Крушение звёзд - Банч Кристофер - Страница 40

— Я не вижу лучшего способа продемонстрировать наши мирные намерения.

Первым посетителем оказался хулиганистого вида фермерский парнишка лет двенадцати, который, с каменным лицом прослушав рекламную речь одного из зазывал, дождался, пока поток слов на секунду прервется, и спросил:

— Скока стоит зайти?

— В цирк — всего полкредита Конфедерации, — ответил зазывала. — Не знаю, какой у вас курс, но мы в этом отношении очень гибки, сынок. Вход в городок халявный, но аттракционы и игры требуют небольшой платы.

Парнишка кивнул и двинулся вперед, с любопытством озираясь по сторонам.

— Чертовски боязно быть единственным простаком в округе, — Гарвин наблюдал из рубки «Большой Берты». — И заметь, все его обрабатывают. Не иначе, просто для практики.

— А не лучше ли тебе спуститься и выяснить, что происходит? — посоветовал Ньянгу.

— Что? Мне, инспектору манежа?

— Да, тебе, инспектору манежа. Вали наружу.

Гарвин послушался.

Паренек, несмотря на самые отчаянные усилия, не смог скрыть испуг, увидев высокого, одетого в белое светловолосого человека, появившегося перед ним.

— Добро пожаловать в цирк, — сказал Гарвин. — Меня зовут Гарвин. А тебя?

— Джорма, — ответил мальчик.

— Тебе у нас нравится?

— Ще не знаю.

— На, — Гарвин вынул из кармана билет. — Бесплатный проход в мой цирк. А лучше, — он достал еще билеты, — приводи всю семью.

— Стока не понадобится, — сказал Джорма. — Кроме мамки да меня осталась одна мелкая сестренка.

— Осталась?

— С тех пор как здесь побывала проклятая Конфедерация. — Джорма сплюнул на землю.

Гарвин оживился.

— А чего хотела Конфедерация? Извини за идиотские вопросы, Джорма, но мы держим путь из внешних миров и не в курсе последних новостей.

— Ублюдки прилетают раз в пару лет, — пояснил Джорма. — Хватают все, что того стоит. Режут весь скот, какой попадется, замораживают наши овощи. — Мальчишка прервался, лицо его скривилось, но он напрягся и взял себя в руки. — Они забирают любого, кто хочет уйти с ними. И некоторых, кто не хочет. Как моя сестра.

Он утер глаза рукавом.

— Это неправильно, — сказал Гарвин.

Джорма бросил на него бесконечно презрительный взгляд.

— И как мы должны отбиваться? Ружей нет, а корабли и ракеты они забрали. — Он указал на близлежащее поле. — Это они устроили в последний раз. Сказали, что не хотят, чтобы мы болтались в космосе. До нас тут дошел один коробейник, так он говорил, что они на хрен разбомбили несколько наших городов. Я не знаю. Большинство живет в маленьких деревнях. Попади в город, и ты — мишень. Батя пошел работу искать, да так и не вернулся.

— Налетчики называют себя Конфедерацией?

— Да, — ответил паренек. — И у нас есть все эти холо, в которых говорится, как добра была Конфедерация ко всем нам. Лживые суки! — Он опомнился. — Извините, мистер. Мамка учит, что я не должен так говорить.

— Не стесняйся, — откликнулся Гарвин. — Будь я на твоем месте, я бы еще не так выразился.

Мальчик чуть заметно улыбнулся.

— Может, вы и не ловушка.

— Ловушка?

— Мамка говорит, что все корабли, какие прилетали к нам последние четыре года, были бандиты. А до того, говорит, лет шесть-семь вообще никого не было. А еще до того, она клянется, были другие корабли Конфедерации. Те привозили вещи, а не перли все, что у нас есть. Всякие корабли: не только военные, а транспорты и даже лайнеры. Говорит, можно было сесть на какой-нибудь, если у тебя были деньги, и он отвез бы тебя куда угодно во Вселенной. Но когда мы услышали ваши передачи с этих странных кораблей, она сказала, что это просто новый способ нас украсть.

— Послушай, — сказал Гарвин. — Если бы я хотел украсть тебя… или твою маму… или младшую сестру, думаешь, я стал бы напрягаться, чтобы привезти сюда всех этих слонов?

— А это они самые? Как с Земли?

