Чары колдуньи - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 30

— Так что, молодец, долго ли еще неженатым ходить будешь? — спросил Всесвят вечером, в последний день перед назначенным вечем. — Не думаешь ли белу лебедушку уловить да гнездо свить, малых детушек водить?

— Как не думать! — Вольга слегка покраснел. — Вот закончу поход… тогда и…

— И далеко ли думаешь невесту искать? — Всесвят наклонился к нему, пристально глядя в лицо.

— Я… — начал Вольга и запнулся.

— А здесь не думал ли? — Всесвят кивнул на Городиславу, которая стояла у дверей, проверяя хозяйским глазом, не терпят ли гости какой нужды, не приказать ли подать еще чего-нибудь. — Разве моя дочь не хороша? Чуток постарше тебя, это да, но белая лебедь, березка стройная, еще хоть куда, да и рожать может. Не годится такую красоту во вдовах томить, а отдать за кого попроще — честь уронить. Была она изборской княгиней — хочу, чтобы теперь стала княгиней плесковской. Возьмешь ее за себя — и на землю Деденину свои права крепко утвердишь, а я буду тебе отец, родич, друг и помощник во всяком деле!

Сказав это, он хлопнул ладонями по коленам, будто запечатывая свое последнее слово.

Вольга переменился в лице. Взять за себя Городиславу он не мог: жен бывает много, но княгиня — только одна, и княгиню себе он уже выбрал. Сделать же Городиславу младшей женой не позволял ее высокий род, и поступить так означало смертельно рассориться с Всесвятом. А он после гибели Дедобора теперь ближайший сосед Вольги, их земли граничат…

— Ты имеешь в виду, что после окончания нашего похода готов отдать свою дочь в жены победителю? — поспешно уточнил Одд, приходя на помощь. — Ведь ты не пожелаешь связать судьбу дочери с тем, кто, возможно, потерпит поражение или вовсе не вернется? Ты ведь не хочешь, чтобы она слишком быстро овдовела в третий раз? Если бы такое случилось, то сами твои люди сказали бы, что она — очень несчастливая женщина, что ею владеет богиня смерти, и потребовали бы изгнания ее, чтобы она не навлекла несчастье на все племя.

Всесвят в изумлении смотрел на него. Это не приходило ему в голову.

— Не стоит рисковать ее удачей до того, как удача Вольгаста будет испытана и подтверждена, — продолжал Одд. — А вот когда мы вернемся и привезем тебе достойные подарки… тогда ты сможешь решить, годится ли тебе такой родич. А до тех пор пусть судьба твоей дочери остается в твоих, и только в твоих руках.

— Умно… — через некоторое время согласился Всесвят. — А я и не подумал… Да уж… Торопиться некуда. Хоть она и не девчонка уже, но все же лучше обождать, чем опять влипнуть, как гусь в кашу. Хорошо! — Он хлопнул Вольгу по плечу, и тот убедился, что рука у старого князя по-прежнему тяжелая. — Бери внука моего, отпускаю. А с Городишей… вернешься, тогда и поглядим.

— Ты меня сосватал! — сердито шипел Вольга Одду по-варяжски, когда Всесвят их уже не слушал. — Что ты наделал! Теперь он считает, что я почти ее жених! Ты же знаешь, что я еду за женой! И это вовсе не она! Женись на ней сам, если это так важно! А я не буду!

— Я уже почти женат. И пока не знаю, смогу ли достойно содержать нескольких знатных жен. А тебя я спас. Спас от того, чтобы или жениться сейчас, или поссориться с этим старым троллем. Когда ты вернешься и привезешь жену, киевскую княгиню, он и сам не предложит тебе свою дочь, чтобы не уронить ее достоинства, потому что королева может быть только одна и это место уже будет занято. Зато теперь он желает нам победы и поможет, чем только сумеет.

— Ну, ты хитер! Вещун прямо! — бормотал Вольга. — Сбылось бы еще…

— Сбудется, не волнуйся. Не надо заставлять людей помогать тебе. Нужно лишь понять, чего хотят они сами, и заставить их желания служить тебе на пользу. Пусть думают, будто помогают самим себе, и тогда они будут стараться гораздо сильнее.

На следующий день собралось вече. И когда старейшины западных кривичей поняли, что их старый князь одобряет поход на Киев, несмотря на неподходящее время, они согласились отпустить по одному-два человека из рода. Возглавить полотескую дружину предстояло Беривиду Примиборовичу, старшему внуку Всесвята.

