, вцепившись в плечо Тьерри, ее физическая оболочка, казалось, уже восприняла то, что ум отказывался понимать. Да, она миссис Изабелла Деланси. Что значит – в автокатастрофе?

– Простите, я не совсем поняла. – Изабелла стояла посреди кухни напротив мужчины, который привел Тьерри домой; руки у мужчины были в чем-то зеленом, на джемпере – куски древесной коры. – Вы, кажется, хотите, чтобы я разрешила своему сыну пойти к вам домой посмотреть на щенков, да?