Крушение звёзд - Банч Кристофер - Страница 24

Гарвин заколебался, потом кивнул. Остальные вышли.

— Мы нашли гаечный ключ для своих задниц, при чем такой, что, думаю, нас будут бить ногами, — сообщил Ньянгу. — Эрик только что приперся домой слегка навеселе с кое-чем интересным.

Иоситаро поведал о вечере, который Пенвит провел с Фрероном, отставным штабным офицером. Гарвин принялся было открывать очередной тоник, но поморщился.

— Это взывает к алкоголю.

— Что да, то да, — согласился Ньянгу, нашел две банки пива в гарвиновом холодильнике и открыл их.

Янсма жадно выпил.

— Почему мне вообще приходит в голову запихивать в свой организм что бы то ни было полезное, — удивился он, — когда вредное настолько вкуснее? Ладно. Итак, у нас есть некто с… может быть… некоей ценной информацией более-менее высокого уровня, по Конфедерации. Правда, десятилетней давности.

— Более старой, чем наша, но, безусловно, более высокого уровня, чем все, что есть у Корпуса, не так ли? — сказал Ньянгу.

Гарвин кивнул.

— Но это значит, мы останемся мишенями для этих сволочей.

— Которых?

— А это важно? — вздохнул Гарвин. — Конституционалистская пуля сделает тебя таким же мертвым, как и… Что там за партия у нашего мальчика… Социал-демократическая, правда?

Зажужжал ком. Ньянгу послушал, ответил, отключился.

— Помяни черта, — сказал он. — Наш питомец, старина Дорни Широкая Пасть, с помощником стучат в ворота. Пустим?

— Почему нет? — Гарвин допил пиво и бросил банку в мусороприемник. — Не думаю, что мы могли бы просто поднять паруса и смыться, верно?

— Нет, до тех пор, пока не выясним, является ли этот парень, которого мы должны подкупить, честным и голодным или просто какой-то очередной разновидностью проклятого контрагента, — согласился Ньянгу. — Хотя мысль о том, чтобы болтаться здесь, мне нравится не больше, чем тебе.

Раздался стук в дверь. Гарвин коснулся сенсора, и в комнату влетел с квадратными глазами Дорн Фили, сопровождаемый Бреком.

— Великие боги! — воскликнул Фили. — Да вы, ребята, опасны!

— Прошу прощения?

— Опасны и осторожны, — произнес Брек. — Полагаю, вы не слышали о том, что кто-то взорвал штаб конституционалистов около часа тому назад.

— Боюсь, нет, — сухо произнес Гарвин. — Мы заняты сугубо своими делами и готовимся к похоронам бедняжки Чапу.

— Говорят, убито больше ста двадцати пяти конституционалистских работников и что нападавшие использовали ракеты и полностью автоматические бластеры типа армейских, — сказал Фили. — Я слышал о десяти к одному, но… — Он оставил фразу неоконченной.

— Звучит так, — обратился Ньянгу к Гарвину, — будто там имело место нечто вроде промышленного взрыва, а?

— Это так? — невинно поинтересовался Гарвин.

— Сегодня вечером мы обсуждали, не потеряем ли мы вас, — сказал Брек. — Что было бы вполне понятно. И гадали, сможем ли мы убедить вас остаться, если передадим вам некоторые подразделения безопасности нашей партии.

— Ваш цирк добавил новую ноту в кампанию, — сказал Фили. — Холовставки из ваших благотворительных выступлений подняли зрительский интерес к тому, что в противном случае выглядело бы обыкновенной политической болтовней. И нам ужасно не хочется, чтобы вы улетели до победного празднества.

— Мы пока не улетаем, — сказал Гарвин. — Мы заключили сделку и сдержим слово.

— Хорошо, хорошо, — с жаром произнес Фили. — Особенно финальное ралли для работников нашей партии. Это послужит огромным моральным подспорьем для последней недели кампании.

— И, как я уже говорил, — добавил Брек, — у вас будет полная поддержка по части безопасности с нашей стороны.

— Мы используем ваших ребят, — сказал Ньянгу, — снаружи корабля. На борту не должно быть посторонних с оружием. Время такое.

— Вы, безусловно, достаточно компетентны, чтобы защитить себя самостоятельно… и моих сотрудников… — В словах Фили прозвучало сомнение.

— Именно, — подтвердил Ньянгу. — Особенно если все думают, что этот несчастный случай имеет к нам какое-то отношение. Это должно поумерить пыл.

