Корсар - Банч Кристофер - Страница 41

Гарет поднялся на мачту и оглядел горизонт, постоянно протирая линзы подзорной трубы мягкой замшей. Кораблей линиятов он не увидел.

Не смея надеяться, Гарет спустился вниз, а ветер пытался сорвать с него одежду и бросить в пучину.

Как раз перед сменой вахтенный закричал с топа, что видит сигнальные флажки на “Свободе”. Все находившиеся на мостике матросы попытались понять смысл сообщения, передаваемого трепетавшими на ветру флажками.

– …вода… носовой трюм, – сумел прочитать Гарет.

– Верхний сигнал значит “поступает”, – сказал Техиди. – Тот, что находится чуть ниже, не могу разобрать. А самые последние означают“прошу помощи”.

– Я разглядел третий сигнал, – сказал Петрич. – Это – “тону”.

– По местам, – приказал Гарет.

“Свобода” качалась на волнах с видимым креном на нос. “Стойкий” подошел к ней с правого борта, “Мститель” – с левого, маленькая “Добрая надежда” – с кормы, чтобы подобрать упавших за борт людей, хотя в такой шторм у любой жертвы было мало шансов на спасение.

“Свобода”, как и все другие торговые суда линиятов, в море плохо слушалась руля и была предназначена для каботажного плавания, когда можно спрятаться в ближайшем порту при первых признаках надвигающегося шторма. Сейчас судно вело себя гораздо хуже, чем прежде.

Все объяснил сигнал, поданный капитаном Фролном. Очевидно, “Свобода” получила пробоину в бою, но заметили ее, когда уже было слишком поздно.

Гарет спросил сигналом, как долго “Свобода” продержится на плаву. Он надеялся, что она выстоит достаточное время для того, чтобы начать работы по спасению экипажа, когда стихнет шторм.

Фролн сообщил, что корабль потонет до окончания вахты.

Гарет не знал, что предпринять, потом Техиди привлек его внимание к серии сигналов с “Мстителя”. У более опытного Галфа появилась идея.

Сначала, как он предлагал, следовало снять с корабля как можно больше груза.

Матросы поднимали из трюма сокровища линиятов и складывали их в сети, которые применялись для отражения попыток абордажа.

Потом “Мститель” подошел так близко, как позволяли волны и ветер, и матрос перебросил трос на “Свободу”. Трос шел к грузовой балке. Матросы выбрали слабину троса, потом подняли сеть с грузом и повернули балку. “Мститель” закачался на набежавшей волне, и сеть с золотом погрузилась в море. Гарет услышал, как застонали матросы на палубе “Стойкого”.

Потом сеть показалась на поверхности, мокрая, но целая, и была поднята моряками на палубу “Мстителя”.

Подошла очередь “Стойкого”. Стоило только матросам натянуть трос, как “Свобода” резко накренилась и едва не столкнулась со “Стойким”. Рулевой еле успел переложить руль и отвести корабль. Трос сдернул сетку с золотом с палубы “Свободы”. Она упала в море и только после этого была поднята на корабль.

– Хватит, – сказал Гарет. – Золото не стоит людских жизней.

Предстояло выполнить самую опасную часть работы. Оба пиратских корабля подошли к тонущей “Свободе” и кошками закрепились у бортов. На этот раз абордажные сетки были опущены вниз, в промежуток между корпусами кораблей, чтобы люди, перепрыгивающие с корабля на корабль, в случае неудачного прыжка падали в сетку, а не в воду. Четверо матросов были первыми, и троим удалось подняться на борт “Стойкого”.

Последний не успел схватиться за протянутую руку, упал на сетку и попал на крайний трос. Ему удалось на мгновение схватиться за него, потом рука соскользнула, и матрос упал в пенящуюся воду между двумя кораблями.

Остальным матросам “Свободы” без потерь удалось перебраться на корабли-спасатели. Быстро были обрезаны тросы, “Стойкий” и “Мститель” едва успели отойти от “Свободы”, как из тумана появились четыре корабля линиятов, шедших сомкнутым строем.

Головной корабль произвел выстрел из носовой пушки, и ядро пролетело рядом со “Стойким” . Остальные ядра попали в корпус безлюдной “Свободы”.

