Цветок мака (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 42

— Это уже не экзамен, это настоящий научный диспут получается.

— В самом деле, — смутился Вайс, — что-то я увлекся. Давайте свой экзаменационный лист, пятерку вы заслужили, с этим не поспоришь.

Но когда я аккуратно сложила и убрала подписанную им бумагу, он внезапно произнес: «И все же, Астрид, вы неправы», и наш спор пошел по новому кругу. Хазе демонстративно застонал и завел новую песенку. Его дружно поддержали — в дилижансе вокруг меня царило веселье, частью которого я себя не чувствовала. Но скучно мне совсем не было, напротив, наше противостояние с Вайсом напомнило мне то, как иной раз шли у нас разговоры с мамой. Она никогда не говорила «Это так, потому что это так должно быть», она всегда считала необходимым пояснить мне, почему она так думает, и требовала того же от меня. Я поняла, что мне ужасно не хватает близкого человека рядом. Все же, когда ты прожил всю жизнь в одном месте, привыкаешь к тому, что всегда есть рядом кто-то, на кого можно опереться, к кому можно прийти в трудную минуту, да и не только в трудную минуту, а просто прийти, сесть рядом и прижаться. Меня беспокоило, как там мама. К этому времени фантом она уже должна была перестать поддерживать, и мое исчезновение станет явным. Наверняка Шуграт во всем обвинит ее. Не думаю, что брат легко примет мой побег, да и постоянно находящийся рядом в последнее время Гренет разозлится. Начнут на маму давить, чтобы помогла меня вернуть, ведь шаманским поиском меня найти не получится. Но инор Вайс долго грустить мне не дал, вовлекая в спор с таким энтузиазмом, что я на другие темы думать просто перестала. Так мы и проговорили всю дорогу.

Засидевшиеся студенты выскакивали из дилижанса с таким радостным видом, как будто им не практика предстояла, а сплошные развлечения. Но по окончании нужно было сдавать не только отчет, но и определенное количество высушенных травок по списку, любезно выданному мне в ректорате, так что особо расслабиться им не удастся. Главной задачей было обучить студентов находить в природе необходимые алхимические компоненты и правильно их сохранять. Большая часть обучающихся знания эти так и оставит в родном учебном заведении, но знать хотя бы основы они все равно должны.

Сегодня нам предстояло только устроить лагерь, из которого в дальнейшем будут совершаться набеги на растительные сообщества. Инор Вайс решил, видимо, произвести на меня хорошее впечатление, так как участвовал в установке палаток очень активно, показывая даже некоторую сноровку, чем заслужил явное одобрение своей группы.

— Оказывается, вас просто из Гаэрры вытащить надо было, чтобы получился приличный куратор, — поддел его Хазе.

Заявление о том, что из него получается, Вайсу не понравилось, он нахмурился, покосился на меня, но все же спросил у группы напрямую:

— Может, напишете на меня жалобу ректору? Если я вам такие проблемы доставляю. Сами посудите, какой из меня куратор?

— Зато вы не пристаете к нам со всякой ерундой, — возразил Хазе. — А вдруг вместо вас поставят какую-нибудь занудную тетку, которая все время собрания будет устраивать и с поучениями приставать? Нет уж, от нас вам так легко не отделаться!

Вайс вздохнул и с обреченным видом продолжил заниматься обустройством лагеря. На мой взгляд, выезд на природу явно пойдет ему на пользу — вон какой худой и бледный, а здесь и солнышко, и питание будет регулярное. Его полностью самостоятельные студенты уже даже график дежурства составили, впрочем, с теми устройствами, что нам выдали на группу, приготовление еды проблемой стать не должно. С расселением по палаткам возникла небольшая заминка. Преподавательская была только одна, да и статус у меня был несколько неопределенный — с одной стороны, начальство, с другой — такая же студентка, как остальные, только курсом старше, так что поселили меня к Эрике и Софи, которые тоже были несколько особняком, насколько я поняла — из-за того, что к невесте Эвальда, пусть даже и бывшей, отношение было несколько настороженное. Девушки не возражали, но мне с ними было не очень уютно, так что, бросив в палатке свою сумку, я сразу вылезла наружу. Еще успею разобрать, до темноты далеко, можно пройтись, посмотреть, куда с группой завтра направиться нужно будет.

