Король-Демон - Банч Кристофер - Страница 73

– Нумантиец, ты охотишься как дикарь, – сказал Бакр, и в его голосе прозвучало одобрение.

– Просто я проголодался, – пошутил я.

– Значит, мы все проголодались, – усмехнулся Бакр, махнув рукой.

На равнине тут и там спешившиеся охотники потрошили добычу. Невдалеке возвышалась одинокая скала, и у ее подножия я увидел своих уланов, занимавшихся тем же.

– Неплохо, шам Дамастес, – сказал Бакр. – Возможно, боги услышали мою просьбу и исполнили ее. Быть может, нам есть чему у вас поучиться.

Вечерняя трапеза произвела на меня такое впечатление, что я до сих пор могу назвать по памяти большинство блюд. К ночи похолодало, но тучи рассеялись. С шатров сняли накидки, защищающие от дождя, и, скрепив их вместе, соорудили что-то вроде длинной крытой галереи. У входа с наветренной стороны в яме был разложен костер. Сушняк горел, не давая дыма, и внутри галереи было довольно тепло. С противоположной стороны развели костры для готовки. Мне очень понравилось, что, пока женщины готовили, мужчины обслуживали гостей, а потом женщины присоединились к нам как равные.

– Вы должны радоваться многим вещам, – заявил Бакр, открывая пиршество. – Во-первых, мы, негареты, в отличие от остальных майсирцев, не любим постоянно провозглашать тосты. Так что вполне вероятно, что мы переживем этот праздник и не проснемся завтра от барабанного боя посланцев богов. Во-вторых, наш жрец умер в прошлом году, и, поскольку к нам до сих пор так и не присоединился ни один божий человек, процессу пищеварения не будут мешать длинные молитвы. Мы чувствуем на себе страшное проклятие.

Бакр попытался придать лицу благочестивое выражение, но это ему не удалось. Я обратил внимание, что лишь считанные негареты нахмурились, услышав подобное святотатство.

– В-третьих, мы подлые нечестивцы, все до одного. – Как и полагается хорошему рассказчику, Бакр умолк ненадолго, предлагая мне сделать изумленное замечание. – Мы больше не употребляем любимый напиток негаретов – кобылье молоко, смешанное со свежей кровью. – Поморщившись, он тихо добавил: – Мне всегда хотелось узнать, у каждого ли народа есть какое-то излюбленное блюдо, которое он терпеть не может и употребляет только для того, чтобы доказать всем свою силу. Так или иначе, теперь наши мужчины и женщины пьют, как и подобает цивилизованным людям.

Йедаз указал на стол, уставленный кувшинами. Здесь было сладкое вино и крепкие виноградные настойки, но главным питьем все же был йасу – напиток, приготовляемый из зерен злаков. Дополнительный аромат прозрачной жидкости придавали различные растения: лимонные корки, укроп, фенхель и анис. Мое заявление о том, что я не употребляю спиртное, было встречено единым восклицанием недоверия. Бакр снова повторил, что я недостоин быть дипломатом.

Трапеза началась со свежей икры, намазанной на крошечные булочки, только что из печи. С ними были поданы яйца вкрутую, лук, маленькие терпкие ягоды и кусочки лимона. Вторым блюдом стала печень антилоп, добытых сегодня, приправленная грибами, диким луком и специями. Затем последовала луговая дичь, фаршированная вяленым болотным рисом. Главным блюдом было, разумеется, жаркое из антилопы, нашпигованное свиным салом. Между блюдами подавались овощи, а также всевозможные грибы в кислом соусе и салат из водяного кресса в кунжутном масле.

На десерт были брынза, взбитые яйца, орехи, смородина, сливки и фрукты, как свежие, так и мороженые.

Я мог бы солгать и сказать, что просто утолил чувство голода; но на самом деле я обожрался и мне хотелось свалиться в какую-нибудь яму.

Громко рыгнув, Бакр поманил меня к себе.

– Теперь ты видишь, какая у кочевников суровая, трудная жизнь? – печально сказал он. – Разве ты не проникся состраданием к нашему жалкому существованию?