Их застигли практически врасплох, пушки не были заряжены, более того, они были закрыты заглушками и не выдвинуты, рядом с ними не было комендоров.

Гарет не мог понять, как линиятам удавалось стрелять из пушек, расположенных на палубе, которая была практически на уровне воды. Раздался очередной залп, и Гарет с трудом удержался, чтобы не пригнуться. Два ядра попали в “Стойкий”.

Матросы, стоя по пояс в воде на главной палубе, пытались зарядить орудия, сохранить порох сухим. Кто-то уже бежал из камбуза с зажженным фитилем, прикрывая его руками, чтобы огонь не задул ветер или брызги не погасили его.

Матрос уронил ядро на ногу и закричал от боли. Он не заметил накатывающуюся волну, которая в следующее мгновение смыла его с палубы.

Потом Гарет увидел на главной палубе Лабалу, голого до пояса и не обращающего внимания на бушевавший шторм. Лабала ходил взад-вперед по палубе и чем-то размахивал.

Это была свеча, над которой он сидел чуть раньше. Несмотря на шторм и брызги, она оставалась зажженной.

Лабала наклонился над свечой и задул ее.

Гарет услышал, несмотря на вой шторма, как надвигается сильнейший порыв, уже начал кричать, чтобы спустили все паруса, но сам не услышал своего крика.

Такие высокие волны Гарет видел всего один раз в жизни, и то находясь в безопасности, на высоком берегу.

Налетел ветер, который уже был не штормовым, даже не ураганным. Его порыв подхватил четыре корабля линиятов. Мачты на двух из них сломались, словно зубочистки. Третьему повезло меньше. Мачты на нем, видимо, были сделаны из более прочной древесины, но ветер перевернул корабль, как игрушечную лодочку в пруду.

С четвертого корабля ветер сорвал все паруса, лишив хода.

Потом ветер налетел снова, но с другой стороны. Он гнал перед собой гигантскую волну, которая накрыла корабли линиятов, смыла с палуб пушки и комендоров. Волна исчезла, оставив за собой безжизненные тонущие корабли.

“Стойкий” подошел к одному из кораблей линиятов. Гарет наблюдал, как работорговцы сражаются за свою жизнь, за жизнь своего корабля, и знал, что их усилия бесполезны.

На мгновение он ощутил к ним жалость, но только на мгновение.

По трапу поднялся Лабала, улыбка, казалось, разделила его широкое лицо пополам.

– Я не знаю заклинаний на погоду, – закричал он. – Но небольшой ветерок мне вызвать удалось, верно?

14

Через два месяца, в начале осени, “Стойкий” с приливом прошел по Нальте к Тикао.

Гарет Раднор возвращался домой.

После вызванного Лабалой шторма флотилия шла в течение двух дней на восток. Матросы ухаживали за ранеными, хоронили и оплакивали погибших. И тех и других было слишком много, чтобы радоваться золоту в трюмах.

Гарет приказал лечь в дрейф, когда Лабала сообщил, что не чувствует погони, и созвал капитанов и представителей кашианцев со всех кораблей.

Он предложил бывшим рабам вернуться на “Доброй надежде” к родным землям после получения обещанной доли сокровищ за вычетом стоимости корабля.

Кашианцы вернулись на свои корабли, чтобы сообщить о предложении соплеменникам, потом на “Стойкий” прибыл Дихр.

– Мы уже говорили, что не можем вернуться в джунгли, после того как побывали в других чудесных местах, – сказал он. – А теперь, после того как мы провели столько времени в обществе таких храбрых моряков, умеющих говорить на языке меча, мы не можем вернуться к мирной жизни. – Он усмехнулся. – Поэтому, если компания не возражает, мы предпочли бы остаться пиратами. Если, конечно, в ваших странах люди не питают ненависти к цветным.

– Никогда о ней не слышал, – честно ответил Гарет. – Особенно к богатым цветным, которыми вы стали. Благодарю за преданность даже после несчастий.

Дихр пожал плечами.

– План не был вашим, к тому же он не был плохим. Как говорится, иногда тебе удается убить дракона, иногда дракон сжигает тебя заживо.

Флотилия без приключений пересекла Великий океан от Каши до Ютербога. В Лиравайзе они встретили трофейные команды и шумно отпраздновали это событие.