И так хорошо было вокруг. В Гаэрре мне не хватало вот этого пьянящего запаха. Запаха луговых трав, запаха свободы. Хотелось разбежаться, взлететь и забыть обо всех проблемах. Или просто закружиться в танце, ни о чем не думая, ничего не желая. Но…

— Астрид, вы куда? — догнал меня немного запыхавшийся Вайс.

— Маршрут на завтра наметить, — пояснила я.

— Я с вами, — твердо сказал он. — Если уж пришлось мне ехать, то совсем нечестно будет перекладывать свои обязанности на ваши плечи.

— Но у вас еще в лагере дел полно, — запротестовала я.

— Каких? — он небрежно махнул рукой. — Ребята уже почти все сами сделали, даже ужин готовить начали. В моих указаниях они точно не нуждаются.

Я вспомнила замечание Хазе о том, что к ним куратор с ерундой не пристает, и невольно улыбнулась. С ерундой он не приставал, но, с другой стороны, не приставал и с более важными вещами. Правда, группу это вполне устраивало — вон как слаженно действуют, привыкли за год.

— Гулять отправились? — крикнул в нашу сторону Хазе. — Хорошее дело. Глядишь, вернетесь уже женихом и невестой. Мы только «за» будем.

Его слова напомнили мне о неопределенности собственного положения, ведь инор Лангеберг ясно сказал мне, что я теперь считаюсь невестой Эвальда, пусть я согласия и не давала, но это ничего не меняет. Мне лишь дали некоторое время, чтобы принять это. И то, что я не могу собой распоряжаться, меня ужасно расстроило. Ведь пойди я сейчас вдвоем с инором Вайсом, у него будут потом неприятности с короной. Да и одной мне, наверно, отходить не следовало.

— Карл, — позвала я студента. — А пойдемте-ка с нами.

— Да зачем он нам нужен, — возмутился Вайс. — Что мы, без него не справимся?

— В самом деле, — скривился Хазе. — При мне инору Вайсу будет неловко вам стихи читать.

— Так мы же не за этим собирались идти, — возразила я.

Студент выразительно хмыкнул, а Вайс посмотрел на меня столь укоризненно, что даже сомнений не возникало, стихов он знает много и согласен мне их рассказывать часами. Как Эвальд. Я вздрогнула. С чего я вдруг вспомнила о гармском принце? Эта привязка — никакая она не любовь, это как ошейник, лишающий свободы. Ошейник, о котором нельзя забыть ни на минуту. И я пошла назад в лагерь, хотя спутник мой и предлагал продолжить нашу прогулку. Довольно настойчиво предлагал, надо признать. Видно, не все аргументы он мне предъявил в сегодняшнем нашем споре. Но мне идти уже никуда не хотелось, что я и пыталась ему объяснить.

Конец нашему разговору положил внезапно возникший рядом с фургоном телепорт, откуда вышло пятеро магов, один из которых тут же окинул цепким взором нашу стоянку, вычленил куратора и вручил ему предписание с печатью Академии.

— Направлены в помощь инору Вайсу, — отрапортовал он.

— Но зачем? — пораженно спросил незадачливый куратор, который уже понял, что никакой романтической прогулки по зеленому лугу не предвидится. — Мне и так выделили инориту Монблюте, а обычно ведь кураторы в одиночку справляются.

— Распоряжение ректора, — не дрогнув ни одним глазом, выдал прибывший.

Да какого там ректора? У всей пятерки просто написано на лицах было, что к образовательному процессу они никакого отношения не имеют, а вот к убивательному — вполне. Теперь к ошейнику присоединилась еще и клетка — никуда без присмотра. И стоило убегать из Степи, если теперь за меня будет опять решать мужчина, на этот раз совсем для меня посторонний? Я развернулась и ушла в палатку, присутствия моего здесь не требовалось, а с чужих глаз уйти хотелось. Казалось, все пятеро, хоть неявно, но постоянно за мной следят. В палатке стало немного спокойнее, но плотная ткань прекрасно пропускала звуки, так что ничего не слышать я не могла, хотя и хотелось.

— Эрика, вот видишь, Его Высочество проводить не смог, так охрану прислал, — насмешливый голос Хазе острым гвоздем впивался мне в уши. — Теперь мы самая охраняемая группа в Академии. Да нам все завидовать будут. Ни один комар без разрешения не просочится за периметр.