— Не будьте столь уверены, — сказал Брек. — Конституционалисты некоторое время пробыли у руля, и они придумают что-нибудь убедительное, чтобы изменить свой образ действий.

Гарвин припомнил слова директора Бертла об утрате чувства пропорции и затем прикинул возможные последствия для Камбры в случае, если о его миссии станет известно.

— Нет, — решил он, — мы остаемся. Хотя неплохо бы обсудить наши финансовые отношения.

— Боги мои, — слабо прозвучал голос Дарод Монтагны. — Ты определенно становишься страстным после боя.

Она расплела свои ноги с бедер Гарвина, и тот перекатился на бок.

— Правда? — он провел ногтем большого пальца по ее груди и вниз по животу.

Она сделала резкий вдох.

— Можно, я кое-что скажу? И потом у меня есть вопрос.

— Говори.

— Я не смогу, если ты не перестанешь целовать мне соски. Во-первых, я хочу, чтобы ты знал, что я не собираюсь думать, что то, что мы делаем, имеет отношение к чему бы то ни было еще, кроме того, что мы делаем, хорошо?

— Прямо по-птичьи! Как я рад, что ты пошла в армию, где смогла научиться ясно выражать свои мысли.

— Я знаю, что я имею в виду, — сказала Дарод. — А теперь давай сменим тему, пока ты не включил свет и не увидел, что я умею краснеть лучше тебя. Что мы собираемся делать с этими идиотами?

— Ничего, — ответил Гарвин. — Закончим наш контракт и пойдем своей дорогой.

— Не знаю, что там вы с Ньянгу затеяли… это не мое дело. Но мне кажется просто свинством, что у жителей Дельты нет ничего лучше, чем две партии, которые, похоже, перетягивают друг у друга награбленное.

— Я достаточно пожил на свете, чтобы убедиться: если людям что-то не нравится, они должны менять это сами, — возразил Гарвин. — Вояки, пытающиеся корчить из себя Спасителя, оказываются в собственной заднице вместе с теми, кому пытались помочь.

— Даже если, скажем, мы с Лир случайно соорудим некую штучку, которая случайно рванет? И мы по чистой случайности подсунем ее в главное здание для следующей инаугурации, день и час которой известны. А установить штучку со взрывателем замедленного действия проще простого. И как раз в тот момент, когда старый мерзавец будет передавать дела этому Фили, новому мерзавцу, раздастся настоящий большой бабах. Разве это не поможет?

— Ты забываешь о директорах, которые, похоже, представляют собой власть за троном, — заметил Гарвин. — И я на самом деле ни черта не смыслю в политике.

— Но мы тоже можем что-нибудь придумать, — заупрямилась Монтагна, — и хотя бы отомстить им.

— Сначала один взрыв, потом другой, потом придется искать, куда сунуть третью бомбу… Как я уже говорил, к этому мы и скатимся, вообразив себя проявлением Бога на земле.

— Гарвин, я пытаюсь думать, но пока длится это дивное ощущение, особенно там, я…

— Ты — что? — невнятно переспросил Гарвин.

— Постараюсь на сей раз шуметь поменьше, — застонала Дарод.

— Возможно, мы ошиблись, — обратился директор Бертл к своему помощнику. — Этот передатчик сообщает нам только о местонахождении корабля. Мне бы хотелось иметь больше данных о таких, гм, непосредственных людях, как эти циркачи. Они кажутся чем-то гораздо большим, нежели просто беззаботными бродягами с далекой планеты.

— Я тоже над этим думал, — согласился помощник. — И у меня есть кое-что, вернее, кое-кто, готовый приступить к действиям.

— Ты, как обычно, предвосхищаешь мои мысли, — промурлыкал Бертл.

— Итак, вот последняя диспозиция, — Ньянгу обратился к собравшимся. — Социал-демократы, к которым нам с самого начала не следовало прыгать в койку, приставляют к нам охрану из дуболомов. Я имел счастье познакомиться с их сборным легионом и не ошибся в своих ожиданиях. Кучка политиканов не могла предоставить чего-то другого — в основном здоровые быки с сердитым взглядом и растущей из ушей шерстью. Если у них и есть паразиты поглаже, то они держат их поближе к трону. Но нам это на руку. — Он подмигнул Маев, сидевшей в первом ряду. — Пусть колбасятся вокруг корабля и привлекают внимание к себе. Вы, профессионалы, вы, стрелки, останетесь невидимы. Пока не повалится дерьмо, — подытожил он, разом утратив шутливый тон. — Тогда мы сотрем ублюдков в порошок.