Шторм - Старлинг Борис - Страница 15

Внезапным раздраженным движением Кейт выдергивает цепочку с затычкой из сливного отверстия. Вода начинает вытекать, на поверхности образуется водоворот, и ей чудится, будто в эту воронку затягиваются человеческие тела.

Запись последних радиопереговоров "Амфитриты" доставляется в офис "Паромных перевозок". Лавлок запирается в своем кабинете и в одиночестве прослушивает ее, улавливая водоворот отчаяния за спокойным голосом связистки, сообщающей миру, что ее корабль идет ко дну. Запись не отредактирована, долгие интервалы заполняются лишь треском статики.

Начинается она с долгой электронной трели – сигнала тревоги, – подающегося попеременно на частотах 2200 и 1300 герц. Потом на частоте 2182 килогерца, на международном морском спасательном канале, звучит голос.

– СОС! СОС! СОС! Это "Амфитрита", "Амфитрита", "Амфитрита. "Амфитрита", 58 и 36 десятых градуса севера, 00 и 54 десятых градуса востока. У нас сильный крен на правый борт, мы тонем. Требуется немедленная помощь. Будем периодически запускать сигнальные ракеты. Конец связи.

– "Амфитрита", это "Питерхэд", "Питерхэд", "Пи-терхэд". СОС принят. Конец связи.

– "Амфитрита", это "Гарвич вентурер", "Гарвич вентурер", "Гарвич вентурер". СОС принят. Следуем полным ходом. Время прохода оценивается в тридцать четыре минуты. Конец связи.

– СОС! Это "Амфитрита". Двигатели остановились. Крен на правый борт усиливается. Спасательные шлюпки спущены. Нужен воздух и спасатели как можно скорее. Конец связи.

– Всем кораблям. Это Береговая служба. "Питерхэд", "Питерхэд", "Питерхэд", "Гарвич вентурер" готов принять на себя ответственность за проведение спасательной операции. Если потребуется, будет координировать эвакуацию. Вертолеты уже вылетели к месту крушения; два вертолета "Суперпума", один "Боинг-Кавасаки", один "Агуста-Белл 412", один "Си Кинг". Конец связи.

– СОС! Это "Амфитрита". Плохо. Действительно плохо. Это...

Молчание.

Поиск уцелевших продолжается до наступления ночи, но надежда спасти еще кого-нибудь тает вместе с дневным светом.

Все находящиеся поблизости суда, приняв сигнал "Амфитриты", прибывают в район бедствия и ложатся в дрейф. Капитаны командуют: "Стоп машина!", чтобы вращающиеся винты не затащили под воду и не изрубили в куски спасательные плоты или тела в спасательных жилетах.

Корабли в облаках дыма покачиваются на волнах под вой кружащих летательных аппаратов. Вертолеты и легкие гидропланы из Шотландии, Норвегии и Северной Дании, словно гигантские насекомые, слетаются к месту катастрофы, ненадолго снижаются или садятся, чтобы подобрать уцелевших, и переправляют их в ближайшее безопасное место. Не получивших серьезных повреждений высаживают на спасательные суда, а тех, чье состояние внушает опасение, доставляют прямо в Абердин. Аварийные частоты перегружены, никакой системы мониторинга нет, так что летчики и спасатели работают вглухую, без наводки по радио. И делают это великолепно.

Спасатели приседают в дверцах вертолетов, ожидая сигнала "десять на десять", означающего, что они пролетают в десяти футах над водой при скорости в десять узлов. Потом они, защищенные от холода гидрокостюмами, солдатиком ныряют в воду, вынырнув, продувают дыхательные трубки и плывут к спасательным плотам. Шторм стих, но море еще не успокоилось, и волны швыряют пловцов то вверх, то вниз. Порой им приходится подныривать под пенящиеся белые гребни. Выбравшись на плот, спасатель первым делом срезает тент, чтобы его товарищи видели – этот плот уже проверен и им не стоит тратить на него время.

"Гарвич вентурер", первое прибывшее к месту трагедии судно, спускает на воду собственный спасательный плот с тремя добровольцами на борту, которые начинают подбирать уцелевших. Вскоре плот переполняется, а люди плывут к нему со всех сторон. Моряки говорят, что только поднимут спасенных на борт и тут же вернутся, чтобы забрать остальных, но им не верят. Люди цепляются и карабкаются на плот, хотя там уже нет места. Спасателям не остается ничего другого, как скомандовать палубной команде: "Подъем", и лебедка начинает поднимать перегруженный надувной плот. Днище его под совокупной тяжестью людей и воды прогибается, выпирает, а потом, не выдержав, лопается. Пятеро находившихся на плоту падают в море, около дюжины успевают вцепиться в борта и теперь болтаются, зависнув между палубой и морем. Между жизнью и смертью.

Джеймс Гертфорд, капитан "Гарвича", одним взглядом оценив ситуацию, приказывает снова опустить плот. Находящиеся на нем люди вопят от ужаса, капитан орет им, чтобы они заткнулись. Команда смотрит на него в нерешительности, но, по движению его головы, стравливает троса, и несчастные снова оказываются в воде. Затем Гертфорд велит надуть эвакуационный спускной желоб. Хобот из желтого пластика разворачивается к поверхности моря. Двое членов команды спускаются вниз и одного за другим доставляют уцелевших к желобу, по которому те карабкаются наверх, на борт, где им уже ничто не грозит. Когда становится ясно, что надувной хобот никуда не денется и места на палубе хватит всем, ожесточенная борьба за то, чтобы стать первым в очереди, прекращается.

Со статистикой человеческих жертв полная неразбериха. Количество лиц, занесенных в бортовые журналы вертолетов, не совпадает с количеством зарегистрированных на берегу. Никто не может вспомнить, кто и когда был спасен или скольких они подняли из моря. Списки с именами потеряны, переданы не тем людям, забыты. Пассажиры поделены на три категории: спасшиеся, погибшие, пропавшие без вести. Поначалу категория "пропавших" является самой многочисленной, но с ходом спасательных работ и наведением хоть некоторого подобия порядка неуклонно сокращается. Все больше пассажиров вычеркиваются из этих списков, кто в связи со спасением, а кто и со смертью.

К тому времени, когда с наступлением темноты поиски прекращаются, спасенными из восьмисот восьмидесяти одного пассажира значатся пятьсот двадцать девять. Из оставшихся трехсот пятидесяти двух для ста пятидесяти восьми установлен факт смерти, и пропавшими без вести продолжают числиться сто девяносто четыре человека. Надежда на то, что кого-то еще найдут живым, еще теплится, но она очень слаба. Ясно, что большинство из них погребены в чреве "Амфитриты", да и остальные наверняка утонули. Спасатели сделали все возможное, но масштаб катастрофы был слишком велик, а Северное море не то место, где спасательные работы могут затягиваться надолго. Кораблекрушение – это не землетрясение, когда люди могут по нескольку дней дожидаться спасения под завалами. Давенпорт Лейверс и Мэтт Келлман числятся среди пропавших без вести.