Джура(ил. И.Незнайкина) - Тушкан Георгий Павлович - Страница 15

— А Хамид тоже басмач из этой группы?

— С Хамидом гораздо сложнее, — уклончиво ответил Максимов. Он взял со стола растрепанную книгу. Юрий с удивлением узнал коран.

— Вы читаете коран! Зачем? — спросил он.

— Вы иногда задаете воистину наивные вопросы. Коран не только священная книга, он — практическое руководство поведения мусульманина во всех случаях жизни. Мулла11, толкователь корана, нередко состоит членом тайной организации. К этой организации имеет прямое отношение тот же английский агент Черный Имам. Он толкует некоторые положения, например борьбу с неверными, в интересах Англии. Неграмотному верующему дехканину трудно разобраться в вопросах этой борьбы. Перед нами стоит задача: объяснить классовую и социальную сущность этой борьбы. Мы, большевики, должны за несколько лет переделать то, что веками вдалбливалось в сознании народов. Вот почему, повторяю, каждый советский человек, едущий в горы по делам, должен не только выполнить свое задание, но и действовать как представитель Советской власти. А теперь скажите: вы не могли бы определить по образцам золота, в каких реках они намыты?

— С большой точностью не могу, но приблизительно — да.

Максимов, подняв с кровати медный поднос, поставил его на стол перед Ивашко. В двенадцати белых бумажках, помеченных цифрами, лежали двенадцать кучек золотого песка и крошечных самородков. Юноша с интересом наклонился над ними. Он осторожно раздвигал кучки и рассматривал их в увеличительное стекло, которое молча подал Максимов.

— Мне кажутся особенно интересными образцы под номером пять. Такие большие примеси платины встречаются только на Памире, по ту сторону Заалайского хребта, в районе Алтын Мазара. Золото под номером семь, возможно, найдено в районе Ляхша, где Мук Су впадает в Кизыл Су. Этот мелкий песок, на котором помечен десятый номер, мог быть собран в реках Алайского хребта, даже по эту сторону. Номер второй — маленькие самородки — собран безусловно поблизости от золотой жилы коренного месторождения. Если вы знаете, где добыто это золото, мы обследуем место и, возможно, найдем богатейшее месторождение… Вы молчите? Это где то на Памире, да?

— Я сам это хочу от вас узнать.

— Вы просто испытываете мои знания!

— Без шуток. Это золото обнаружено в том самом тонувшем курджуме, который удалось вытащить из реки. Дело в том, что исмаилиты, члены тайной религиозной секты, посылают налог своему живому богу Ага хану в Бомбей золотом. Мне важно определить, из каких мест послано это золото. И я уверен, вы можете мне в этом помочь.

— Если бы были наши дневники, я бы мог определить точнее.

Максимов открыл ящик стола, вынул толстые пачки записных книжек и молча положил перед юношей.

— Вот здорово! — радостно вскрикнул Ивашко, вскакивая и роняя стул. — Это же наши дневники! Откуда? Каким образом? Ведь их у нас захватили басмачи Хамида! Мы думали, вся работа пошла насмарку. Вот это подарок! Ох спасибо! — Он схватил руку Максимова и потряс её.

— Теперь вы сможете исполнить мою просьбу, — сказал Максимов, улыбаясь юношеской горячности Юрия.

— Добытые Федором и Никоновым образцы были в курджумах… — начал Юрий.

Максимов открыл шкаф и вытащил два курджума. — В этих мешках ваши образцы.

— Не знаю, как и благодарить! — воскликнул Юрий. — Могу сейчас же заняться сравнением.

— Не сейчас. Заходите завтра ко мне и здесь займетесь. Вы давно работаете?

— Два года. Один год был в аспирантуре, а здесь я работаю с весны. Мне попался не золотоносный район, но интересный!

Юрий кратко рассказал о результатах своей работы. Упомянул о ротозействе Никонова, временно исполнявшего обязанности начальника группы. Все свои надежды Юрий возлагал на отсутствовавшего начальника группы Попова, который со дня на день должен был приехать.

— Стаж у Попова двадцать лет. Он знает золотые месторождения Памира назубок.

— Так уж и «назубок»? — весело спросил Максимов. — А как зовут Попова? — И серьезно разъяснил: — Чтобы всесторонне изучить Памир, необходим многолетний труд сотен специалистов.

