Король-Провидец - Банч Кристофер - Страница 4

Я чувствовал, что творится что-то странное, но не мог понять, в чем дело. Тяжело было размышлять над этим вопросом, одновременно изображая жизнерадостность и поддерживая бравую выправку перед людьми, не подозревавшими о ненормальности нашего положения. В конце концов я придумал приемлемую ложь: домициус Херсталл, без сомнения, уже давно знал о возможности такого назначения, но преподнес его как неожиданность, поскольку хочет проверить готовность полка к быстрой передислокации, например, в случае войны с Майсиром. Это сняло напряжение, но шепотки вроде «почему эскадрон Пантеры такой особенный – разве мы не могли оставаться счастливым дерьмом в задних рядах?» стал заметно громче.

В свете того, что произошло потом, мое объяснение выглядело особенно абсурдным, поскольку между Нумантией и огромным королевством Майсир уже давно царил мир, и наше соперничество проявлялось только в торговле.

Эскадронный проводник Биканер искоса поглядывал на меня. Я попросил его выехать перед колонной вместе со мной и спросил, нет ли у него лучшего объяснения. Как истинный уоррент-офицер, он трижды отвергал всякое сомнение в моих словах, но наконец усмехнулся и согласился: да, все не так просто.

– Вы должны поверить, сэр... домициус Херсталл был удивлен этим приказом не меньше остальных. Что бы ни произошло наверху, он к этому не причастен. Я знаю его с тех пор, как он стал капитаном, и в нем нет ни капли лукавства.

Я решил, что искренность будет лучшим оружием.

– Тогда я задам вам тот же самый вопрос, который хотел задать капитану Ланетту и задал полковому проводнику Эватту, не получив вразумительного ответа: почему меня поставили командовать эскадроном?

Наступила долгая пауза, заполненная лишь шелестом жаркого ветра в листьях придорожных деревьев, да негромким постукиванием копыт.

– Не хочу отвечать сэр, ничего толком не зная. У меня есть только догадки, а это говорит не в пользу полка.

– Я не стану приказывать вам, Биканер, но ваша задница... и задницы всех остальных уланов нашего эскадрона, включая и мою, находятся в одной корзине. Думаю, мне понадобится любая помощь, которую я смогу получить, даже если она будет похожа на ложное пророчество самого низкого пошиба.

– Хорошо, сэр. Вы задали вопрос. Я не имею понятия, что нас ожидает, но есть старая армейская поговорка: когда мост на пути ненадежен, посылай вперед тех, о ком потом меньше всего пожалеешь, чтобы они испытали его на прочность.

Поговорка Биканера не удивила меня. Я уже почти не сомневался в том, что назревают крупные неприятности и полк избрал наиболее подходящего жертвенного агнца на алтарь бога войны. Я поблагодарил эскадронного проводника за пищу для размышлений, но не стал развивать эту тему. Его моральный дух был для меня гораздо важнее, чем состояние любого из моих людей, и я не был заинтересован в его дальнейшем расстройстве. Груз ответственности лежал на моих плечах. Мой отец неоднократно повторял: «Если хочешь носить плащ командующего, то помни, что нет одежды тяжелее, и эта ноша по плечу лишь настоящему мужчине».

Мы достигли Ренана и сразу же направились к баракам, где согласно полученным мною приказам нас ожидала пехотная рота. Они были на месте – сто двадцать человек из Куррамской Легкой Пехоты. По словам эскадронного проводника Биканера, они не считались лучшими солдатами, но и далеко не самыми худшими.

– Поначалу у них будут проблемы, так как они не имеют опыта в стычках с хиллменами, – добавил он. – Но они быстро научатся, если захотят выжить, иначе на горных склонах прибавится новых костей.

Рота была полностью укомплектована офицерами под руководством капитана Меллета, который производил впечатление надежного служаки, не скорого в нападении, зато прочного в обороне. Он не выказал удивления тем, что я, уступавший ему в чине, назначался командующим экспедицией; лишь выразил надежду, что я не стану отдавать распоряжений пехотинцам через его голову. Я заверил его в том, что несмотря на мою молодость мне знакомо понятие армейской субординации. Потом я поинтересовался, где остановился наш новый начальник, новый полномочный посол на территории Спорных Земель, чтобы обратиться к нему с рапортом.

