Исчезающие животные Америки - Мак-Кланг Роберт - Страница 13

Но если на суше калан медлителен и неуклюж, то в своей родной стихии он удивительно ловок и грациозен. Его гибкое, идеально обтекаемой формы тело быстро скользит по воде, когда он гребет задними, похожими на ласты лапами, вытянув передние вдоль боков. Взрослые самцы достигают в длину полутора метров и весят до 35 килограммов. Самки заметно мельче.

Самка обычно приносит только одного детеныша. Этот тридцатисантиметровый малыш, с рождения пушистый и ясноглазый, выглядит удивительно симпатичным. Мать держит детеныша на груди передними лапами и в минуты опасности покидает его с большой неохотой.

Питаются каланы моллюсками, крабами и морскими ежами. В калифорнийских водах они всему предпочитают морские ушки. Ныряя за добычей, калан нередко захватывает со дна плоский камень. Находчивый зверь кладет камень себе на живот и, плавая на спине, разбивает об него твердую раковину моллюска.

В мире, пожалуй, нет другого такого красивого глянцевитого меха, как у каланов. Блестящий черновато-коричневый подшерсток мягок и шелковист, как лучший бархат. Седина более длинных волос придает меху серебристый отлив. Добыча бесценных шкур каланов принесла богатство лишь горстке охотников, другим же — несчастья и смерть.

Когда в 1742 году Стеллер и его спутники добрались до Камчатки, они привезли с собой несколько сот каланьих шкур, а также рассказы о баснословном изобилии этих животных на открытых ими островах. Эта новость распространилась очень быстро, и вскоре промысловые суда одно за другим начали отправляться по бурным водам северных морей на остров Беринга и к Алеутским островам.

Промышленников вела туда страсть к наживе, и они, где могли, уговаривали или заставляли местных жителей добывать для них каланов. Охотники-алеуты иногда ловили каланов сетями на рифах, но чаше били гарпунами с байдарок из моржовых шкур. В результате такой неистовой охоты к 80-м годам XVIII века каланы практически исчезли и на Командорских и на Алеутских островах. Теперь внимание промышленников привлекли каланы на прибрежных островах Аляски. Чтобы вести на Аляске выгодный промысел каланов, русские создали в 1783 году Русско-Американское общество для торговли мехами. К тому времени эта область заинтересовала также испанцев и англичан. Когда знаменитый английский мореплаватель капитан Джеймс Кук в 1778 году посетил остров Ванкувер, он и его команда быстро поняли, какой доходной может быть скупка каланьих шкур у местных индейцев. «Дюжины больших стеклянных бусин хватило, чтобы заплатить за шесть отличных шкур», — писал один из его спутников.

Ровно через десять лет бостонский шкипер Роберт Грей отправился на своем судне «Колумбия» в аляскинский залив Нутка и также завел меновую торговлю с местным населением. Во время одной стоянки, сообщает историк Джордж Бэнкрофт, «Грей выменял 200 каланьих шкур, стоивших не меньше 8000 долларов, на старую железную стамеску». Отправившись с Аляски в Кантон, Грей обменял свой драгоценный груз на шелк, пряности и другие экзотические восточные товары. Затем он отплыл на родину, навстречу славе и богатству.

Эта лихорадочная охота продолжалась несколько десятилетий, и популяция каланов постепенно сходила на нет по всей области их распространения. К 1867 году, когда Соединенные Штаты купили Аляску у России, этот промысел совсем захирел. Но американские охотники, не сдерживаемые никакими правительственными мерами, принялись преследовать каланов с новой энергией. С 1881 по 1890 год было добыто почти 48 тысяч шкур.

Однако после этого промысловые суда уже тщетно высматривали заманчивую добычу, так как каланы теперь действительно находились на грани вымирания. В 1900 году вся добыча составила ровно 127 шкур. Цена каланьих: шкур взлетела до небес, но выяснилось, что взять их неоткуда, какие бы деньги за них ни сулили. В 1910 году за единственную шкуру было уплачено 1703 доллара 33 цента. В следующем году Соединенные Штаты, Англия, Россия и Япония подписали договор, запрещавший какую бы то ни было охоту на каланов. Однако в тот момент это выглядело как попытка запереть дверь конюшни, из которой лошадь давно уже увели.

