Четвероевангелие - Серебрякова Юлия Владимировна - Страница 21

Почему основным местом пребывания Христа не стал родной Ему Назарет? Более того, от описаний синоптических Евангелий остается впечатление, что, придя в Галилею, Господь сразу миновал этот город и направился в Капернаум (Мф. 13: 54; Мк. 6: 1). В Назарет Господь вернулся после того, когда весть о Его чудесах достигла этого города и могла подготовить соотечественников к восприятию Иисуса в новом качестве – проповедника и чудотворца (Лк. 4: 23). Но возвращение Христа в Назарет обнаружило их неверие.

Ап. Лука подробно рассказывает об отвержении Христа жителями этого города после проповеди в местной синагоге (Лк. 4: 14–31). Господь вошел в синагогу, по иудейскому обычаю, в день субботний. В синагогах допускалось чтение и объяснение Писания любым желающим – с дозволения начальника синагоги. Иисус, развернув поданный свиток, прочел фрагмент из Книги пророка Исаии: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (Лк. 4: 18–19; см.: Ис. 61: 1–2). Здесь пророк говорит от лица Мессии, наступление Царства Которого связано с освобождением людей от страданий и унижения – под образами физических недугов изображается духовное состояние порабощенности греху. Время избавления названо пророком «летом Господним благоприятным» – по аналогии с юбилейным годом (каждый пятидесятый год), предусмотренным ветхозаветным законом, когда пленникам и рабам давали свободу и возможность вернуться домой (см.: Лев. 25: 8); юбилейные годы были прообразом Царства Божия.

После чтения Господь сказал слушателям, что обещанное Богом через пророка Исаию благое время наконец настало: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк. 4: 21). Показательна реакция на эти слова: с одной стороны, слушатели чувствуют особую благодать речей Христа, но в то же время удивляются ей, и это удивление сродни скептицизму. Их вопрос друг другу: «Не Иосифов ли это сын?» (Лк. 4: 22) обнаруживает не удивление веры, а соблазн (см. также: Мф. 13: 57; Мк. 6: 3). Им мешает принять Иисуса как Мессию старое знакомство: они знают Его семью, знают Его Самого, Он рос у них на глазах, занимался тем же, что и Иосиф, – и вот надо же, откуда такая премудрость взялась у бедняка, с чего вдруг плотник начал учительствовать и творить исцеления? Они сомневаются, стоит ли чудесам Иисуса придавать какое-то значение, считать их делами Мессии. В конце концов, если Он Мессия, пусть сотворит какое-нибудь чудо и подтвердит Свой статус в их глазах. Господь озвучил эти мысли, сказав от их лица: «Конечно, вы скажете Мне присловие: врач! исцели Самого Себя; сделай и здесь, в Твоем отечестве, то, что, мы слышали, было в Капернауме» (Лк. 4: 23), но вместо ожидаемого «чуда по требованию» Иисус отмечает как некое правило, что пророк принимается везде, кроме своего отечества, где он до призвания жил как обычный человек (Лк. 4: 24). Опасная предвзятость жителей Назарета обличается двумя примерами из ветхозаветной истории, когда из-за духовной черствости иудеев благодеяния Божии обратились на язычников: «Поистине говорю вам: много вдов было в Израиле во дни Илии, когда заключено было небо три года и шесть месяцев, так что сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только ко вдове в Сарепту Сидонскую; много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина» (Лк. 4: 25–27). Это обличение от Писания вызывает ярость у иудеев, и евангелист Лука отмечает первую попытку иудеев убить Христа; Господь избегает смерти («Он, пройдя посреди них, удалился» – Лк. 4: 30), потому что час Его страданий должен был наступить позже.

2.2. Проповедь Царства

2.2.1. Мессия-законодатель: Нагорная проповедь

Нагорная проповедь Спасителя – это первое большое поучение Христа, поэтому евангелист Матфей отмечает: «И Он, отверзши уста Свои, учил их» (Мф. 5: 2). «Для чего присовокупляется: отверз уста Своя? это, кажется, излишне. Нет: ибо Он учил, и не отверзая уст, то есть Своею жизнью и чудесами: а теперь учит, отверзши уста»[160].

