Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Битва Стихий (СИ) - Дженкинс Кассандра - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

У левого бокового нефа Сильвана спустилась в маленькую комнатку, называемую пределом, где располагался дополнительный алтарь, сейчас тоже превращенный в письменный стол. Валь'киры и Эшбери остались за закрытой дверью. Королева жестом указала Годфри на стул возле алтаря, опустилась напротив. Кроме них в пределе никого не было.

Она не отпускала его до глубокой ночи. Винсент Годфри рассказал все, что знал и о диспозиции, и о предположительных тактиках боя за Столицу. Годфри пришлось признать, что план Кроули был плох только в одном — в том, что его придумал Кроули. Когда Сильвана оставила его, в полумрак проскользнул Эшбери. Он впервые поднял на Годфри застывшие глаза.

— Я предлагал ей королевский замок, — пробормотал он, — но она сказала, что въедет туда, только став королевой Гильнеаса.

— Мне нужно это знать?

— Я не безмозглый труп, Годфри.

— О, взгляни в зеркало, Эшбери. Если ты вообще в нем отражаешься, то сразу поймешь, насколько завышена твоя самооценка. Ты всего лишь груда корыстных, выслуживающихся костей!

— Не кричи, Годфри. Нас могут услышать. Может быть, и так, но я подумал о тебе. А ты мне даже не благодарен.

— А за что мне благодарить тебя? Я прекрасно лежал на дне моря и не горевал из-за того, что меня обгладывали рыбы, Эшбери. Но в этих проклятых водах и рыб-то нормальных нет!

В комнатке стало совсем темно, лунный серебристый свет то и дело скрывался за рваными тучами. Свечей им не оставили. Эшбери заговорил тихо и зловеще:

— Это пройдет, Годфри. Как прошло у меня. Я тоже сначала считал себя чудовищем. Потом чуть ли не бессмертным и всесильным. А затем я понял, что ничего не изменилось. И что мне не добиться желаемого без чьей-либо помощи. При жизни я был трусом, им и остался после смерти. Ты говоришь, чтобы я посмотрел в зеркало. Годфри, я вижу в его отражении то, что происходит за моей спиной. Вижу через дыры в моем теле! У меня появилось много времени, и я обо всем хорошенько подумал. Я мог бы подождать, когда это и до тебя дойдет, но не хочу терять время зря. Мне нужно от тебя содействие в моих планах. Ты храбр и решителен, а я — нет. Я водил Сильвану за нос и умирал от страха. Но теперь у меня есть ты.

— Темная Леди обижала тебя, Эшбери?

— Заткнись, ради Света, и послушай. Мы остались людьми. Уродливыми, неполноценными, но людьми и мы имеет право на эту жизнь. Приглядись к каждому, кого ты будешь встречать на своем пути. Посмотри в глаза тех, кто сражается за эти земли. И ты не увидишь той ненависти, которая плещется в глазах нашей новой госпожи. Она! — пискнул Эшбери. — Она ключ от всех наших бед! Ее ненависть не имеет границ и не имеет объяснений. Не люди Гильнеаса превратили ее в банши, а тот, кто давно умер. Но перед его смертью даже она оказалась бессильной. Ты понимаешь меня, Годфри?

Годфри покачал головой. Услышал мерзкий скрежет лишенных хрящей шейных позвонков.

— Вернув тебя к жизни, она спросила, что ты почувствовал, — продолжал Эшбери. — Она каждого спрашивает об этом, потому что хочет услышать тот ответ, который мучает ее саму. Но никто не произносит этого. Мы живы по-своему, странной жизнью, но нам и в голову не приходит ненавидеть живых только потому, что в их жилах течет кровь, а в груди бьется сердце. Мы боимся их, завидуем крепкому и красивому телу, которого у нас нет и не будет. Только она ненавидит людей только за то, что они еще не познали смерти. Всех, Годфри. Ее ненависть крепка, как Ледяной Трон, и она не успокоится, пока не уничтожит все живое на своем пути. Гильнеас — это только начало, мы лишь некстати оказались с ней соседями. Но после не остановится, она пойдет дальше. Увидишь.

— И зачем тебе я? — пробормотал Годфри. — Если ты искал храброго сорвиголову, нужно было убить и воскресить к жизни Кроули. Вот достойный поступок, заслуживающий моей благодарности.

— Я долго ждал хоть кого-нибудь из вас, — проскрипел Эшбери, сплетая белеющие фаланги пальцев на груди.

