Король-Воитель - Банч Кристофер - Страница 56

Я сказал, что это превосходная мысль. Не прошло и часа, как мы в сопровождении Курти, Свальбарда, Кутулу и конницы Ласлейга двинулись в путь, приказав всему отряду не отставать.

До замка было всего лишь два часа пути. Вскоре мы обогнули деревню и выехали на дорогу, ведущую к нашей цели.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять колебания Кутулу и Элфрика. Замок, если эту постройку можно было так назвать, производил очень странное, даже жутковатое впечатление. Сначала я решил, что это была одинокая, очень высокая круглая башня, верхнюю часть которой разрушило время, силы стихии или ярость завоевателей, но, подъехав поближе, я понял, что башня не была разрушена, что ее изначально задумали в форме невысокого, даже приземистого цилиндра. Это было самое странное здание из всех, какие мне когда-либо приходилось видеть.

Вокруг него не было никакого рва, но зияющий главный вход находился на уровне второго этажа. Каменный пандус оказался полуразрушен, но силами нашего отряда его было бы нетрудно уложить так, чтобы можно было даже ввести внутрь лошадей. Мы спешились, привязали коней, и я в сопровождении Курти на четвереньках взобрался по неустойчивым каменным глыбам к порталу ворот. Там я надежно закрепил и сбросил вниз веревку с узлами, по которой все остальные быстро проследовали нашим путем. Вновь собравшись вместе, мы вошли внутрь.

Наши сапоги громко стучали по древним камням, а когда мы вошли во двор, оттуда в испуге взвилась огромная стая голубей. Оглушенный хлопаньем крыльев, я, не успев ничего понять, молниеносно выхватил из ножен меч.

Я почувствовал смущение, но сразу же заметил, что все, кроме Симеи, тоже схватились за оружие. Волшебница держала в поднятой руке палочку, а глаза у нее были широко раскрыты, как будто она чувствовала нечто непонятное.

Я нарисовал пальцем в воздухе вопросительный знак, но девушка отрицательно покачала головой, и мы пошли дальше. Лестниц в замке не было, их заменяли проложенные внутри стен наклонные проходы, и по мере того, как мы поднималась по ним с этажа на этаж, все, что попадалось нам на пути, казалось все более и более странным.

Мы увидели источенные временем и непогодой каменные столы и скамьи, несколько гобеленов, на которых нельзя было рассмотреть ни одной детали изображения; когда я притронулся к одному из них, он рассыпался в пыль. Симея обнаружила обрывок свитка, прошептала над ним заклинание, и он послушно развернулся у нее в руках. Слова, если это были слова, не принадлежали ни единому из известных мне языков. Больше того, они выглядели так, словно тот, кто их записал, руководствовался нечеловеческой логикой: одна «буква» могла быть высотой в добрую пядь, а соседняя оказывалась не больше, чем ноготь Симеи. Я взглянул на девушку, но она растерянно покачала головой.

Для нашего отряда места в замке должно было хватить с лихвой. Комнаты были сделаны в очень толстых наружных стенах. Их нельзя было назвать просторными, и они обладали странными пропорциями: потолки были довольно низкими, так что мне приходилось почти везде сгибать голову, зато ширина комнат была необыкновенно велика – от двадцати до тридцати футов.

Крыша и часть стен верхнего этажа оказались разрушены, так что небеса, созерцавшие долину, могли нескромно заглядывать в некогда скрытые от них помещения, но уцелевшие полы были достаточно прочны для того, чтобы по ним могли ходить дозорные.

Обойдя здание, мы вернулись во двор и почти сразу же возле одной из стен наткнулись на люк, к которому было прикреплено массивное кольцо.

– Там есть опасность?

– Мне кажется… мне кажется, что нет, – не совсем уверенно ответила Симея. – Но все равно будьте осторожны.

Вдвоем со Свальбардом мы с трудом подняли люк, который шел так тяжело, что поначалу показалось, будто к нему прикреплен противовес. Под ним открылся уходящий полого вниз проход.

Оттуда пахнуло ужасным смрадом, и мы поспешно зажали рты.

– Мне это не нравится, – сказал я.

– И все же пока не чувствую никакой непосредственной опасности, – отозвалась Симея. – Впрочем, мы можем отказаться от этого здания и расположиться снаружи, под стенами. Или вообще подыскать другое укрытие.

