Король-Демон - Банч Кристофер - Страница 24

– Помоги! – крикнул я горнисту.

Тот нажал на другой прочный деревянный рычаг и тотчас же пронзительно вскрикнул. Из его из груди торчала стрела. Корчась от боли, несчастный схватился за рану и рухнул на землю. Выхватив меч, я перерубил канат в руку толщиной, но было уже слишком поздно – волна нападавших хлынула в замок. Рядом со мной звякнуло о каменные плиты копье, затем другое, и я побежал в крепость к своим уланам.

Отделившийся от толпы человек бросился ко мне, размахивая алебардой. Резко обернувшись, я опустился на колено, выставив вперед меч, и нападавший с разбегу наскочил на лезвие. Отпихнув его ногой, я пригнулся, уворачиваясь еще от одного копья.

– Схватить его! – крикнул ландграф. – Это чертов трибун!

Побежав что есть духу, я проскочил в ворота, отделявшие нашу часть от остального замка. За мной бежала разъяренная толпа, жаждавшая крови. Во внутренний дворик крепости выбегали растерянные люди, похожие на муравьев, которых выгоняет из муравейника поток кипятка.

Убрав меч в ножны, я подобрал лук у убитого лучника и перебросил через плечо колчан. Положив стрелу на тетиву, я окинул взглядом толпу, выбрал в ней человека в богатых доспехах и, тщательно прицелившись, выстрелил. Стрела до половины вошла ему в живот, и он с криком забился в конвульсиях. Рядом со мной запели другие тетивы, и на каллианцев обрушился град стрел и дротиков. Мужчины и женщины падали на землю; кто оставался лежать неподвижно, кто корчился в судорогах. Но крики раненых, казалось, лишь еще больше раззадоривали нападавших. Отыскав взглядом Амбойну, я выстрелил в него, но промахнулся. Когда я достал из колчана вторую стрелу, предатель уже скрылся в толпе. Вместо него мне пришлось убить какого-то великана, громко отдававшего приказания.

В главный внутренний двор замка выбегали солдаты, с ходу вступавшие в бой. Одни были полностью облачены в доспехи, другие успели лишь схватить щиты и мечи. Я увидел в дверях принца Рейферна в заметной пурпурной тунике, с длинным мечом в руке, окруженного дюжиной солдат. Принц не раздумывая бросился в самую гущу сражения.

Но тут каллианцы навалились на нас, и я мог думать только о том, как первым убить того, кто пытается убить тебя. Кто-то замахнулся на меня цепом. Ткнув его в лицо луком, я пригнулся, уворачиваясь от удара, а затем толкнул плечом на двух его дружков. Это дало мне время выхватить меч. Уложив одного мятежника, я краем глаза заметил, как другой сделал выпад вилами. Я отпрянул назад, а крестьянин, ахнув, обернулся – Кутулу хладнокровно вынул кинжал у него из спины. Сам тайный агент был покрыт кровью, хлеставшей из рваной раны на боку.

Он что-то крикнул мне, но вдруг какая-то торговка с грязным лицом ударом дубинки повалила его на колени. Достав из-за пояса нож мясника, она собралась прикончить Кутулу, но тут мой меч отсек ей голову. Торговка рухнула на Кутулу, придавив его своим весом.

Нападавшие неудержимой приливной волной накатывались во двор замка. Сзади послышался громкий крик:

– Назад! Отойти назад и сомкнуть ряды!

Это был голос Биканера; другие офицеры подхватили его команду. Отбив выпад копьем, я уложил нападавшего и, схватив Кутулу за шиворот, потащил его назад к крепости. Трое каллианцев, заметив мое беспомощное положение, попытались было этим воспользоваться, но появившиеся из ниоткуда Карьян и еще один улан расправились с негодяями.

– Берегись!

Вслед за этим криком послышался скрежет железа, и стальная решетка, стремительно упав вниз, проткнула своими острыми зубцами огромную крестьянку, вооруженную ножницами для обрезки деревьев.

Следом за решеткой опустились окованные железом ворота, и наступила тишина. Но лишь временная; из внутреннего двора донеслись крики и стоны наших раненых. Снаружи им вторили завывания разъяренных нападавших.

Биканер машинально отер со лба кровь, вытекшую из огромной ссадины. Домициус никак не мог отдышаться; его меч был алым по самую рукоятку.