Годфри решил, что для полноты образа ему не хватало только косы за спиной.

— Но ведь люди, — сказал Годфри, — те самые, чье сердце все еще бьется, они ненавидят нас. И плевать они хотели, что мы не чувствуем к ним того же, Эшбери. Мы вернулись оттуда, откуда ни один приличный человек не возвращается. Захотел бы я иметь соседа-нежить? Слышать, как трещат при ходьбе его кости? Этот скрежет пугает меня самого!

— Нежить стерильна, как лопухи во дворе. После смерти Короля-Лича, Отрекшиеся были обречены. Пока у Сильваны не появились валь'киры. Это предопределило участь всего живого. Ты не выбрал сторону воргенов, и я не дурак, догадываюсь почему. А она будто забыла свое прошлое, она подчинила себе прислужниц Короля Мертвых. И однажды она станет Королевой Мертвых. Когда-нибудь не Альянс с Ордой и не расовая принадлежность разделят Азерот. Однажды живые будут бороться против мертвых. И лишь одно будет иметь значение — бьется твое сердце или уже нет.

— И ты хочешь остановить ее? Остановить сейчас? Я правильно понял все безумие твоего плана?

Эшбери кивнул.

— Я думал о том, какими могли быть Отрекшиеся, если бы ими управлял кто-нибудь другой. Кто-нибудь, кем движет не ненависть и не месть. Если бы нежить была порождением Тьмы, разве Свет откликался бы на наши молитвы? Но Свет приходит к нам, Годфри, значит, мы не стали демонами. Если бы кто-то другой, кто управлял Отрекшимися, хотя бы допускал мысль о переговорах, а не собирал бы сразу армию, возможно, все было бы иначе.

— Тебе будет сложно доказать, что ты не порождение демона, Эшбери. Особенно с такими планами.

— Но ты со мной? Ты понимаешь, о чем я?

Годфри долго молчал, затем по привычке глубоко вздохнул и скривился, когда ребра глухо, словно сушеные камыши, соприкоснулись друг с другом.

— Дай мне время, — сказал он. — Еще недавно я ненавидел воргенов и жил лишь желанием отомстить им. Затем мой король сам стал оборотнем, а волков объявил нашими четвероногими союзниками. Я считал, что нежить — это проклятое порождение чумы Плети. Пока не услышал от одного из них, кто был мне другом, что мы остаемся людьми даже после того, как наше прогнившее сердце сгрызли земляные черви. Сегодня я выдал планы короля, которому служил и верил с пеленок. Сегодня я не готов принимать ничью сторону, Эшбери. Дай мне хоть немного времени.

Глава 2

Нарушенная клятва

Нещадно заливаемая ливнями объединенная армия Гилнеаса упрямо продвигалась к захваченной нежитью Столице. Союзники на помощь не спешили — Штормград по-прежнему хранил молчание.

Король Седогрив, отныне не скрываясь, ехал во главе в облике седого волка и, должно быть, впервые ощущал себя истинным правителем этих измученных земель. Опасения Дариуса Кроули не подтвердились — жители Гилнеаса остались верны даже королю-оборотню. Впрочем, лорд Кроули всячески содействовал манере изложения этой новости. О том, что именно король стал одним из первых оборотней в королевстве и что причастен к таким плачевным результатам, тщательно умалчивали.

За королем следовал принц Лиам, а замыкал шествие Кроули, тоже в волчьем облике, облаченный в новенький, только с иголочки серый камзол с золотой оторочкой на манжетах. Черная перевязь на правом глазу и вечная ухмылочка дополняли образ недавно назначенного главы дворянства.

Облаченные в камзолы, в сапожищах на задних лапах, с расчесанными хвостами, некоторые даже надушенные духами — теперь так выглядели еще недавно всеми презираемые оборотни. Их окружали руины городов, павших от натиска нежити, оборотней или пауков, походные палатки и размытые дороги, все меньше людей с чистой кровью и все больше оборотней, но неукоснительные манеры ничего не брало. Какой-то иной поворот судьбы требовался этим людям, чтобы избавиться от въевшейся в них чопорности.

С того дня, как армия Гилнеаса воссоединилась в Паучьем городке, Лорна Кроули лишилась своего места по правую руку от принца Лиама. Отец заставил ее переместиться в хвост колонны, к детям и женщинам, но так и не смог убедить сменить седло на повозку.