Ограбление «Зеленого Орла» - Старк Ричард Уэстлейк - Страница 4

Деверс в нарушение правил припарковал свою машину — новенький темно-бордовый «понтиак» — в погрузочной зоне справа от выхода. Открыв багажник, он уложил вещи. Фуско собрался было занять место рядом с ним, но Паркер сказал:

— Сядьте назад. Я хочу потолковать с вашим парнем.

— Ради Бога.

На лице Деверса мелькнуло удивление, когда рядом с собой он увидел Паркера, но сказал он другое:

— Не так-то быстро удастся выбраться из этого проклятого города. — Он завел двигатель, подсек какое-то такси, и по пандусу они выкатили под дождь.

Деверс хорошо вел машину, хотя, пожалуй, чересчур самоуверенно и лихо. Огибая аэропорт Кеннеди, чтобы попасть на автостраду Ван-Уайк, он обогнал большую часть машин, следовавших по тому же маршруту, а по автостраде ехал со скоростью, на семь-восемь миль превышавшей установленный предел.

Было уже за полночь; чем дальше они удалялись от аэропорта, тем меньше становился поток машин. Деверс выбирал все время кратчайший путь, и поэтому, несмотря на дождь, они вскоре оказались в получасе езды от начала Трувей, что на линии Нью-Йорк-Сити. Выехав на нее, машина взяла курс на север.

Жалобно скрипели покрышки на мокром бетоне, мерно постукивали стеклоочистители. Паркер, до сих пор хранивший молчание, спросил:

— Сколько вы выплачиваете за такую машину?

Вопрос явно озадачил Деверса. Посмотрев на Паркера, он, видимо, собрался спросить, зачем ему это надо знать, но пожал плечами и, глядя на шоссе, ответил:

— Я заплатил сразу, наличными. Паркер, кивнув, стал смотреть в окно. Минуту спустя Деверс спросил его, не возражает ли он против музыки, и, услышав в ответ, что не возражает, нашел волну, по которой передавали рок-н-ролл, уменьшил громкость и сместил тембр в сторону низких частот — получилось не так уж и плохо. Ритм музыки скрадывал мерное постукивание стеклоочистителей.

Они остановились у станции обслуживания недалеко от Слотсберга и поужинали.

Сидя за столиком кафе рядом со Стеном, Паркер заметил:

— На вас хороший костюм. Он вам идет. Деверс расплылся в улыбке:

— Нравится?

— Где вы его купили? Наверняка не в Монеквуа.

— Конечно нет. В Нью-Йорке, «Лорд энд Тейлор». — Деверс сказал это тоном человека, у которого есть все основания гордиться тем, что он является клиентом этого роскошного магазина.

— Вы часто там делаете покупки? — поинтересовался Паркер.

— У меня там открытый счет, — ответил Деверс. — И еще в «Меси», в этих двух магазинах я нахожу все, что мне нужно.

— Не сомневаюсь, — сказал Паркер, вернувшись к еде.

Когда они снова вышли к машине, дождь кончился. В свете ресторанных огней «понтиак» казался черным. Паркер предложил Фуско сесть рядом с Деверсом, а сам сел сзади. Деверс вывел машину на уже почти пустынную автостраду и поехал со скоростью свыше семидесяти миль. Он снова включил радио. Станция была другая, но музыка прежняя.

Все молчали. На щитке управления горели зеленые лампочки, ночную темноту изредка прорезывал свет фар встречных машин. Паркер заметил, что время от времени Деверс поглядывает на него через зеркало заднего вида: мальчик изучал его — с любопытством, уважением и некоторым замешательством.

Паркер закрыл глаза, и его окутала тишина ночи, нарушаемая лишь шуршанием покрышек.

Глава 4

Паркер открыл дверь, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. Он знаком пригласил Фуско войти.

— Вы уже позавтракали? — спросил тот.

— Да. — Паркер прикрыл дверь. — Садитесь.

Они находились в мотеле Малона, расположенного примерно в пятнадцати-двадцати милях от Монеквуа. Это был типичный для маленьких городков мотель — со стенами из бетонных плит, выкрашенными в зеленый цвет, с современной мебелью, имитирующей датскую, с упругими бежевыми ковровыми дорожками, с вечной нехваткой полотенец. Паркер давно придерживался правила не останавливаться там, где собираешься работать, и рассчитывал жить здесь до тех пор, пока либо не закончит работу, либо не решит, что за нее не стоит браться. Фуско же после выхода из тюрьмы жил в Монеквуа уже несколько месяцев, и с этим придется смириться. Прошлой ночью, высадив Паркера, они с Деверсом поехали дальше, договорившись, что Фуско вернется за ним завтра утром на машине Деверса.

