Плащ крысолова (сборник) - Аромштам Марина Семеновна - Страница 4

– Не на что тут любоваться… – Эмма смутилась.

– Как это не на что? Вот ведь, – Уилл сделал жест рукой в сторону Эммы, – тут красота какая – словами не описать.

– Пф-ф… – Эмма хотела бы рассердиться. Но не смогла – Уилл улыбнулся. Он и днём улыбался, когда продавал свои яды. Но сейчас у него была совсем другая улыбка. Не насмешливая, не нахальная, а ласковая и мягкая. И Эмма вдруг покраснела. Джеймс не увидел – почувствовал. Он не помнил, когда Эмма вот так краснела… Она оправила свой передник и ворчливо пробормотала:

– Нечего тут… На пороге… Ну, заходите в дом.

Уилл ушёл до зари, до утренних колоколов – когда Эмма и Джеймс ещё спали. На столе он оставил монеты. Эмма стала считать.

– Не скажешь, что он богач. А деньгами сорит только так…

– Эмма! Он очень хороший. Ты бы знала, что он умеет. Он играет на дудке. И его крыса пляшет. Он совсем как актёр…

– Крыса? Какая крыса?

Джеймс осёкся. Уилл вечером спрятал крысу. Прикрыл клетку плащом и оставил у самой двери.

– А ну-ка, Джеймс, договаривай. Этот Уилл – фигляр? Из уличных проходимцев? – Голос Эммы стал напряжённым. – Джеймс!..

– Никакой не фигляр. – Сам Джеймс ничего плохого в фиглярах не видел. Но из-за Эммы чувствовал неуверенность. – Он продаёт крысиные яды.

– Ты привёл домой крысолова? – На мгновение Эмма лишилась речи.

– Ну, крысолов. А чего такого? Он устал и хотел отдохнуть… И он вон сколько оставил. И смотрел так… Ну, по-доброму. А обниматься не лез, как твой Ральф.

Эмма вспыхнула:

– Наглец! Я тебе уши-то оборву!

– Себе оборви! – Джеймс бросился к выходу. – Зря Уилл тебе улыбался! – крикнул он уже с улицы. – Никакая ты не красивая. Злюка! Старая дева!

До самого вечера Джеймс бесцельно кружил по улицам. К вечеру похолодало, стал накрапывать дождик. Джеймс устал, проголодался и поплёлся домой. И зачем он обидел Эмму? Но как она не понимает… Она просто не видела, как Уилл управлялся с крысой. Не видела его плащ. Уилл же его свернул. А плащ необыкновенный. Там на подкладке картинки… Наверное, зря Джеймс крикнул про старую деву. Никакая Эмма не старая. Вон даже Уилл сказал… Да Эмма просто не знает, что умеет Уилл. Если его попросить, он выведет у них крыс. Крысы уже достали… Будет ли Эмма сегодня выкручивать Джеймсу уши? А, ну и пусть себе крутит. Что ему, в первый раз?

Но Эмма не стала наказывать Джеймса. И больше ни разу не вспомнила крысолова. Только была очень грустной.

– Эмма… Да ладно! Чего ты? Ты никакая не старая. Вон Уилл увидел тебя – и говорит: полюбуюсь, а потом уже дальше пойду…

– Заткнись, – Эмма встала и вышла из кухни.

Джеймс решил, что не стоит пока говорить об Уилле.

Был такой сильный дождь, по крыше так сильно стучало, что Джеймс не сразу расслышал стук в дверь. Эмма отложила шитьё, выпрямилась и замерла. Нет, не послышалось: в дверь стучали.

– Пойди отвори, – тихо сказала Эмма. Джеймс замешкался, и она повторила почти сердито: – Отвори, я сказала.

На пороге стоял крысолов, мокрый – хоть выжимай.

– А, дружок! Привет! Как дела?

– Уилл! – Джеймс просиял. – Эмма! Это Уилл! – закричал Джеймс в сторону кухни. Появилась бледная Эмма.

– Вот, решил навестить. – Уилл опять улыбнулся – той самой своей улыбкой. (И щёки Эммы снова порозовели.) – Я тут принёс кое-что…

Уилл сунул руку за пазуху (фокусник, да и только), вытащил крошечный свёрток и протянул его Эмме.

– А ну, Эмма, взгляни.

Эмма сняла тряпицу:

– Бусы!..

– Индийские камни.

– Откуда ты взял? Стащил небось? – Пальцы Эммы подрагивали, ощупывая камни, но она пыталась выглядеть строгой.

Уилл пропустил обвинение мимо ушей и наблюдал за Эммой с видимым удовольствием:

– Я выиграл страшную битву и получил награду.

– Ты правда сражался, Уилл? – У Джеймса загорелись глаза.

