Леди исчезает - Кристи Агата - Страница 18

— Что ты несешь?

— Это гангстеры!

— Прекрати нести вздор!

Альберт забрал у Томми картину.

— Я вижу, вы привезли ее назад, — сказал он, не скрывая своего разочарования. — Она не пригодилась?

— С ее помощью я кое-что выяснил. Не звонили доктор Мюррей или мисс Паккард?

— Только зеленщик. Он предлагал баклажаны, зная, что хозяйка их любит.

Помолчав, Альберт сообщил:

— На обед будет цыпленок.

— Ты только это и можешь придумать! — буркнул Томми, не скрывая злости.

— Сейчас это называется «табака».

— Хорошо!

В этот момент зазвонил телефон.

Взяв трубку, Томми услышал энергичный голос дочери.

— Это ты, папа? Почему ты запыхался? Ты бежал?

— В моем возрасте бывает одышка. Как дела?

— У меня все в порядке. Ты читал газеты? Я имею в виду сообщение о женщине, попавшей в больницу?

— Что там такое?

— Там сказано, что некая престарелая женщина назвала себя Пруденс Каули, но не могла припомнить адрес.

— Ты полагаешь?

— Ведь это девичье имя мамы…

— Конечно, хоть мы ее так не называем, потому что «Пруденс», то есть «благоразумие» ей вряд ли подходит.

— Я позвонила, чтобы узнать… Это не мама?

— Ты сказала, что она в больнице в Маркет-Вейзинге?

— Да. Это около часа езды от Лондона. Зачем ей понадобилась эта деревушка?

— Долго объяснять. Дело в одной картине. Я сейчас же туда позвоню. Уверен, что это твоя мать. После контузии люди часто вспоминают сначала свое детство, а настоящее не помнят. Очевидно, она попала в аварию, или ее кто-то стукнул по голове. Я позвоню тебе позже, когда все узнаю!

Тут же появился Альберт.

Он сообщил, что цыпленок сгорел. Это известие не огорчило Томми. Ему прежде всего хотелось выпить.

— Ты хочешь узнать новости? — спросил Томми, когда все было принесено.

— Я понял, что речь идет о хозяйке и слушал все по параллельному аппарату.

— Разбуди меня завтра пораньше. Я хочу уехать первым поездом!

— Жаль, что цыпленок сгорел!

— Наплевать на него! Куры — глупые птицы. Вечно лезут под колеса машины.

— У нее не очень тяжелое состояние?

— Она пришла уже в себя. Они обещали продержать ее в постели до моего приезда, чтобы она не искала новые улики.

— Я хотел именно об этом с вами поговорить…

— О чем? Об уликах?

— Вы считаете, что картина является ключом к чему-то? Разрешите в таком случае рассказать…

Ничего не понимая, Томми кивнул головой и изрек:

— Валяй!

— Это о письменном столе…

— Который раньше принадлежал тете Эйде?

— Я подумал, что там может быть потайной ящик с какими-нибудь записями. Пожилые дамы любят такие хранилища…

— Мы вытряхнули все бумаги и потом их изучили. К сожалению, там не было ничего интересного!

Упрямство Альберта было, однако, трудно сломить.

— Я когда-то работал в антикварном магазине и знаю образцы таких ящиков. Их не так много… Давайте посмотрим! Мне бы не хотелось делать это одному…

Посмотрев на взволнованное лицо Альберта, Томми уступил.

— Хорошо! Пошли, но делаю я это только ради твоего удовольствия…

Столик был очень красив. Томми невольно им залюбовался.

— Приступай к осмотру, — сказал он Альберту, — только не поцарапай полировку!

— Я умею обращаться с такими вещами!

Он стал искать снизу пластинку, которая придерживает потайной ящик. Усилия его увенчались успехом. Когда Альберт нашел то, что нужно, он что-то дернул. Послышался легкий треск. Томми неожиданно увидел что-то в просвете между ящиками. Там оказался еще один ящичек, в котором виднелся пожелтевший конверт. Во втором ящичке они нашли еще одно письмо.