Сев на единственный стул, Фуско сказал:

— Вы хотели поговорить о Стене.

— Он или слишком хорош, или слишком плох, — ответил Паркер. — Я хочу знать, каков он на самом деле.

— Он хорош, Паркер. Что заставляет вас думать иначе?

— Как давно он ворует на своей службе?

— Ворует? — удивился Фуско.

— Да бросьте! Он явно нашел способ надувать свое начальство, и несколько сот в месяц, если не больше, навару у него есть.

— Паркер, он никогда не говорил мне ни о чем подобном, клянусь.

— Разве он обязан говорить вам это? Подумайте сами, он покупает костюм в фирменном магазине «Лорд энд Тейлор», где у него счет. Как по-вашему, сколько стоит такой костюм?

Фуско развел руками.

— Вот уж над чем не задумывался! Я никогда не думаю о человеке плохо, я привык верить на слово.

— Вы приехали сюда на его машине? Фуско, нахмурившись, потер подбородок костяшками пальцев.

— Машина у него замечательная, это верно. Мне и в голову такое не приходило. Так вы действительно думаете, что он ворует на службе?

— Он ничего вам не говорил, — сказал Паркер. — Это хорошо. Покупать машину за наличные — большая глупость, но раз он об этом не болтал, то, может быть, он не так уж и плох. Какие у вас отношения с вашей бывшей женой, забыл, как ее зовут?

— Элен. Она по-прежнему называет себя Элен Фуско.

— Так вы с ней в хороших отношениях?

— Конечно, в хороших.

— Настолько хороших, чтобы расспросить ее о Деверсе?

Фуско покачал головой.

— Не знаю, Паркер, честное слово, не знаю. А что вас интересует?

— Я хочу знать, говорил ли он ей об этих своих делах.

— Вы хотите узнать, как он это делает?

— Я хочу знать, насколько он откровенен с ней.

— Ясно, — кивнул Фуско. — Я попытаюсь кое-что выяснить. Но не в лоб, вы понимаете, что я имею в виду?

— Мне все равно, как вы это сделаете. — Паркер зажег сигарету и подошел к ночному столику, чтобы положить спичку в стоящую на нем пепельницу. Потом снова обратил взгляд на Фуско. — Помните, в Сан-Хуане я сказал, что можно обойтись и без Деверса, если он окажется ненадежным. Вам это не понравилось.

— Потому что он надежен, я знаю.

— А я не знаю, — сказал Паркер. — Выждав секунду, он спросил: — Насколько Деверс важен для вас?

— Важен? — Фуско смутился. — Что вы имеете в виду?

— Я хочу сказать: что, если Деверс явится препятствием? Если я решу, что работа хороша, а Деверс плох? Если я предложу после окончания работы убить его? Будем мы продолжать дело или забудем о нем?

Фуско развел руками, лишившись дара речи. Затем сказал:

— Паркер, этот вопрос не возникнет, я уверен.

— Тем не менее, я ставлю его сейчас.

Фуско покачал головой, снова развел руками, посмотрел на них и отвернулся к окну со спущенными жалюзи, в узкие щели которых пробивался солнечный свет. Наконец, не глядя на Паркера, сказал:

— Я объясню вам, Паркер, в чем проблема. Проблема в Элен, я не хочу, чтобы она... чтобы она подумала, что это из-за нее. Что я все это придумал только для того, чтобы устранить Стена. А она наверняка так подумает.

— Какая разница, что она подумает? Фуско пожал плечами, по-прежнему глядя в окно.

— Она захочет со мной расквитаться и выдаст меня полиции.

— Значит, по-вашему, они оба ненадежны. — Паркер стряхнул пепел в пепельницу. — Но мы можем поступить с ней так же, как с ним.

Фуско обратил на Паркера глаза, полные ужаса.

— Ради Бога, Паркер! Она мать моего ребенка, я же вам говорил! Вы... вы не должны даже думать...

Паркер направился к двери.

— Это я и хотел знать, — сказал он. — Знать границы.

Фуско заговорил быстро и бессвязно: