Тропа Мертвых - Недозор Игорь Владимирович - Страница 19

Сама того не зная, Ларочка угодила в больное место. Дедом по матери ей приходился чернокожий кубинец, курсант Бронетанковой академии Хуан Эрнесто Арголидо. Он не исчез, когда выяснилось, что связь с бабкой не без последствий, и женился «как порядочный», увезя молодую жену на Остров свободы. Но потом, уже на Кубе, сбежал во Флориду, где пять лет спустя погиб в гангстерской разборке, ибо свои военные познания смог применить лишь в криминале. И бабушка Вероники с маленькой Василисой поневоле вернулись домой в 1987-м, как раз в самый разгар перестройки… Заодно сменила себе и дочке экзотическую фамилию испанских конкистадоров Арголидо на материнскую, простецкую, Ложкина.

– Уж извини, парни с лошадиными челюстями не мое, – пнула она и в самом деле не блещущую красотой Лару.

– Тише вы! – выкрикнула Мариелена. – Смотрите, там человек!

– Где? – Пару секунд рука Ники неуверенно гладила рукоять сталкерского ножа, а Гончарова, забыв о наезде на свою внешность, поудобнее перехватила «Сайгу».

А потом все трое быстро направились туда, где в полосе прибоя распростерлась странная серая фигура. Могло даже показаться, что человек одет в скафандр или нечто подобное.

На свою беду, первой к незнакомцу подбежала Маришка. И каменистый берег огласил истошный девичий визг, какой в дурацких комедиях актрисы издают при виде мыши. Но то была не мышь, совсем не мышь…

С минуту подоспевшие Ника и Лариса смотрели на выброшенное морем тело.

Молча, как зачарованные, стояли девочки перед жутким человекоподобным существом, от которого инстинктивно хотелось бежать. Словно бы один его вид пробуждал древние страхи тех времен, когда их далекий пещерный предок сражался с подобными тварями за место под солнцем.

Оно было заметно крупнее обычного человека и все покрыто длинной свалявшейся грязно-серой шерстью. Мощные жгуты мышц под поросшей шерстью, местами покрытой чешуйками кожей. Угловатая голова с гребнем на макушке.

Руки, именно руки, а не лапы, были длиной чуть ли не до колен. Пальцы заканчивались длинными черными когтями. Зловоние, какая-то дикая смесь мускуса с тухлятиной и нечищеным хлевом, перебивало даже свежий морской дух. И что особенно бросалось в глаза – не было в нем той гротескной уродливости, что отличает мутантов. Чувствовалось, что перед ними продукт эволюции, шлифованный миллионолетним отбором.

И не произнося вслух или про себя таких слов, именно в этот миг три такие разные девушки из России XXI века осознали по-настоящему, что мир вокруг них и впрямь изменился.

– Офигеть! – только и произнесла Лариса.

И в этот момент существо чуть приподняло длинную жилистую лапу… нет, руку, зашевелилось…

– Аааа-иии!!! – Мариелена ринулась прочь и, споткнувшись, полетела наземь…

Лариса отступала, беззвучно шевеля губами – то ли проклятья шептала, то ли молитвы. Лишь Ника осталась на месте, как-то неуверенно вытягивая нож из ножен. Может быть, потому, что неким инстинктом осознавала – бегством от такого не спастись.

Эта немая сцена продлилась несколько десятков секунд, а потом Ложкина резко вбила клинок обратно в ножны.

– Эй вы, трусихи, отставить! – заорала она товаркам, поднимая с гальки хнычущую Маришку. – Он дохлый, просто волна его треплет! – пояснила она, расхохотавшись.

И в самом деле, тушу всего лишь сдвинуло с места прибоем. И теперь стало возможно разглядеть морду (или все же лицо?). Далеко выступающие надбровные дуги, грубые острые скулы – достойное украшение брыластой морды. Вытянутое вперед рыло, заканчивающееся своеобразным хоботком, образованным тремя ноздреватыми сегментами. Торчащие хрящеватые перепончатые уши. Из-под черной губы выступали мощные острые зубы.