Юрий сейчас же оговорился, что их Попов — однофамилец того известного геолога.

— Войдите! — вдруг крикнул Максимов, поворачиваясь к двери. Вошел вестовой и, увидев постороннего, вопросительно посмотрел на Максимова.

— Говорите по киргизски, — приказал тот.

— Вернулся третий гонец. Пять кишлаков не приняли курбаши. Он наткнулся на засаду. В него стреляли. Он остался жив, свернул на горные тропинки и едет обратно.

— Я этого ждал. Кто устроил засаду, выяснили?

— Двоих поймали, привезли. Говорят, кровные счеты.

— Пусть мой новый помощник допросит. Идите… Ну, а теперь пойдемте к моему заместителю Козубаю, — по русски сказал Максимов Юрию, — подберем вам проводника. Вы ведь слышали о Козубае? Этому человеку цены нет… Эх, выкупаться бы в реке, да все некогда! Вы плаваете?

VI

Юрий Ивашко и Максимов, разговаривая об особенностях плавания в горных реках, прошли к дому, расположенному в глубине сада. Оттуда слышались звуки музыки и чей то голос пронзительно и тонко тянул высокую ноту. Звук оборвался. В доме распахнулась дверь. В большой, ярко освещенной комнате Юрий увидел пять человек. С удивлением он заметил среди других Рахима, юного помощника Абдуллы. С дивана, покрытого белой кошмой, поднялся невысокий круглолицый киргиз и поспешил навстречу входящим, протягивая обе руки. Четыре человека, сидевших на кошме, при виде Максимова вскочили, застыв в почтительной позе. Максимов жестом пригласил их занять прежние места.

— Соревнуемся, кто припев «Лейли ханум» дольше вытянет, — весело сказал хозяин.

— Познакомьтесь. Это заместитель начальника золоторазведки Юрий, а это мой помощник, киргиз Дада, — сказал Максимов, усаживаясь.

Ивашко с изумлением смотрел на киргиза: это он не позволил ему стрелять в Хамида.

Киргиз понимающими глазами посмотрел на смущенное лицо юноши и весело сказал, похлопывая его по плечу:

— Да, да! Я самый, который боится… Ничего, садись… Э, нет, не садись, — вдруг озорным тоном сказал он, — плати штраф — все забуду, другом будешь… А ну, товарищ начальник, давай гостя попробуем, пусть вытянет, да? Смотри, делай так…

Киргиз три раза глубоко вдохнул воздух и запел: «Лейли хану у — у у у…» Шли секунды, десятки секунд, а Дада тянул высокую ноту, и лицо его наливалось кровью. Присутствующие выражали живейший восторг.

Оборвав пение, Дада обратился к Юрию:

— Ну, теперь ты сделай так.

Юноша отнекивался, но в глазах Максимова он заметил искры мальчишеского задора, и ему показалось, что даже строгий чекист сбросит здесь свою военную подтянутость и будет петь наравне со всеми. Юрий набрал в грудь воздуха и запел, напрягаясь изо всех сил. Все с любопытством смотрели на него. Не продержавшись на ноте и трети времени Дада, он замолк. Дада похлопал его по плечу: — Сразу никто не может вытянуть, да. А я на пари, кто кого перепоет, один раз человеку жизнь спас.

Юноше Козубай сразу понравился своей непринужденностью и простотой.

Комната была вся в коврах и вышивках. В нише, сверкающей белым алебастром, стоял патефон, на стенах висели винтовки различных образцов и охотничьи ружья, а одна стена сплошь была увешана ножами и кинжалами.

— У вас замечательный голос, — не зная, как себя вести, сказал Юрий, обращаясь к тому, которого называли товарищем Дада.

— Он что угодно и кому угодно напоет, — сказал Максимов.

— Я вел себя в чайхане как идиот, как мальчишка! — горячо сказал Ивашко. — Мне просто стыдно…

— А, забудем это, все бывает…

— Вот потеха! Козубая назвали трусом. Дождался! — весело рассмеялся Максимов. — Это хоть кого развеселит… Однажды Козубай безоружный ходил покорять басмачей. Самое же интересное, что благодаря его красноречию более трехсот басмачей в плен сдались. С тех пор слава о его слове гремит по горам. Враждебно настроенные муллы объявили его слугой дьявола. Он не только храбр, но и хитер.