— Ты хорошо держался перед этим старым королем ютулов, — сказал Одд Вольге, когда дружины устраивались на ночлег уже на рубежах владений полотеских и днепровских кривичей. — Теперь тебе предстоит не менее сложная задача: хорошо держаться перед человеком, который думает, будто женат на твоей жене.

— Что?

Вольге не нравилось то, что Одд зачастую вел себя с ним снисходительно, покровительственно, ведь они были равны, да и Вольга, князь северных кривичей, располагал силами гораздо большими, чем Одд, вождь морской дружины из двухсот человек. Но он признавал превосходство возраста, опыта и хитроумия норвежца и потому принуждал себя терпеть. Без Одда он вовсе, может быть, не собрался бы в поход за своей Огнедевой. Он уже многому научился у норвежца, хотя без иных премудростей предпочел бы обойтись. Открытый и прямой, Вольга не любил хитростей, ему было неприятно видеть, как ловко Одд управляет людьми, оставаясь не только в безопасности, но и в хороших отношениях с теми, кто мог бы стать его жертвой, — а возможно, еще и станет. Он знал, что, стравив его с Дедобором, Одд назначил встречу во Взваде им обоим и спокойно ждал там своего будущего союзника — того, который останется в живых и победит, чтобы присоединиться к нему. «Относись ко мне как к своей судьбе! — усмехнулся тогда Одд, догадавшись о его мыслях. — Она тоже выбирает победителя, а обижаться на нее — верный способ остаться в дураках».

Вольга не обижался. Первый урок — извлекай пользу из обстоятельств — он уже усвоил и применял его к самому Одду. А искусство управлять людьми и добиваться целей, не пачкая рук, было не лишним и для него. Князю нужно уметь управлять людьми, если он хочет и дальше оставаться князем.

Но последние слова Одда так поразили Вольгу, что он даже не обратил внимания на насмешку.

— На какой жене? О чем ты говоришь?

— Погоди немного, и ты все узнаешь. Тебе нужно это знать, а иначе ты можешь совершить ошибку и погубить все наше дело.

Совершать ошибки сейчас они не имели права. Князь Всесвят обладал влиянием в своей части белого света, но все же его земли лежали чуть в стороне от пути с севера на юг, по которому шли Одд и Вольга. А его племянник, князь Станислав, повелитель восточных кривичей, смолянских и верхнеднепровских, жил в самом важном узле этого пути, держал в руках волоки, которые связывали воедино реки, текущие на север, запад, юг и восток. Миновать его было невозможно, оставлять за спиной такого врага — более чем глупо. Ловать и Западную Двину соединяли с Днепром многочисленные волоки, но все они теперь находились в руках князя Станислава. Вернее, роды, жившие на волоках, признавали его власть и платили ему дань, в том числе и долю от того, что сами взимали с торговых гостей за право пройти по их землям и за помощь в переходе. Но даже и таким образом князь смолян и днепровских кривичей мог собрать значительные богатства. А вздумай он помешать переходу — ему не составило бы труда это сделать. Достаточно поставить засаду на любом из волоков, когда путники заняты перетаскиванием лодей и товаров и почти беззащитны.

На ночлег дружина остановилась возле села под названием Катынь — имя ему дали те самые катки, на которых лодьи везли в Лодейное озеро по волоку с реки Каспли. Здешние мужики пашен почти не пахали — у них была своя страда: летом им хватало того, что они перетаскивали торговые лодьи. В селе дружина почти в тысячу человек поместиться никак не могла, и стан разбили на лугу, поодаль. Здесь же местный старейшина передал им повеление князя Станислава — идти к Вечевому Полю, где он встретит их возле святилища Велеса.

Одд понимал, что одолеть Станилу им было бы еще труднее, чем полотеского князя Всесвята. Но он верил в успех переговоров — в том числе и потому, что с ними шел княжич Беривид. Князю Всесвяту, их новому союзнику, Станислав смолянский был многим обязан. Мало того, что Всесвят, брат матери, являлся над ним старшим в роду. Несколько лет после гибели отца Станила жил у него, рос и набирался ума, и Всесвят же помог ему войском, с которым Станила четыре года назад одолел своего врага и соперника, смолянского князя Громолюда, и собрал в своих руках власть двух князей. В этом их с Вольгой судьбы были схожи. Но между ними имелось и еще одно поразительное сходство: оба они стремились взять в жены ладожскую Огнедеву. И Станила уже четыре года думал, что ему это удалось!