Смех оборвался. Забыв про мобильник, Ника выдернула шнур фальшфейера и высоко вздела над головой плюющийся оранжевым химическим дымом факел…

г. Верея, филиал Центра Аномальных Явлений

В биолаборатории светила только одна лампа над письменным столом, за которым сидели люди, ожидавшие результатов вскрытия монстра. Бакланов уже снял клеенчатый фартук и перчатки – те валялись в мойке, и сорвал респираторную маску. Еще недавно под потолком светила вся полудюжина люминесцентных светильников, но сейчас генератор станции был остановлен – артефакты тоже имели особенность перегорать в самый неподходящий момент.

Мощнейший дух хлорки не мог перебить вони, исходившей от секционного стола, где было распотрошено немало «быкунов» и «волкарей».

Сейчас то, что на нем лежало, было накрыто старой клеенкой.

– Ну и как вы объясняете вот это с научной точки зрения, Семен Семенович? – осведомился начальник полиции.

– Разрешите докурить! – попросил жадно затягивающийся сигаретным дымом доцент Бакланов, откинувшись на стуле.

– Да-да, конечно, – поддержал коллегу-интеллигента Виктор.

Портнов лишь пожал плечами в ответ на реплику журналиста. Сам он бросил курить после московского «харма» – просто взял и бросил, хотя это ему стоило немалых сил и нервов.

Докурив, начальник биолаборатории филиала ЦАЯ поднял несколько скрепленных степлером исписанных листов и начал зачитывать, как в аудитории:

– Протокол исследования неопознанного биологического объекта от…

– Вы, гражданин ученый, давайте самую суть, – буркнул Портнов.

Покосившись на нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу полицейского, «гражданин ученый» пожал плечами:

– Самая суть… хм… Имеет место мертвый человекообразный организм мужского пола, явно не принадлежащий к биологическому виду хомо сапиенс или иным известным видам. Тело в начальной стадии разложения, причина смерти, видимо, утопление – в легких вода, а внешних повреждений нет. Ну, что еще? Судя по состоянию зубов и, так сказать, организма вообще, объект еще не старый. В волосяном покрове, а это именно волосы, а не шерсть, имеется большое количество погибших насекомых-паразитов. В желудке обнаружены переваренные остатки рыбы и растительной пищи, что в сочетании со строением зубов говорит о всеядности. Внутреннее строение в целом соответствует отряду приматов. Отобраны биопробы и законсервированы в специальном составе КС-13, чтобы было понятно – в формалине, а также произведена видеосъемка вскрытия, – последняя фраза сопровождалась печально-саркастическим выражением лица. – Общий вывод. Предположительно исследуемый экземпляр фауны является представителем вида неизвестных науке гоминидов, называемых также в разговорной речи снежными людьми. И второе: данный экземпляр, исходя из известных науке данных, не может быть представителем мутантной фауны. Подпись – начальник Верейской биостанции ЦАЯ, старший лейтенант ФСБ, эс-эн-эс Бакланов С.С. Вот, собственно, и все. – Бакланов закончил импровизированный доклад.

– Да уж, негусто наука насоображала, – резюмировал Портнов. – Прямо хоть в уголовное дело подшивай: «Дохлый труп мертвого человека…» А что это не мутант – это точно?

– Ну… – Бакланов пожал плечами. – У меня тут, конечно, не Парижский центр неспецифической биологии и даже не наша питерская объединенная лаборатория аномальной фауны… Но все три стандартных теста – Морковина, Джексона-Соломона и Ли Хо – дали отрицательный результат… Хоть по теломеразе, хоть по аминокислотам и энзимам… Короче, прошу поверить на слово… специалисту, – нотка высокомерия прозвучала в его голосе.

Сейчас в здании местного ЦАЯ собрались три человека, в руках которых, официально выражаясь, сосредоточилась большая часть нитей управления Вереей. Не было лишь Борзенкова.

Назначенный сходом врио главы администрации начальник филиала ЦАЯ сейчас объезжал полузаброшенные деревни на восточном берегу Новомосковского моря, изучая обстановку и пытаясь найти желающих рискнуть сунуться в треклятый туман.

А Ложкиной, занятой инвентаризацией продуктов, было не до какой-то там дохлой «гориллы», как она сообщила. Да уж, и в самом деле, сколько суеты из-за одной мертвой макаки, тьфу!