Александра (СИ) - Туманова Анна - Страница 12

Да, что ж такое-то?! Сколько можно?! Эта мадам когда-нибудь замолчит?

Злость и раздражение не давали Александре успокоиться. Казалось бы, какая ей разница, что и как происходит в хозяйской спальне?

Никакой! Однако зашевелившийся глубоко внутри червячок не давал девушке покоя. Странное чувство охватывало Сашу, стоило только представить Глеба с приехавшей накануне роскошной брюнеткой.

— Тоха, подвинься, и так жарко, — Александра недовольно отпихнула волчонка.

Тошка заворчал и снова уткнулся ей в бок. За последнее время волчик сильно подрос и теперь занимал большую часть Сашиной кровати. Девушка потрепала его по холке и призналась себе, что жарко ей вовсе не из-за растянувшегося рядом питомца. Вот же… Ругаться Александра так и не научилась, а как сейчас пригодилось бы какое-нибудь крепкое словцо!

Тело вновь начало наливаться жаром, внутри все скрутилось в тугой узел, кожа горела… Холодный душ и открытое окно смогли погасить начинающийся пожар, и Саша, в очередной раз, сумела побороть странное состояние.

Ровно в восемь утра девушка открыла дверь хозяйской спальни. Как ни хотелось ей сегодня отказаться от неприятной обязанности, но нарушить приказ Оборского Саша не посмела. В комнате было сумрачно, на шелковых простынях виднелись два переплетенных тела, а в воздухе витал запах духов и страсти. Тихо поставив на прикроватный столик поднос с завтраком, Александра собралась уходить, но не удержалась и кинула взгляд на постель. Смеющиеся медовые глаза издевательски наблюдали за ее усилиями казаться невозмутимой. Оборский пристально смотрел на свою прислугу, и на губах его расползалась довольная улыбка.

— Доброе утро, Глеб Александрович, — смутившись, поздоровалась Саша.

— Доброе, — хозяин кивнул и небрежно вытащил руку из-под лежащей на ней девушки, совершенно не заботясь о том, что может разбудить красавицу.

— Глебушка, иди ко мне, — раздался сонный голос, и брюнетка, приоткрыв глаза, потянулась к мужчине.

— Спи, Ната, — равнодушно ответил Оборский и сел на постели.

Александра, скользнув взглядом по обнаженному торсу хозяина, неловко потупилась и поторопилась покинуть комнату.

Нет, если так пойдет и дальше, придется выучить пару особо забористых ругательств. Сколько можно смущаться!

Саша захлопнула кухонную дверь, словно отрезая от себя происходящее сейчас в хозяйской спальне и сердито кинула на стол полотенце. На душе было муторно и тоскливо. «Меня не касается личная жизнь Оборского. И точка, — пыталась убедить себя девушка, — и вообще, какая разница, с кем он проводит ночи?» Она подошла к окну и невидяще уставилась на липовую аллею. «Вот, и все. Уже легче. Вдох. Выдох… И совершенно безразлично все происходящее… Еще немного, и я выкину этого невыносимого мужчину из головы. И выдру крашеную тоже…»

Но, вопреки всем намерениям Саши, увиденная недавно картинка так и стояла у нее перед глазами.

«А на месте этой Наты могла быть ты» — искушающе шепнул ехидный внутренний голос.

«Ага. И сейчас именно на меня так равнодушно смотрел бы Оборский» — не менее ехидно ответила ему Александра.

Умом Саша понимала, что Глеб — не тот человек, о котором стоит мечтать женщине. Более того, она прекрасно знала, что, как только он наиграется новой игрушкой, так тут же выкинет ее за ненадобностью. Но какая-то неведомая сила влекла ее к мужчине, заставляла тело плавиться от желания и мечтать о прикосновениях и поцелуях Глеба. Саша презирала себя за эту слабость, ненавидела ночи, превратившиеся в пытку, но ничего не могла поделать. С каждым днем, ее все сильнее тянуло к хозяину. Девушка устала себя обманывать. С той самой ночи, когда она увидела сидящего на кухне незнакомца, оказавшегося владельцем усадьбы, Саша потеряла себя. А может быть, и не с той ночи, а гораздо раньше… Не было больше благоразумной Александры Станкевич. Ее место заняла странная незнакомка, от которой Саша не знала, чего и ожидать. Девушку пугали собственные мысли и чувства, она боялась своей неожиданной зависимости от совершенно не подходящего ей мужчины, но поделать ничего не могла. Нужно было честно в этом признаться, хотя бы себе самой. «Неужели прав был Виктор Семенович?.. Неужели, она и впрямь…»

— Анфиса, хоть ты что-нибудь мяукни… Что делать-то будем? — невесело усмехнулась Александра, высыпая корм в миску вьющейся у ее ног кошки.

