Анубис - Хольбайн Вольфганг - Страница 62

Грейвс резко нажал на тормоз, так что Могенса швырнуло вперед, и он поспешно выкинул руки, чтобы упереться в приборную доску. Результатом стала острая боль в запястьях, от которой у него перехватило дыхание. Грейвс посочувствовал ему почти презрительным покачиванием головы и взялся за ручку дверцы.

— Что ты делаешь, Джонатан?! — с испугом вскрикнул Могенс. — У нас нет времени!

— Это может быть важно.

Грейвс открыл дверцу и вышел. Могенс довольно долго взирал на него с ужасом, но, понимая, что любая попытка поторопить Грейвса приведет лишь к потере времени, полез из машины вслед за ним. Ему едва удалось открыть дверцу — запястье сильно ныло.

— Джонатан!

Грейвс поступил так, как поступал всегда, когда Могенс обращался к нему. Он проигнорировал его. Опустив взгляд к земле, он обошел машину и последовал за черным отпечатком покрышек, тянувшихся прерывистой линией.

— Вон там сзади он отклонился с прямой дороги, видишь?

— Джонатан, думаешь, это действительно важно? Теперь, когда…

— Да, — оборвал его Грейвс. — Поверь мне. Может быть важнее, чем ты думаешь.

Могенс уставился на него пристальным взглядом, но понял, что любые возражения бесполезны. Против воли он повернулся и посмотрел в том направлении, куда указывала обтянутая черной кожей рука Грейвса. След шин то и дело терялся между кустиками сорняков и грибов, проросших сквозь асфальт там, где природа пробила удушающий слой, залитый людьми. Когда Могенс понял, на чем заостряет его внимание Грейвс, ему уже было не трудно следить глазами за черными полосами.

— Я все время исходил из того, что Мерсер был пьян и поэтому потерял контроль над управлением, — задумчиво сказал Грейвс. Он вздохнул. — Может быть, он и был пьян, но что касается всего остального, я был неправ по отношению к нашему дорогому доктору. Посмотри-ка: он резко затормозил перед стеной кладбища, так что машина пошла юзом. Должно быть, он уклонялся от чего-то. Чего-то, что там появилось.

Он был достаточно деликатен, чтобы не произносить слова вслух, да, собственно, и зачем? Его простертая рука указывала на кладбищенскую стену, и не вообще, а на то место, где грубо сложенные бутовые камни были выворочены. И вряд ли это произошло давно. Стенки пролома еще не замшели, и несколько выпавших камней скатились на дорогу, да так там и лежали. «Они вывалились наружу, — в ужасе подумал Могенс, — как будто их выбила мощная жуткая сила с той стороны стены!» Не требовалось слишком буйной фантазии, чтобы нарисовать разыгравшуюся тут картину. Мерсер мог быть пьян, мог ехать слишком быстро, но его вины в аварии не было. Нечто появилось с кладбища, разворотило стену, и Мерсер от страха вывернул руль и таким образом потерял контроль над управлением.

— Теперь нам действительно пора, Джонатан, — сказал Могенс. — Возможно, мисс Пройслер в опасности.

Казалось, Грейвс вообще не слышал его слов. Он еще раз пристально посмотрел на прерывистый след шин, потом развернулся и подошел вплотную к тому месту, где он обрывался. Горстка мелких камушков под носками его ботинок сорвалась и с позвякиваньем стеклышек в заветном мешочке малыша покатилась вниз по склону.

— Это моя вина, Могенс, — тихо сказал Грейвс. — Я не должен был их отпускать.

— Джонатан, — взмолился Могенс, — мисс Пройслер! Она наедине с Томом там, под землей!

Грейвс никак не реагировал. Он стоял, словно окаменев, и смотрел вниз, на разбитые останки «форда». Даже на таком большом расстоянии Могенс различал следы волочения, которые уходили в скалы. Почти машинально он отметил, что в пропасти не было никого, кто бы искал Хьямс.

— Я думал, это опасно только ночью, — бормотал Грейвс. — Я думал, днем… — Он вытащил свой портсигар и попытался прикурить сигарету, но его руки слишком сильно дрожали. — Я совершил чудовищную ошибку, Могенс. Ошибку, которая стоила жизни Мерсеру, Мак-Клюру и, возможно, Хьямс. Это моя вина.

— Но это же полнейшая бессмыслица, — запротестовал Могенс. — Ты не мог предвидеть, что произойдет!

