Философия служения полковника Пашкова - Коррадо Шерил - Страница 7

Влияние и богатство

Кто-то может сделать вывод о значительных средствах семьи Пашковых, судя по величию и размерам московского дворца, однако не Петр Егорович, а младший родственник собрал огромные богатства. Богатство коллежского асессора Александра Ильича Пашкова, прадедушки нашего светского героя, было собрано не через поместья или службу, но благодаря браку. Его жена Дарья Ивановна была дочерью богатого фабриканта И. С. Мясникова. После смерти отца Дарья Ивановна и ее муж унаследовали 19 тыс. «душ» (рабов мужского пола) и четыре самых огромных в империи фабрики[63]. Второй сын Александра и Дарьи, Василий, был назначен вторым егермейстером двора его императорского высочества в 1810 г. В июне 1817 года он дослужился до обер-гофмаршала, а в декабре 1819 – до обер-егермейстера, поста, который он занимал до своей смерти. Он был также назначен членом Государственного Совета в 1821 г. и являлся в течение шести лет председателем министерства юстиции. Его жена, урожденная графиня Екатерина Александровна Толстая, была фрейлиной при дворе. Василий Александрович умер 2 января 1834 г. в возрасте 59 лет, когда его внуку и тезке было два года. Он и его жена были похоронены в Москве на Новодевичьем кладбище[64].

У обер-егермейстера Пашкова было шесть детей, из которых старший, Александр Васильевич (1792–1868), отец нашего светского человека Василия Пашкова, имел репутацию отчаянно смелого человека благодаря возглавлению многих битв. Получив домашнее образование, что было обычаем того времени, он в возрасте 12 лет поступил в Коллегию иностранных дел в ранге юнкера. Сражаясь в наполеоновских войнах, он быстро продвинулся от корнета (1810) до поручика (февраль 1813), затем до штаб-ротмистра (сентябрь 1813) и далее, вышел в отставку в Санкт-Петербурге в 1832 году в возрасте 40 лет в чине генерал-майора после польского восстания 1831 года. Михаил Чайковский вспоминал командира Пашкова как исключительно богатого человека, покупавшего за свой счет лошадей для всего своего полка. Генерал-майор поэт Денис Давыдов, герой польских сражений, описывал его так: «храбрый и знающий свое дело». Александр Васильевич был удостоен множества медалей и орденов за свою храбрость[65].

Пашковы в поздней имперской России

Василий Александрович родился в 1831 году, когда его отец сражался в Польше[66]. В детстве он получил самое лучшее образование, какое только было возможно, в престижном Пажеском корпусе[67], и по его окончании в чине корнета был принят в Кавалергардию. Ко времени своей отставки он дослужился до полковника, что являлось наибольшим чином для кавалергарда. Высшему свету Санкт-Петербурга он был представлен еще в раннем возрасте[68].

Лично известный царю, Пашков был родственником нескольких высших министров. Его сестра Екатерина была замужем за генерал-адъютантом Александром Егоровичем Тимашевым, служившим министром внутренних дел с 1868 по 1878 гг.[69] Сестра-близнец его жены Елизавета вышла замуж за Григория Ивановича Черткова, генерала сухопутных войск и генерал-адъютанта царя с 1870 до самой своей смерти в 1884 г.[70] По словам англичанина Эмиля Дилона, профессора Харьковского университета, лично знавшего Пашкова, полковник «в течение многих лет вел жизнь, полную утонченных наслаждений, в которых преобладали эстетические и интеллектуальные элементы, как это часто бывает в русском обществе, в его лучшей части»[71].

Однако не все в пашковском клане того времени были военными. Среди родственников Василия Александровича был его троюродный брат, Николай Иванович Пашков, известный тенор и композитор, который так и не вернулся к военной службе после четырехмесячного отпуска в Италии в 1834 году. Дядя Пашкова, Михаил Васильевич, прослужив при дворе Его Величества всего 6 месяцев, был более известен как член Совета Государственного Коннозаводства и управляющий Департаментом Внешней Торговли. Богатый человек с 6,5 тыс. крестьян и 162 тыс. десятин земли, Михаил Васильевич умер в Париже в 1863 г.[72] Его невестка Лидия Александровна, урожденная Глинская, была писательницей, путешественницей (преимущественно по Египту и Ливану) и помощницей Елены Блаватской, основательницы теософии[73]. Хотя большинство Пашковых в поздней имперской России были верны царю, дядя жены Пашкова (единственный брат ее матери) был сослан в Сибирь как декабрист. Его младшая сестра Софья унаследовала титул и землю, и после своего брака с Иваном Кругликовым семья стала Чернышевыми-Кругликовыми[74].

Богатый светский человек

К 1874 г. сорокатрехлетний Василий Александрович вышел в отставку. «Человек среднего роста… с небольшой бородкой и хорошим простым русским лицом»[75], – современник описывал его как одного из самых образованных, а также и самых богатых людей в России. Он был «человек образованный, с хорошими связями в мире аристократии, с огромными средствами» и пользовался известностью как за «щедрость характера, так же и за блеск отдельных его сторон»[76]. Пашков жил в огромном петербургском доме на набережной Невы (теперь набережная Кутузова) со своей женой, десятилетним сыном Александром и дочерьми Софьей, Ольгой, Марией в возрасте восьми, шести и трех лет. Говорили, что члены царской семьи посещали балы в этом огромном дворце, почти таком же большом, как у царя, с огромными тацевальными залами. Он владел также 13 имениями в девяти уездах, включая Ветошкино в Сергачском уезде Нижегородской губернии, Крекшино в Звенигородском уезде Московской губернии (станция Голицыно по ж/д на Брест) и Мачерку в Моршанском уезде Тамбовской губернии. Пашкову также принадлежали четыре медных рудника на Урале, расположенных в Уфимской и Оренбургской губерниях[77]. Как шестой из самых крупных землевладельцев России, Пашков был на пути к положению министра и посту в имперском Совете[78].

Равнодушный православный

Подобно многим людям того времени и того социального класса, Пашков был равнодушен к религии. Он никогда не относился враждебно к православию. Российское библейское общество даже проводило свои ежегодные собрания в одном из залов его дворца. Однако это было скорее по великодушию, чем из симпатии к целям этого общества[79]. Пашков позднее описал свою жизнь в это время так:

«Когда-то я был без Христа, чужд заветов обетования, не имел надежды и был безбожником в мире, и приближался к Господу устами только, а сердце мое далеко отстояло от Него. Закон Божий был для меня мертвою буквою; я руководился почти исключительно правилами человеческими, живя для себя, пытаясь в самые лучшие минуты жизни совместить несовместимое, т. е. служить двум господам, хотя, по словам Спасителя, это невозможно. Я был другом миру, не понимая, что дружба с миром есть вражда против Бога. …Я проводил, обличаемый совестью, жизнь суетную, греховную, богопротивную в продолжении целых сорока лет в соблазн другим и в осуждение себе»[80].