На следующее утро мы встали рано, чтобы отправиться в город Осви. Негареты были люди цивилизованные – нам дали по вчерашнему хлебу и напоили крепким чаем, после чего все принялись за работу. Разбивая или сворачивая лагерь, они трудились все – от йедаза до маленьких детей. Меньше чем через час отряд был готов выступить в путь.

Я отметил, как широко негареты используют магию. Так, каждый шатер на самом деле представлял собой лишь клочок войлока, несколько обрывков веревок и кусочков дерева размером с зубочистку, и на все это накладывалось заклинание. Иллей без устали носился по всему лагерю. Останавливаясь перед шатром, он бормотал несколько слов, и высокое, просторное сооружение бесследно исчезало. Оставалось только подобрать с земли небольшие кусочки, составляющие его суть. Одеяла, лампы, подушки – все эти крошечные предметы в действительности годились только на то, чтобы обставить игрушечный домик для кукол.

– Жаль, – сказал Бакр, заметив, с каким интересом я наблюдал за происходившим, – что никто до сих пор не нашел способ воздействовать магией на цыплят и прочую живность, а то мы бы полностью избавились от необходимости таскать с собой повозки.

Я обратил внимание на то, как два мальчугана гнались за козлом, а через мгновение уже сами убегали от него.

– Да, в первую очередь на коз, – задумчиво пробормотал Бакр, потирая зад – то место, куда его, по всей видимости, когда-то здорово боднули.

Вскоре на поле остались только костры, котлы и сковороды, вокруг которых суетились повара. Теперь наступил черед настоящей трапезы. Мы позавтракали яйцами в соусе, таком горячем, что яйца сварились бы в нем, если бы уже не были сваренными вкрутую, так что весь свой жар соус обрушил на мой рот; свежеиспеченным ржаным хлебом; сладкими булочками и чаем в изобилии. После окончания завтрака настал черед кухонь. Чугунные котлы и огромные чугунные сковороды тоже значительно уменьшились в размерах. Иллей признался мне, что не владеет заклинаниями, способными воздействовать на жаропрочную посуду, поэтому ее приходится покупать в городах у чародеев, умеющих найти нужный подход к Шахрийе, богине Огня.

Наконец мы тронулись в путь.

Через два часа начал моросить мелкий дождик, но мы были рады спуститься с гор на уходящую к самому горизонту равнину.

Ко мне подъехал Бакр.

– Если не секрет, сколько у тебя было людей, когда ты покидал пределы Нумантии?

– Столько же, сколько их у меня сейчас.

– Рад это слышать, – сказал он. – Как правило, тем, кто пытается перейти через горы, приходится оставлять на пути кости.

– Наверное, нам повезло.

– Да, повезло, – рассеянно произнес Бакр. – А спросил я потому, что мне никогда не приходилось слышать о дипломате такого ранга, путешествующем, как ты, налегке. Насмотревшись на посланников короля, я пришел к выводу, что они шагу не могут ступить, не обставив его с огромной помпезностью. Или у вас в Нумантии все по-другому?

– Абсолютно так же, – сказал я. – Наверное, во всем мире политики одинаковы.

Какое-то время мы ехали молча.

– Еще один странный момент, – снова заговорил Бакр. – Если бы ты был майсирцем такого высокого ранга, все сопровождающие должны были бы быть офицерами.

– А кто в таком случае рубил бы дрова и готовил еду?

– Разумеется, младшие пыдна (офицеры), – сказал Бакр. – Майсирцы не любят общаться с низшими сословиями, калсторами и девасами (уоррент-офицерами и рядовыми) – если только речь не идет о том, чтобы приказать им пойти и храбро умереть. Простой солдат мало чем отличается от животного.

– Я читал об этом, – сказал я. – Но ни один военачальник, рассуждающий подобным образом, не сможет командовать своими подчиненными. Совсем не сможет.

– Не сможет, – согласился Бакр. – Вот почему солдаты бросают свои части и становятся негаретами. Мы являемся своего рода щелью, чтобы выпустить пар из накрытого крышкой котла с кипящей водой. Если кто-то больше не может терпеть издевательств своего хозяина, он, вместо того чтобы подкараулить его с топором, бежит к границе. И если ему удается добраться сюда, становится негаретом.

– Как вы определяете, что из беглеца выйдет хороший негарет? – спросил я.