Рыжуха дернула ухом и захрустела своим любимым «Royal Canin».

— Ну, да, как же, дождешься от тебя сочувствия, — Саша посмотрела на пушистую предательницу и отвернулась к окну. Отстраненно заметила, что солнце с каждым днем пригревает все теплее, и вздохнула. Отпуска в этом году ей, похоже, не видать.

— О чем мечтаешь? — Оборский неслышно возник за ее спиной. Александра испуганно вздрогнула. Мужчина подошел так близко, что Саша почувствовала, как шевелятся, под его дыханием, выбившиеся из ее прически завитки. Глеб не притрагивался к девушке, но это было и не нужно. Она ощущала исходящий от него жар, чувствовала, как заполошно забилось сердце, и с ужасом понимала, что не может сопротивляться отнимающей волю силе.

— Тебе не кажется, что это не очень хорошая привычка? — искушающий шепот ударил по оголенным Сашиным нервам.

— Какая? — хрипло спросила она.

— Не отвечать на мои вопросы, — тихо ответил мужчина, — так, о чем размышляла?

— Об отпуске, — как на духу, выпалила Александра. И тут же почувствовала, как похолодел воздух за ее спиной.

— Забудь об этом, — резко произнес Оборский, и девушка испуганно вздрогнула, — никаких отпусков! Заменять тебя никто не будет, поняла?

Саша кивнула. Говорить что-либо она не стала, не надеясь на свой голос.

— Ната хочет апельсиновый сок, отнеси ей и забери поднос с посудой, — распорядился хозяин, выходя из кухни.

«Вот так вот, Александра Пална, спуститесь с небес на землю и топайте за грязной посудой» — горько усмехнулась девушка.

Она отнесла любовнице Оборского сок, выслушала кучу претензий — видите ли, мадам пьет только охлажденные свежевыжатые соки, а не «эту бурду из пакета» — полдня терпела капризы Наты и, на радостях, что та, наконец-то, уезжает, чуть не помахала ручкой вслед отъезжающему джипу, увозящему красавицу в город.

Весь день Саша успешно избегала Оборского, а вечером, перед ужином, приехал Алексей Николаевич, и друзья разговорились о делах, не обращая внимания на мелькающую в столовой прислугу.

Лишь выходя из комнаты, Глеб вдруг остановился и, обернувшись к другу, спросил:

— Алексей, а ты предупреждал Александру не пользоваться духами?

— Да, конечно, — кивнул Метельский.

— И объяснил, что бывает за нарушение правил?

Алексей Николаевич промолчал, только искоса посмотрел на Сашу. Та замерла, в ожидании разъяснений.

— Предупреждаю первый и последний раз — никаких духов на рабочем месте, ясно? — гневно спросил Оборский. — Александра, ты меня слышала?

— Так, я и не пользуюсь духами, — недоуменно ответила девушка.

— Мне без разницы, чем ты пользуешься — духами, дезодорантом, туалетной водой… — чтобы больше этого не было! Поняла?

Саша кивнула, догадываясь, что спорить бесполезно.

Мужчины вышли из комнаты, а девушка расстроенно посмотрела им вслед. Ну, что за вожжа под хвост Оборскому попала? Нет у нее никаких духов. И дезодорант без запаха. Вот, что не так?

А Глеб не мог успокоиться. Весь дом пропах Сашиными духами — тонкий цветочный аромат проникал повсюду, от него невозможно было скрыться…

— Чего ты к девочке привязался? — попытался образумить его приятель, — никаких правил она не нарушает, и так, как мышка тут живет.

— Хоть ты ее не защищай, — отмахнулся Оборский, — у нее заступников и без тебя достаточно. Почему Игорю мозги промыть не смог?

— А что Игорь? — настороженно переспросил Метельский.

— А то… Просил моего разрешения ухаживать за Александрой. Можешь себе это представить?

— А ты что?

— Рассказал, куда он отправится, если только попробует притронуться к ней.