Король-Демон - Банч Кристофер - Страница 38

– Точно определить ее я не могу. Но в первую очередь я хочу, чтобы ты отправился куда-нибудь в безопасное место... например, в загородное поместье своей жены. Сомневаюсь, что у Товиети хватит дерзости посягнуть на владения Аграмонте.

– Да, ваше величество.

– В этих каретах бумаги, карты и донесения, с которыми ты должен будешь ознакомиться. Все они имеют отношение к Майсиру. Не позволяй никому постороннему заглядывать в них, даже не говори о том, что они существуют. Внимательно изучи все документы, потому что в ближайшем будущем они станут твоим самым главным оружием. Ибо Майсир – могучий противник, самый сильный из всех, с кем когда-либо приходилось сталкиваться Нумантии.

– Вы считаете войну неизбежной? Император мрачно кивнул.

– Боюсь, да. А если это произойдет, Сайонджи будут принесены такие обильные кровавые жертвоприношения, о которых не смеет мечтать даже богиня.

Глава 8

ИРРИГОН

Я едва не проехал мимо двух человек, выглядывающих из кустов, но глаз солдата, как и глаз охотника, натренирован улавливать малейшее движение. Оба они заросли густой бородой, а их головы венчали остроконечные шапки из выделанной кожи. Я щелкнул языком, и Карьян, дремавший в седле, тотчас же очнулся. Сначала я решил, что это простые охотники, но их поведение заставило меня изменить свое мнение. Только что они были здесь, но вот уже в кустах никого не видно.

Я пустил Лукана сквозь заросли по склону холма. Мой эскорт, запоздало очнувшись, поскакал следом. Я увидел двух человек, бежавших к вершине, петляя между деревьями. Оба были вооружены, один луком, другой коротким копьем. Я успел заметить, как у одного из них на поясе сверкнула сабля. Никто не охотится ни на какого зверя, в том числе и на тигра, с саблей.

Меня догнал Карьян.

– За ними! – крикнул я, и мы пришпорили коней, обнажая мечи.

Спасаясь от веток, хлеставших в лицо, нам пришлось пригнуться к самым лошадиным шеям. Расстояние до лжеохотников сокращалось, но, когда до них оставалось меньше тридцати ярдов, они скрылись в густых зарослях. Остановив Лукана, я спрыгнул на землю и побежал следом за неизвестными. Возможно, я поступил опрометчиво, но почему-то мне показалось, что это не западня.

Один каменистый склон невысокого холма сплошь зарос кустарником. Я пристально всмотрелся, но так ничего и не увидел. Я кивнул подоспевшему Карьяну, и он осторожно двинулся влево вдоль зарослей. Мы прекрасно понимали друг друга без приказов и обсуждений – уже много раз нам приходилось охотиться за вооруженными людьми, и теперь все осуществлялось на уровне мышечных рефлексов. Прочесав кустарник, мы стали осторожно взбираться к вершине. К этому времени подтянулись остальные Красные Уланы, присоединившиеся к поискам.

Никто так ничего и не нашел – ни людей, ни следов, вообще никаких признаков того, что по этой земле кто-то когда-то ходил. Я услышал чей-то шепот:

– Магия.

Возможно, это было и так. А может быть, эти люди прекрасно знали здешние места и воспользовались заранее подготовленным путем отступления, не оставив никаких следов.

Вскочив на коней, мы вернулись на дорогу. Через час тракт, ведущий из Никеи, вывел нас на берег реки Пеналли, и мы последовали вдоль извилистой водной ленты, подернутой рябью. Оставалось всего несколько миль пути до Ирригона.

До Ирригона и Маран.

Ирригон бронированным кулаком возвышался посреди обширных поместий, которыми семья Аграмонте владела уже в течение нескольких поколений. Замок был построен как опорный пункт на скале, возвышающейся над рекой Пеналли, омывающей ее с двух сторон. Он имел пять этажей в высоту, а под крышей была устроена навесная галерея с бойницами. На крыше находились каменные очаги и чугунные котлы для смолы, которые хозяева замка использовали в качестве последнего средства обороны. Со стороны реки поднимались две четырехугольные башни, а на берег смотрели две круглые башни. Перед одной из этих башен расстилался зеленый парк, а невдалеке виднелись сараи и конюшни. Дорога, подходя к замку, извивалась и шла дальше, к соседней деревне.