— Ты полагаешь, что Хьямс и двое остальных уехали из-за тебя, так ведь? — Грейвс жестко хохотнул. — Ты прав, Могенс. Но это я так захотел. — Он снова попробовал прикурить, и на этот раз ему удалось. Он не посмотрел на Могенса, когда заговорил снова, а не отрывал взгляда от разбившегося автомобиля через серые клубы дыма, которые сам выпускал. Его голос стал тише. — Я мог их остановить. Достаточно было одного слова, чтобы они остались. Но я хотел, чтобы они уехали. Ради их же безопасности. Я убил их, потому что хотел спасти. Если бы это не было так ужасно, то можно бы посчитать за остроумную шутку судьбы.

— Я… я ничего не понимаю… — начал Могенс.

— Разумеется, нет, — оборвал его Грейвс. — Да и как бы мог? Еще один промах, Могенс. Может быть, это то, что я больше всего ненавижу в тебе: ты заставляешь меня признавать собственные человеческие слабости.

— Джонатан, ты рехнулся? Мисс Пройслер там под землей с Томом, а ты…

— Мисс Пройслер в безопасности, — снова перебил его Грейвс.

Могенс часто заморгал.

— Мисс Пройслер там с Томом, — напомнил ему Грейвс. — А поэтому в большей безопасности, чем если бы она была здесь с нами.

Заметив замешательство Могенса, Грейвс грустно улыбнулся.

— Ты что, не слышал, что я тебе рассказывал о Томе? — обалдел Могенс.

— Каждое слово, — усмехнулся Грейвс. — Но, видно, придется мне рассказать тебе кое-что о Томе. Да, Могенс, ты прав, он видел ту тварь на кладбище. Ты ее не придумал.

Могенс молчал. Сообщение Грейвса словно обухом ударило его по голове. Он попытался разобраться в нем, но мысли разбегались, возможно, потому, что он начал подозревать, что за этим мнимым признанием стоит куда больше пугающих тайн. И Могенс не был уверен, хочет ли он их знать.

— Идем, Могенс, поехали дальше.

Грейвс бросил сигарету на землю и тщательно затоптал ее, а потом повернулся, решительным шагом обошел автомобиль и снова сел за руль. «Бьюик» тронулся, едва лишь Могенс сел рядом и еще не закрыл дверцу. Однако теперь они ехали не так быстро, как прежде.

Взгляд Могенса невольно прилип и не мог оторваться от пролома в кладбищенской стене. Сердце забилось чаще, и он поймал себя на том, что крепко сжал руки, чтобы унять дрожь. В отличие от первых двух раз, когда он видел кладбище, сейчас территория за стеной лежала в лучах солнца, и там не было ничего, чего бы стоило страшиться. Но так же, наверное, думал и Мерсер, когда подъезжал к этому месту, а минуту спустя он и двое других были мертвы.

Грейвс заговорил снова, только когда они миновали это место и оставили позади еще приличный кусок.

— Ты не должен сердиться на Тома, Могенс. Он не хотел тебе врать. Мне пришлось как следует надавить на него, чтобы он наплел тебе все эти небылицы.

— Звучало очень убедительно, — ответил Могенс и сам испугался, как дрогнул его голос.

— Ты нравишься парню, он не хотел тебя обманывать.

— Куда… т-ты клонишь, Джонатан? — заикаясь, спросил Могенс. — Ты хочешь сказать, что Том… Ты уверен?

— Я приехал сюда не ради храма, а ради него. — Грейвс, не отрывая взгляда от дороги, мотнул головой в сторону кладбища. — То, что мы нашли храм, было скорее случайностью.

— А Том…

— О, что касается Тома, он говорил о себе правду, — поспешно заверил Грейвс. — Он действительно родом из этих мест. И правда то, что ход к храму он нашел случайно. А последние пять лет, — добавил он, помолчав, — Том почти всегда сопровождает меня во всех поездках. Многим из того, что я выискал, я обязан Тому. И без него меня давно бы не было в живых, Могенс, но совершенно точно не здесь.

— Пять лет? — изумился Могенс. — Но тогда ему было…

— Двенадцать, — кивнул Грейвс. — Ему было двенадцать или, может, тринадцать, кто там может знать точно? Но он был очень смышленый парень, это я заметил сразу. В ту же ночь, когда я поймал его на том, что он обшаривал мою палатку, — добавил он с хитроватой ухмылкой.

— Он что?..