– Нет, – решил я. – Это место кажется мне идеальным едва ли не во всех отношениях. И все же нужно посмотреть, что делается внизу.

У нас с собой были толстые лучины, прошедшие магическую обработку. Я высек огонь, они сразу загорелись ярким, но спокойным пламенем, и мы направились вниз, в темноту.

Там оказалась большая круглая комната, из которой во все стороны шли коридоры. А в промежутках между ними находились двери, на каждой из которых имелись массивный засов и маленький глазок.

– Темница, – предположил Свальбард.

Я был уверен, что он не ошибся. Курти отодвинул один из засовов, с усилием распахнул дверь и осветил камеру своим факелом.

Там лежали кости, как будто хозяева, покинув замок, специально оставили узника взаперти. Но эти окаменевшие за многие столетия кости принадлежали не человеку.

Я почувствовал, что по спине побежали крупные мурашки, но не сказал ни слова, и мы пошли дальше. Все коридоры заканчивались тупиками, упираясь во внешнюю стену, и лишь в одном обнаружилась дверь, перегороженная четырьмя толстыми каменными брусьями, на каждом из которых был вырезан странный символ.

Я сразу вспомнил другого демона, обитавшего глубоко в скале под другим древним замком, и то, как заклинание Тенедоса освободило его; в результате замок оказался разрушенным до основания, а все, кто в нем укрывался, погибли. Мне не нужно было спрашивать совета у Симеи, чтобы принять решение не прикасаться к этой двери. Мы повернули назад и с радостью вышли во двор. Уже начало смеркаться.

У ворот, широко расставив ноги, стоял Ласлейг. Это значило, что весь отряд благополучно прибыл.

Я отвел Симею в сторонку.

– Ну что?

– Не очень-то мне нравится это место, – сказала она. – Здесь когда-то, очень-очень давно, произошло что-то ужасное, и до сих пор сохраняется великая печаль. Я не чувствую здесь никакого следа человеческого присутствия, как будто строители этой башни не были людьми.

– Демоны?

– Никогда не слышала, чтобы демоны нуждались в жилье, – ответила она, пытаясь говорить шутливым тоном.

– Значит, мы должны убраться отсюда?

– Это вам решать. Хотя я как не чувствовала, так и не чувствую угрозы. Но я ни разу не оказывалась ни в одном месте, которое воспринималось бы настолько мертвым, как будто оно умерло тысячу тысяч лет назад и все еще продолжает умирать. – Она досадливо сморщилась и помотала головой. – Я понимаю, что все эти слова не имеют никакого смысла…

Мне очень хотелось уйти из замка, но уже почти совсем стемнело. Вряд ли одна ночь могла сильно навредить нам.

Я приказал поставить крышку люка на место и лично проследил за этим. Она скользила по камням легко, как будто была сделана из пемзы, но все равно производила впечатление несокрушимой прочности. Я также внимательно следил за поведением лошадей и мулов, когда их вводили внутрь, поскольку верю в то, что животные способны ощущать неладное, даже сверхъестественного происхождения, лучше людей. Но ни одно из животных не казалось возбужденным, напротив, все они явно были довольны тем, что наконец оказались под крышей.

Я собрал людей, велел им выбирать себе комнаты на четырех человек, приказал выставить караул и послал тех, кто желал вымыться, к ручью, до которого нужно было пройти около трети лиги обратно по дороге. Прочих я направил на поиски сухого хвороста для костров.

Мы приготовили пищу, поели, а затем я снова собрал свой отряд.

– Все вы вызвались добровольцами, не зная, на какое дело идете, но теперь даже самый тупоголовый рекрут легко догадался бы, что мы пришли сюда, чтобы учинить майсирцам несколько пакостей. Я хочу бить этих ублюдков здесь, там и повсюду. Долбать их в хвост и в гриву, заставить их шарахаться от собственной тени, сделать так, чтобы эта земля показалась им хуже ада. Я хочу, чтобы они чувствовали себя как человек, заблудившийся в лесу, которого жрет мошкара, в которого впиваются клещи, который оставляет клочья кожи на колючих кустах, путается в лианах, который с каждым шагом все больше и больше лишается рассудка и уже сам не знает, куда хочет выйти.