Прошло несколько десятилетий, но о каланах никто ничего больше не слышал и никто их больше не видел, хотя теперь они и были «взяты под охрану». Пессимисты считали каланов окончательно вымершими, а оптимисты надеялись, что несколько животных могли все-таки выжить в какой-нибудь глухой бухте Алеутских или других дальних островов. Одна шкура, под шумок мелькнувшая на лондонском пушном рынке, пошла без малого за 2500 долларов.

Затем 19 марта 1938 года парочка, прогуливавшаяся возле устья Биксби-Крика на Монтерейском полуострове в Калифорнии, заметила в море неподалеку от берега каких-то странных животных. Они позвали егерей, и те, разглядев подпрыгивающие на волнах глянцевитые головы, опознали каланов и насчитали их целых 94 штуки. Итак, хотя бы в калифорнийских водах этот ценнейший промысловый зверь еще не перевелся.

Уцелели каланы и в районе Алеутских островов. И к настоящему времени, через 50 с липшим лет после запрещения охоты на них каланы постепенно вновь заселили значительную часть своего прежнего ареала. Теперь в прибрежных водах Тихого океана, от исхлестанных бурями островов Прибылова и Алеутских островов до побережья Калифорнии, по подсчетам, обитает более 40 тысяч каланов. Значительное их число живет в Национальном заказнике Алеутских островов, занимающем площадь в 120 тысяч гектаров и включающем 70 островов и островков. Но даже и в этом далеком убежище цивилизация все еще угрожает каланам, хотя опасность принимает теперь несколько иные формы. Осенью 1965 года Комиссия по атомной энергии США провела подземный взрыв на Амчитке, одном из главных островов заказника. Были приняты необходимые меры для защиты каланов и других диких животных, но кто может точно предсказать все отдалённые последствия атомных взрывов? Тем не менее запланированы дальнейшие испытания.

Еще одну угрозу для каланов и других морских животных представляет дизельное топливо и другие нефтепродукты, которые спускают за борт проходящие в тех водах суда. Растекшаяся по поверхности воды нефть образует смертоносную пленку на мехе каланов и на оперении морских птиц. Эта пленка мешает им свободно плавать и уничтожает теплоизолирующие свойства меха и перьев, отчего животные вскоре погибают. Когда какой-то танкер в 1965 году спустил нефть неподалеку от острова Грейт-Ситкин, там после этого удалось обнаружить всего шесть каланов, хотя весной их было зарегистрировано в этих водах более шестисот.

Однако, выжив после полутора веков истребительной охоты, каланы доказали свою биологическую стойкость. Возможно, раз уж их не погубило алчное стремление человека завладеть их шелковистым мехом, они выдержат опасности, которые создает рост техники и сопутствующее ему загрязнение окружающей среды. Но это будет очень нелегко, поскольку в 1967 году Аляска возобновила промысел каланов, объявив его монополией штата, и в начале следующего года выбросила на рынок 826 шкур, лучшие из которых были проданы по 2300 долларов за штуку[7].

Примерно в 400 километрах севернее Алеутских островов из курящихся туманами вод Берингова моря встают пять небольших скалистых островков. Это острова Прибылова, где каждую весну в период размножения собираются сотни тысяч северных морских котиков.

Первыми туда являются секачи — самцы-производители в возрасте от семи до пятнадцати лет, вес которых достигает 270 килограммов и более. Выбравшись на берег, каждый секач немедленно захватывает участок пляжа в полную свою собственность, воинственно ревет и вступает в драки с другими секачами, оберегая свои владения. Недели через две приплывают молодые самцы, еще не достигшие полной зрелости. Это «холостяки». Они не рискуют вступать в конфликт с секачами и покорно отправляются на свободную часть пляжа или на склон за ним. Последними в конце июня приплывают беременные матки.