– Он уже в пути, – ответил капитан Меллет.

– Что?

– Позавчера вечером он получил шифрованное послание по гелиографу из Никеи. Ему предписывалось немедленно отправиться в Сайану, не дожидаясь эскорта. Приказ исходил напрямую от Совета Десяти. Там говорилось, что на основании надежных сведений о нарастающем кризисе в столице Кейта, полученных от придворных провидцев, Нумантия должна немедленно направить туда своего представителя. Он отбыл вчера на рассвете, сказав, что мы сможем догнать его в пути после прибытия кавалерии.

Я был потрясен.

– Капитан, вы утверждаете, что посол уехал в Спорные Земли без всякого эскорта ? Ведь его путь лежит через Сулемское ущелье, не так ли?

– Да, сэр. Мы все считали это неправильным, но он заявил, что полученный им приказ совершенно четкий и не подлежит обсуждению. Он также добавил, что по сведениям Совета Десяти, с горскими племенами существует договоренность о безопасном проходе через ущелье. Как вы знаете, он тоже провидец и считает, что сможет почувствовать любую угрозу, прежде чем на него нападут.

– Голый Иса с проклятым мечом! – выругался я. – Неужели Совет Десяти воображает, будто хиллмены сдержат свое слово?

Даже такой новичок, как я, понимал, насколько это нелепо. Особенно при проходе через Сулемское ущелье высокопоставленного чиновника, который, несомненно, везет с собой богатые дары для правителя Сайаны.

– Сколько человек в его отряде? Он передвигается быстро?

– Около двадцати. У него четыре слона с погонщиками, шестеро всадников и четыре повозки, тяжело нагруженные поклажей и припасами. Восемь возниц, по двое на каждую повозку. С упряжными животными он без труда обгоняет пехоту на марше.

Это было глупо. Хуже того, это было настоящим безумием! Я вспомнил поговорку эскадронного проводника Биканера, но я не стал тратить время на размышления.

– Капитан, как скоро ваши люди смогут подготовиться к выходу?

– Два... три часа.

– Даю вам два часа. Я хочу, чтобы к этому времени ваша рота выстроилась у ворот с готовым обозом. Нужно догнать посла, прежде чем этот болван погубит себя и своих людей – а это произойдет, как только они углубятся в Сулемское ущелье на расстояние полета стрелы... если только хиллмены не полные идиоты.

На лице капитана Меллета медленно проступило встревоженное выражение. Оттолкнув стул, он зычным голосом позвал своих легатов. Я было направился к двери, но по пути обернулся.

– Капитан, как зовут нашего высокочтимого посла-самоубийцу?

– Тенедос. Лейш Тенедос.

Прошло почти три часа, прежде чем мы выступили в поход. Мои отец и лучшие лицейские инструкторы утверждали, что терпение может быть величайшим достоинством офицера; так оно и вышло в тот день. Мне хотелось криком подгонять солдат, размеренно марширующих по грунтовой дороге, медленно поднимавшейся к предгорьям. Мне хотелось припустить наших волов спотыкающейся рысью. Клянусь доспехами Исы, мне хотелось, чтобы все мы оседлали коней и пустились галопом!

Но я хранил молчание, пережевывая свой язык, словно первосортную говядину, и мы медленно тащились вперед.

Раньше я считал, что наши повозки движутся медленно, но они выглядели скаковыми колесницами по сравнению с фургонами пехоты. Похоже, КЛП [1] путешествовала со всеми пожитками, накопленными за годы службы, включая нескольких женщин из обоза, которые могли сделать честь мехулскому борделю под названием «Гнилой Ряд».

В ту ночь мы встали лагерем, так и не увидев на горизонте отряда посла Тенедоса.

С первыми лучами солнца я выслал вперед по дороге наряд из пяти улан. В случае встречи с дипломатом они должны были попросить его остановиться и подождать до прибытия эскорта. Я также приказал им возвращаться не позднее сумерек: мы были уже неподалеку от гор, а хиллмены весьма свободно трактуют понятие границы. Они вполне могли выставить засады на подступах к ущелью.