— Может, когда-то давным-давно, — ответил Гарвин. — Этому стаду требуется тонна сена в день, если не больше. Еще они должны получать витамины и еду с гидропонных плантаций или из сублимированных запасов.

— Глупо было бы делать все это, только чтобы заграбастать меня и мою семью, — согласился Джорма.

— Слушай, — предложил Гарвин. — У меня есть целый рулон билетов. Ты продашь их все, за сколько сможешь. И половину денег оставишь себе.

— Почему я?

— Потому что ты первый пришел, что говорит о твоей храбрости. К тому же никто и близко к нам не подойдет, пока мы не докажем, что мы не Конфедерация. Скорее, в нас станут стрелять или кидаться камнями.

— Может, и верно, — признал Джорма.

Гарвин отвел его в будку зазывал и вручил рулон билетов размером с его грудную клетку.

— Ты делаешь деньги, мы делаем деньги.

Джорма кивнул, подумал, потом, видно испугавшись, что Гарвин передумает, пулей пронесся по городку аттракционов и исчез в кустах.

— Я пометил его, — раздалось в наушнике у Гарвина. — Проследить за ним?

— Да, — ответил Гарвин. — Но без моего разрешения никаких действий не предпринимать. Точка.

В тот вечер пришло десять человек, включая недоверчивое семейство Джормы. На следующий — пятьдесят.

Гарвин держал «аксай» и патрульные катера в воздухе, чтобы они постоянно вели передачи. Некоторые города действительно подверглись бомбардировкам, но таких разрушений, как рассказывал джормин коробейник, не обнаружилось.

На четвертый вечер явилось уже три сотни человек, причем кое-кто из них прибыл на дряхлых флаерах или наземных повозках. Ряды клоунов и разносчиков сладостей были пополнены аналитиками из разведки.

— Парень говорил правду, — доложил Ньянгу. — Какие-то люди, которые называют себя Конфедерацией, ежегодно или около того доят эту планетку. Но они не идиоты. Они забирают ровно столько, чтобы люди не перемерли с голоду и могли поддерживать хромую экономику. Многие уходят с ними добровольно. Но есть некоторые… например, джормина сестра… у кого-то на нее встал, и ее забрали.

— Чудно, — сказал Гарвин. — Какую дивную репутацию нам предстоит теперь заглаживать! Интересно, сколько еще миров ограбили эти фальшивые конфедераты?

— Черт его знает. Но хочешь действительно тошнотворную мысль? А тебе не приходило в голову, что, может быть, это и есть настоящая Конфедерация?

Гарвин закусил губу и не ответил.

— Еще один интересный кусочек информации, — продолжал Ньянгу. — Никто из представителей какого бы то ни было правительства не появился, чтобы проверить, что это за цирк.

— Чертовски непривычно.

— Безусловно, — согласился Ньянгу. — Единственные официальные лица, которые материализовались здесь, это чиновники, или деревенские старейшины, или как они там себя называют. Следовательно, это означает, что гады либо прячутся в кустах, до дури перепуганные тем, что мы можем быть как-то связанными с этими похищениями людей, или у них вообще нет никакого правительства, кроме местных мужиков и тех ребят, которые поддерживают водопровод и электроснабжение. Такое, я полагаю, невозможно — человек не настолько любит анархию. Но это дает нам другой факт. Мы достаточно покопали, но никто, в смысле вообще никто, вплоть до маленьких детей, не желает указать на кого-либо и сказать: «Да, этот лижет сапоги премьер-министру», или что-нибудь в этом роде.

— Прекрасная жесткая дисциплина, — предположил Гарвин.

— Или страх, что более вероятно.

— Никто не должен жить настолько напуганным.

— Конечно, нет, черт подери. Но многие из нас выросли именно в подобных условиях.

— Из нас?

— Да, — горько ответил Ньянгу. — Помнишь, я не знал, что существует иная альтернатива, кроме как убежать или быть избитым. Большие собаки едят маленьких. Пока меня не запихали в армию. И разве это не скотство, — добавил он, — что надо надеть форму, чтобы обнаружить, что у тебя есть нечто под названием «неотъемлемые права»? Да видал я в гробу весь это гребаный космос! Может, нам следует просто вернуться домой и вести растительное существование, раз уж мы уели на корню всех местных плохих дядей. И пусть эта долбаная Вселенная катится на садовой тачке ко всем чертям.