В зловещей тиши Сагамора - Старк Ричард Уэстлейк - Страница 16

Риган теперь обращался уже к Паркеру:

— По моим сведениям, вы с мистером Тифтусом были партнерами?

Паркер вежливо отклонил его досужие домыслы:

— О нет, ваши сведения неточны...

— Да? — Риган протянул ухоженную руку к Паркерову бумажнику и похлопал по темной, лоснящейся коже. — Странно, странно, — рассеянно проговорил он. — А вы тем не менее мистера Тифтуса знали?

— Пару раз виделись мимоходом.

— Где же?

— На собачьих бегах, в Майами; он был страстный любитель их...

— О, как любопытно! Так он профессионально занимался этим? А вы?

— Нет-нет, у меня интересы более прозаичные, и мой бизнес совсем иного рода...

— И какого же?

— Ну, перепродажа недвижимости, платные автостоянки, недавно добавились прачечные... Довольно широкая сеть по стране, да там... — Паркер придвинул бумажник Ригану, — имеются все документы...

Риган опять в упор не видел лежащий перед ним Паркеров бумажник. Его уже интересовало иное:

— Так вы решили посетить город не с мистером Тифтусом?

— Нет. Я сам по себе.

— Стало быть, просто случайно тут свиделись? Паркер упрямо покачал головой.

— Вовсе даже не случайно.

Риган вновь остро глянул ему в глаза.

— Вы, значит, условились свидеться в Сагаморе?

— Да нет же. Я вовсе не предполагал его встретить. Лично я прибыл проводить в последний путь Джозефа Шардина. Тифтус приехал по этому же грустному поводу. Иногда, знаете, встречаются на похоронах общих знакомых те, кто едва знаком был друг с другом. Можно ли это все назвать случайностью? Думаю, нет.

Риган повернул свою коротко стриженную голову, блеснув золотыми очками. Он поглядел на Янгера, как на настольную лампу.

— Кто это Шардин?

— Пенсионер. Умер на днях. Хоронили нынче утром, — металлическим голосом ответил Янгер.

— Он здешний?

— Приехал пять лет назад.

Риган вновь блеснул стеклами на Паркера:

— Вы прибыли оба на похороны?

— Тут я не смею быть категоричным. Лично я — только по этому невеселому поводу, за него расписываться не имею возможности...

— А нет ли у вас каких-то умозаключений насчет его убийства? Паркер печально и виновато покачал головой. Риган удовлетворенно улыбнулся:

— Больше не стану отнимать у вас время, мистер Виллис. Было приятно познакомиться. Я по достоинству оценил вашу откровенность.

Паркер в ответ и рта раскрыть не успел, как последовал новый вопрос:

— Все-таки загадка, отчего он убит именно в вашем номере? Вы что, дали ему свой ключ?

— Ничего подобного.

— Кхм, ну тогда, он, значит... проник к вам... проник...

— Ограбить решил, вот и проник, — без всякого политеса отрезал Паркер. Янгер одобрительно хмыкнул.

Университетское лицо Ригана отражало искреннее изумление. Подняв брови, он переспросил, точно ослышался:

— Ограбить, говорите? Если я вас правильно понял, мистер... э... Тифтус промышлял грабежом?..

— Да поговаривали в Майами... За руку-то я его правда не держал...

Ясно... ясно...

Дверь, как на сцене, растворилась, и Ронда, женщина Тифтуса, рыдаючи вбежала в кабинет. За ней следовали двое местных полицейских. Не успел один из стражей порядка открыть рот, намереваясь что-то доложить приезжему начальству, как Ронда увидела Паркера и низким, трагическим голосом с силой произнесла:

— Вот он. Я узнала его...

Стоило мельком глянуть на любовницу убитого, чтобы понять, как поспешно и схематично объяснили ей ее роль, в самый последний момент введя в эту пьесу... Риган испытывал терпение Паркера, так подставляя его. Но зачем? Паркер зорко глянул на сидящего за столом человека в золотых очках, пытаясь вникнуть в эту Плохую игру, да еще к тому же краплеными картами.

Риган между тем разыгрался вовсю. Привстав из-за стола, он для вида нахмурился и якобы негодующе стал распекать вошедших:

— Ну что ты будешь делать с ними, такими бестолковыми! Я ведь ясно сказал: ожидайте в коридоре!..

Женщина продолжала твердить своим низким голосом одно и то же, видимо, не отходя от текста, подсказанного ей:

— Это он. Это он. Он. Я узнала. Риган взялся за виски.