– Правдивее быть не может. – Уилл перестал улыбаться и смотрел на Джеймса серьёзно. – Про хвостатых пиратов слышал? Они захватили голландское судно. И моряки чуть не померли с голоду, когда оказались в море. Я победил пиратов, и капитан расщедрился: «Ну, дружище Уилл, проси у меня, что хочешь!» А я ему говорю: давай мне такое сокровище, которое будет не стыдно подарить настоящей красавице, и чтобы она от этого взяла да и подобрела.

– Пф-ф, – Эмма опомнилась и презрительно фыркнула.

Уилл как будто бы этого не заметил:

– Мы вот тут, на пороге, говорим разговоры. А надо бы путника обогреть-обсушить, поднести ему выпить, а потом уж выслушивать.

– Выпить нету, – сказала Эмма. – У меня не таверна.

– Пусть и не будет выпить, – легко согласился Уилл. – Я немного на красоту полюбуюсь – и пойду себе дальше.

– Ладно, давай, заходи… Камин уже догорает, но обсушиться сможешь.

Утром Уилл опять ушёл до утренних колоколов – и объявился снова через какое-то время.

Он приходил, улыбался, приносил для Эммы подарок и просился заночевать. Укладывался в кухне. Но перед тем как заснуть, всегда что-то рассказывал.

– Уилл, ты когда-нибудь видел крысиного короля?

– Это тот, который о семи головах? И на каждой голове по короне? Такой крупный, с чёрными лапами? На лапах четыре длиннющих пальца. На каждом пальце по перстню и в правой лапе свисток. Другие крысы ухаживают за ним. Выбирают ему крысиную королеву. За королеву дают вот такое приданое, – Уилл разводил руки в стороны, захватывая много воздуха. – А на крысиной свадьбе крысы выстраиваются в два ряда и состязаются, кто выше прыгнет. А потом все становятся вокруг победителя и щекочут его усами. И отбивают хвостами победный крысиный марш…

У Джеймса округлялись глаза и щекотало в носу. Но тут Уилл безнадёжно махал рукой:

– Нет, Джеймс, не видел я крысиного короля. Если он где и живёт, то в королевском дворце. Вот понадоблюсь я в Вестминстере, может быть, там и встречу. Как встречу, тебе расскажу. А пока потерпи.

Джеймс кивал: он потерпит. Но один вопрос его сильно мучил.

– Уилл, почему крысоловов не любят?

– С чего ты взял, что не любят?

– Ну, не любят, – смущался Джеймс.

– Ты разве меня не любишь? – Уилл трепал Джеймса по голове.

– Я-то? Люблю. И Эмма…

– Ну-ка, ну-ка, скажи! Что Эмма? – Уилл начинал волноваться.

Но Джеймс полагал, что Эмма, скорее всего, их слышит. И чего это вдруг ему отвечать за неё? Чтоб получить затрещину? Надо ей – пусть придёт и скажет, если хочет что-то сказать. Поэтому он отвечал уклончиво:

– Ну, мы с Эммой не в счёт. Это я про других.

– Видишь ли, – тут Уилл становился задумчивым. – Была такая история… в старом городе Гамельне. Есть такой город за морем. Рассказывают, что туда однажды пришёл крысолов и сначала увёл всех крыс и утопил их в море. А потом и детей увёл. И никто больше их не видел. Думаю, этот парень и детей утопил…

– Утопил?

– Ну, так говорят. Теперь уже не проверишь. Тому крысолову магистрат обещал заплатить много денег. А когда крысолов дело-то своё сделал, его взяли и обманули. Не выполнили обещаний. Ну, он и отомстил… Из-за этой истории крысоловов не любят…

– А как он детей увёл?

– Заиграл на дудке, и дети за ним пошли. Хотя потом говорили, что то был не крысолов, а настоящий дьявол, одетый как крысолов. Будто он специально пришёл проверить людей на жадность.

– Ты тоже играешь на дудке.

– Крысолову положено. Крысы слушают дудку.

– Тебя дьявол учил?

Уилл весело рассмеялся.

– Нет, дьявола я не встречал. Ни крысиного короля, ни дьявола. Вот беда!.. А учился я… Ну-ка взгляни, – Уилл раскладывал плащ, чтобы Джеймс увидел подкладку. – Тут написано, как приготовить крысиный яд. Тебе небось буквы видеть не приходилось? Эта буква зовётся… (С третьего раза Джеймс узнавал уже много букв.) Но буквы мало знать, чтобы надписи понимать. Надо специально учиться. Я за этой наукой даже за море ездил. И плащ этот – он особенный. Я в наследство его получил – когда мой учитель умер. Он мне заместо учёной книги. А ещё как улитке панцирь – носить и в жару, и в холод. Этот плащ, если хочешь, даже сны навевает.