Содержимое первого конверта их сразу же разочаровало. Тут были рецепты блюд.

В письме хранились деньги: десять десятифунтовых билетов, однако под ними был еще один конверт.

Томми прочитал адрес. Он предназначался поверенному или ему лично, затем следовала приписка: «конфиденциально».

Внутри находилось несколько листков, написанных неразборчивым почерком.

Они углубились в чтение.

Это были заметки о последнем периоде жизни тетушки Эйды:

«Я, Эйда Фэншоу, решила записать все, что стало мне известно от людей, проживающих со мною в приюте. Возможно, не все правда, но нет сомнений в том, что здесь происходят преступные вещи. Элизабет Мади предупредила меня о том, что узнала здесь опасного преступника. Могут случаться отравления… Я в это не верю, но буду настороже. В случае моей смерти моему племяннику или поверенному будет необходимо провести расследование».

— Я же говорил, что тут может быть ключ! — воскликнул Альберт.

Глава 14. Рассуждения и предположения

— Мы должны все обсудить! — заявила Таппенс.

Ее, наконец, выписали из больницы после приезда Томми. Они заняли лучший номер в «Ягненке и флаге».

— Все это тебе пока вредно! — не соглашался с нею Томми. — Ты забыла о том, что тебе сказал доктор. Он рекомендовал избегать волнений и умственного напряжения. Нужен покой.

— Я так и делаю, — сказала Таппенс. — Я лежу и отдыхаю, но ведь нужна и умственная гимнастика! Я не собираюсь решать математические задачи или изучать политэкономию. Буду просто думать… Это ведь не работа.

— Я не хочу, чтобы ты проявляла активность. Я этого даже боюсь!

— Кончай читать лекцию. И поменьше слушай врачей! Их обязанность пугать пациентов. Нам надо сравнить наши впечатления. Накопилось столько фактов!

— О чем ты говоришь?

— О слухах, сплетнях, легендах… Надо выбрать стоящее из всей этой ерунды.

— Ерунды хватает!

— Надо решить, с чего начать.

— Я знаю, — заявил Томми. — Начать надо с того, что тебя ударили по голове.

Таппенс задумалась:

— Я не уверена, что это может служить отправной точкой, — сказала она. — Это скорее конец, а не начало.

— Для меня это самое важное! К тому же это нечто осязаемое, а не фантазии!

— С этим я согласна.

— Ты думала о том, кто бы это мог сделать?

— Я наклонилась над плитой и после этого ничего не помню.

— Наверное, это кто-то из Сэттон-Чэнселлора.

— Но меня же там никто не знает!

— А викарий?

— Он не мог этого сделать. Во-первых, это милейший старик. А во-вторых, очень слаб. К тому же он астматик. Его дыхание было бы слышно. Он не смог бы подкрасться тайком!

— Ты, очевидно, права. Я беседовал со стариком. Он производит прекрасное впечатление. Его здесь все считают чуть ли не святым.

— Переходим к следующей кандидатуре. Это Нелли Блай. Она сильна, хладнокровна, целые дни бродит из дома в дом. Могла увидеть, как я иду на кладбище, и ударить меня одной из цветочных ваз, которые у нее всегда при себе. Но зачем ей это делать. Я не могу поверить в ее причастность к нападению на меня, поскольку нет причины.

— А миссис Коплей?

— Она бы не выдержала столько молчать. Ведь надо было поначалу за мной следить… Вся ее энергия уходит на разговоры.

— Остается мистер Перри. Он на это способен.

— Когда я впервые его увидела, то так и подумала. Он показывал мне сад… Мне вдруг стало страшно.

— Значит, он станет подозреваемым номер один! — согласился Томми.

— К тому же, мне кажется, все события разворачиваются именно вокруг дома. Эта картина должна что-то означать… Я приехала сюда, стараясь отыскать миссис Ланкастер, но, наверное, подошла к делу не с того конца. Миссис Ланкастер угрожает опасность именно потому, что у нее была эта картина. А картина эта для кого-то представляет большую опасность.