— Сплошной кошмар. Уведите даму. Да не стойте столбами, ну!.. Полицейские совсем не обладали артистическими способностями. Им следовало якобы по оплошности не вовремя ввести свидетельницу, а потом переминаться, бормотать извинения, понуро стоять у дверей, — они же вместо всего этого дружно развернулись и, как пожарные лошади, утопали в коридор, увлекая за собой Ронду.

— Тысячу извинений! — сказал Риган, глядя на Паркера ласковей родного брата. Янгер фыркнул.

Паркер не любил попадать в мышеловки, но, когда это случалось, шел ва-банк:

— Вот как, мистер Риган? Значит, я на подозрении?.. Всего ожидал, но не этого...

— Ну что вы, мистер Виллис! Я не стал бы говорить так категорично. Мы сейчас проигрываем каждую версию. Такая у нас профессия... Простите за бестактный вопрос, а что с вашим лицом?

Паркер слегка коснулся пальцами скулы и чуть не взвыл от острой боли.

— Скатился впотьмах со ступенек, — поведал он.

— И давно?

— Днем.

— А к доктору обращались?

— Разумеется. Доктор Рейборн оказал мне первую помощь. — Риган повернул голову к Янгеру:

— Вам что-нибудь говорит такая фамилия?

— Это врач, практикующий в Сагаморе. Я сам за ним и посылал... Удивление Ригана возрастало. Он правда превосходно владел своим лицом, и лишь небольшая заминка в его плавной и гладкой речи свидетельствовала, что он несколько выбит из колеи.

— Ты присутствовал при этом, Эбнер?

— А что особенного? Мы навестили с Виллисом дом покойного, а оступиться в темноте может любой, хоть бы и меня взять, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить...

— А не было ли с вами, в таком случае, Адольфа Тифтуса?

— Что-что? — переспросил Янгер с таким изумлением и возмущением, точно его спросили, а не было ли в их компании Адольфа Гитлера.

— А мне подумалось, что вам, трем знакомцам Шардина, был резон сойтись в его доме... — Паркер перебил говорившего:

— Лично я не особенно жаждал общения с Тифтусом, честно говоря. Он, правда, пробовал утром со мной повидаться, но я был в угнетенном состоянии духа, — вы можете это понять! — и он удалился.

— Итак, вы видели его последний раз нынешним утром?

— Нет-нет. Через какое-то время мы еще раз столкнулись в городе, но перебросились парой незначащих фраз, только и всего.

— Все ясно. А вот особа, только что случайно попавшая сюда, почему-то думает, что у вас были какие-то счеты с ее другом... Или не так?

— Нет, не так.

Риган ожидал обстоятельного объяснения, но Паркер умолк, словно уйдя в свои мысли. Янгер порывался что-то вставить, однако благоразумие взяло верх, и он, поскрипев креслом, так и не проронил ни слова.

Риган, ничего не дождавшись, явно поскучнел.

— Ну что ж, надеюсь, все прояснится после допроса этой дамы. А ты, — повернулся он к Янгеру, — давно ли знаешь мистера Виллиса?

— Уже несколько лет, — не моргнув глазом, солгал Янгер. — Джозеф Шардин был человек общительный, и вот в один из наездов Виллиса я оказался приглашен на коньячок...

— Ну да, ну да, — пробарабанил Риган по Паркерову бумажнику. — Превосходно. Я думаю, на сегодня довольно, мистер Виллис. Однако, если понадобитесь, я непременно отыщу вас. Вы ведь не собираетесь быстро уехать в Майами?

— Не собираюсь. Независимо от вашего пожелания еще пробуду в Сагаморе какое-то время.

— Прелестно. Благодарю вас за помощь, оказанную следствию...

Паркер встал и забрал свой, лежащий перед Риганом, бумажник.

— Отель я покидаю, — уведомил он, — а если понадоблюсь, буду в доме Шардина, адрес у капитана.

— Чудесно. Было приятно познакомиться с вами, мистер Виллис. Риган ослепительно улыбался, но глаза его, настороженные и недоверчивые, как собаки-ищейки, неутомимо обследовали Паркера. Он и на дюйм не привстал из кресла; прощаясь, не думал протягивать руку, и Паркер понял, что Риган почувствовал в нем опасного преступника, точно так же как он сам открыл в Ригане опасного для себя противника. Риган пока только чувствовал нечто, у него не было никаких доказательств, но собачье чутье редко подводило его. Паркер знал этот тип полицейских — терпеливо, не мытьем, так катаньем, достигающих цели, расследующих дело скрупулезно и настойчиво, буквально как в поговорке “Капля камень точит”...