– Из цитадели в тот двор выходят окна, – начал Биканер. – Поставим туда лучников и отгоним негодяев от ворот. Потом укрепим ворота бревнами и...

– Нет, – резко оборвал его я. – Они прекрасно понимают, что мы в ловушке. Сначала они прикончат тех, кто остался в замке, а потом начнут осаду.

Подумав, Биканер мрачно кивнул.

– Да, так они и поступят.

– Поэтому, домициус, мы не пойдем у них на поводу. Оттащи раненых с дороги, и пусть солдаты готовятся к вылазке. Прямо сейчас. В пешем порядке, впереди пойдут уланы, затем гусары. Позаботься о том, чтобы у тех, кто пойдет в первых рядах, были по крайней мере доспехи. И мне будут нужны горнисты. Все, кого ты сможешь найти!

– Будет исполнено, сэр!

Нас окружили другие офицеры.

– Все слышали мой приказ, – сказал я. – Выполняйте!

Офицеры разбежались по своим отрядам.

Разбираться с ранеными прямо сейчас не было времени. Увидев Кутулу, лежащего без движения на каменных плитах, я воззвал к богам, чтобы его рана оказалась не смертельной. Нам здорово досталось. Человек тридцать – сорок лежали на земле; еще столько же раненых продолжали оставаться в строю. Превозмогая боль, они занимали свои места в боевом порядке. Вот когда сыграла свою роль беспощадная дисциплина полка, много времени находившегося на границе: солдат лишался права стонать и умирать.

Посмотрев наверх, я увидел на балконе Маран. Моя жена была в темных кожаных брюках и куртке; она держала в руке небольшой арбалет, из которого мы иногда ради забавы стреляли по мишеням. У нее за спиной стояла одна из горничных. Увидев, что я смотрю на нее, Маран помахала рукой и указала вниз. Я увидел каллианца, упавшего навзничь, с торчащей из горла короткой толстой стрелой. Отлично! Возможно, представители семейства Аграмонте порой бывают чересчур резки, но свои земли они завоевали благодаря своему мужеству и умению владеть мечом. А в жилах моей жены текла истинная кровь Аграмонте.

Меня отыскала провидица Синаит.

– Теперь нам все известно, – запыхавшись, сказала она.

Она была права. Магия, создавшая всеобщую иллюзию того, что каллианцы были нумантийскими солдатами, была творением рук могущественного колдуна. Уже не вызывало сомнений, что оба они – отец и сын – были чародеями, но сын в основном служил лишь прикрытием таланта своего отца. Заклинаниям Синаит и императора мешали не отголоски чар мертвого Микаэла Янтлуса, а козни живого мага, обитавшего среди нас.

Если мы сейчас погибнем, изменник Молис сможет продолжить свой маскарад, изображая безоговорочную преданность трону. Когда император лично двинется в Каллио, чтобы подавить восстание, он приблизит к себе Амбойну, сохранившего верность в час испытаний, и тот доведет до конца свой черный замысел.

Действительно, план был дьявольски хитрый. Если ландграф Молис сможет заслужить доверие Тенедоса, каллианцы обойдутся без посторонней помощи. Сейчас на карту были поставлены не только наши жизни: речь шла об императоре и всей Нумантии!

– Согласен, – ответил я. – Ты не можешь наложить на него какое-нибудь заклятие?

– Я уже приготовила парочку, – подтвердила Синаит. – Но, боюсь, его чары сильнее моих. Я бы предпочла подождать, чтобы он сделал шаг первым, а потом, поняв, что к чему, ответить ему контрзаклинанием.

– Делай, как считаешь нужным. Магия – не моя стихия.

Солдаты перестроились в боевой порядок, и я выбежал к ним.

– Уланы' Гусары! Противник нас обманул и теперь тешит себя надеждой, что мы в его руках. Но от нас зависит определить, кто попал в чей капкан!

– Солдаты! – крикнул я, обращаясь к тем, кто стоял у лебедки. – Поднимайте ворота! Горнисты! Трубите атаку!

В главном дворе замка царило безумное смятение. Из окружающих его зданий еще доносились крики и шум боя, а толпа, оставшаяся на улице, уже праздновала победу. Кто-то выкатил из винных погребов бочки, и нескольким из них уже вышибли донья. Одни каллианцы волокли кричащих полуобнаженных женщин, на ходу срывая с себя одежду, другие тащили тюки с награбленным.