Проповедь продолжительна и тематически разнообразна, что делает ее более трудной для восприятия и воспроизведения, нежели краткие поучения Спасителя в притчах. Некоторые из нагорных поучений Господь позже повторял в других ситуациях. Так, в Евангелии от Луки часть Нагорной проповеди, включая заповеди блаженства, входит в беседу с учениками «на ровном месте» (Лк. 6:

17)[161]. Но, истолковывая отдельные поучения Нагорной проповеди и выделяя в ней некие темы, нельзя уходить от рассмотрения ее как цельного явления. Именно в таком виде она является особым свидетелем мессианства Иисуса – не менее значимым и явным, нежели Его чудеса.

Очевидно даже внешнее сходство Нагорной проповеди с Синайским законодательством: обращение к народу, произнесение на горе, дарование заповедей. В контексте Евангелия от Матфея, первоначально адресованного христианам, воспитанным в ветхозаветной традиции, и показывающего, что во Христе были исполнены обетования Ветхого Завета, Нагорная проповедь должна быть воспринята как явление обещанного в Ветхом Завете Мессии – Пророка и Законодателя, большего, нежели Моисей. Постоянным сопоставлением заповедей и постановлений Закона Моисеева и учения Христа эта проповедь провоцирует вопрос: «Кто Он, Кто это?» – и подсказывает ответ: Тот, о Ком Бог говорил через Моисея-законодателя, бывшего прообразом Мессии: «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте… Я воздвигну им Пророка из среды братьев их, такого, как ты, и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему; а кто не послушает слов Моих, которые [Пророк тот] будет говорить Моим именем, с того Я взыщу» (Втор. 18: 15, 18–19). В свете обетований Второзакония и других ветхозаветных книг Израиль должен был признать власть Иисуса из Назарета как нового Законодателя: «И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7: 28–29).

Ключевыми понятиями Нагорной проповеди являются понятия Царства Божия и праведности, а одним из приемов беседы – противопоставление того, что было ранее, тому, что вводит Христос. Уже в начале беседы, собираясь дополнить Закон и предупреждая недоумение учеников, Господь говорит о Своем отношении к Писанию Ветхого Завета: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить» (Мф. 5: 17). Как поясняет свт. Иоанн Златоуст, Иисус исполнил пророков уже самим воплощением: все пророчества «остались бы без исполнения, если бы Он не пришел в мир»[162]. Закон же Иисус исполняет трояким образом. Во-первых, будучи безгрешен, Богочеловек ни в чем не преступил Закон. Об этом говорили пророки и Сам Господь свидетельствовал неоднократно: «Он… не сделал греха, и не было лжи в устах Его» (Ис. 53: 9); «Кто из вас обличит Меня в неправде?» (Ин. 8: 46); «Ибо идет князь мира сего, и во Мне не имеет ничего» (Ин. 14: 30). Во-вторых, Сын Божий дал людям возможность достичь цели Закона; Закон показывал образ праведности и призывал к Богоугождению, но не давал сил (благодати) для исполнения и достижения этой цели. Через Христа людям дана «благодать и истина» (Ин. 1: 17) и возможность оправдания по вере: «…осудил грех во плоти, чтобы оправдание закона исполнилось в нас, живущих не по плоти… Уничтожаем ли мы закон верой? Никак; но закон утверждаем» (Рим. 8: 3–4, 31). И, наконец, третий образ исполнения Закона Христом выражен «в учреждении того закона, который Христос имел дать»[163]. Христос заявляет незыблемость ветхозаветного Закона, но при этом заменяет прежние заповеди и постановления на более высокие: «Христос не хулит древней праведности, а хочет возвысить ее»[164]. Сама цель духовного подвига в Новом Завете заявлена выше: в Ветхом Завете человек был призван угождать Богу, заповеди призывали народ жить свято и достойно завета с Богом: «Освящайте себя и будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш, свят» (Лев. 20: 7), а Христос говорит, что цель жизни – подражание и в итоге совершенное уподобление Богу: «Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5: 48)[165].