Ирригон перешел к Маран после кончины ее отца, то есть формально он принадлежал и мне. Однако мне никогда не было уютно среди этих старинных камней. Как-то, размышляя над этим, я подумал, не виной ли всему моя глупая ревность к богатству Маран, во много раз превосходящему сокровища Товиети, подаренные мне императором Тенедосом и его крошечным демоном.

Но нет, сейчас я пришел к выводу, что зависть тут ни при чем. Мне было слишком хорошо известно, что за небрежной надменностью Аграмонте скрывались дарованные Ирису права других людей, отобранные у них за прошедшие столетия. Я неоднократно замечал, как глядят простые крестьяне на своих господ: на двух братьев Маран и менее значительных, но тоже достаточно могущественных представителей семейства. В их взглядах сквозили скрытые ненависть и страх. Только Маран была удостоена искреннего уважения, к которому, на мой взгляд, все же примешивалась доля опасения, словно крестьяне ждали, когда и она станет такой, как остальные.

Во время нечастых визитов в Ирригон мне всегда бывало как-то не по себе Особенно плохо все было раньше, пока еще был жив отец Маран. Но и сейчас я с трудом сдерживался, когда приезжали в гости ее братья, Праэн и Момин. К счастью, у них неподалеку были собственные замки, и они редко наведывались в родовое гнездо.

Как-то раз у меня мелькнула мысль, не мучают ли их в Ирригоне мрачные отголоски былых кровавых преступлений их предков, но я нашел ее совершенно глупой. Эту парочку заботило лишь удовлетворение собственных прихотей. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы понять, почему Маран бежала в Никею. Мужчины семейства Аграмонте, а также другие провинциальные дворяне, с которыми мне доводилось встречаться, хоть и не были совершенно тупыми, но интересовались лишь тем, что имело непосредственное отношение к их собственным персонам А жены и дети считали такое поведение за образец.

Поближе узнав братьев Маран, я со временем сделал очевидный вывод: они не любили Ирригон, потому что этот унылый, сырой замок походил скорее на тюрьму. Став новыми хозяевами Ирригона, мы с Маран должны были бы перебраться в покои господина, но нам такая перспектива внушала ужас. Маран заявила, что будет чувствовать себя там как будто виновной в кровосмешении, а я добавил, что бесчисленные поколения давно умерших предков Аграмонте будут стоять у нас за спиной, охая и ахая от возмущения и отвращения при виде того, как мы с Маран предаемся ласкам в самых нетрадиционных формах.

Поэтому мы выбрали для себя одну из башен, смотрящих на реку. Каменные стены имели в толщину пятнадцать футов, и в них не было видно ни одного железного прута или скобы. Судя по всему, замок возводили с помощью колдовских чар лучшие каменщики Нумантии. Комнатки были крохотные, с высокими сводчатыми потолками, как строили раньше. Арки окон сходились друг с другом плавной галочкой. Мы приказали заменить старое мутное стекло на новые двойные светлые рамы. Каждая рама имела сложную систему рычагов и блоков, чтобы ее было удобно открывать.

Мы решили устроить на верхних этажах спальни, оставив нижние для кухни, кладовки и крохотной оружейной комнаты. Каменщики снесли внутренние стены, оставив только арки сводов, поддерживающих здание, и превратили штук двадцать с лишним крохотных клетушек в полдюжины просторных комнат. По моему приказу каменные стены во всех помещениях были обшиты деревянными панелями, а пространство между камнем и деревом толщиной дюймов в шесть было заполнено обрезками шерсти. Все находили это очень странным, но я посчитал, что, раз меня согревает шерсть, покрывающая мое тело, почему то же самое не будет верно и в отношении комнат? Как выяснилось, я был прав. Особенно это стало заметно после того, как я поставил перед каминами железные экраны, отражающие тепло.

Пока велись эти работы, мне постоянно приходилось бывать в отъезде, выполняя поручения императора, так что каждый раз, возвращаясь в Ирригон, я обнаруживал что-нибудь новенькое.