Покровка. От Малой Дмитровки в Заяузье - Романюк Сергей Константинович - Страница 28

Глава VII

Заяузье

Между набережными Москвы-реки и Яузы и Садовым кольцом

На левом берегу реки Яузы поднимается холм, скрытый сейчас высотным зданием на Котельнической набережной, первенцем многоэтажных домов в Москве. Этот 22-метровый холм ранее был еще выше и круче. Здесь, возможно, было одно из первых московских поселений — сохранилось упоминание о городище, а в поздних (XVII в.) сказаниях о начале Москвы, основанных на каких-то более ранних сведениях, говорится о том, что близ устья Яузы находился «градец малый». Однако результаты археологических раскопок, которые проводились в 1940 и 1946–1947 гг. известным ученым М.Г. Рабиновичем, дали ему основание предположить, что Заяузье стало частью растущей Москвы не ранее XIV–XV вв. Первыми на левый берег Яузы переселились торговцы, пользуясь близостью и удобством речных пристаней в устье Яузы. За ними из Великого посада потянулись ремесленники, причем сначала те, которые были связаны с огнем, — кузнецы, гончары, оружейники, котельники, ибо Яуза являлась надежной преградой для огня. Об этом свидетельствуют, в частности, и названия здешних улиц и переулков — Котельнические, Гончарные, Таганские. Об этом же говорят и названия местностей, в которых находились церкви — центры притяжения общественной жизни слобод: «в Гончарах», «в Котельниках», «в Старых кузнецах».

Основной, возможно, самой старой в этом районе была церковь Великомученика Никиты, «что за Яузой», на Вшивой горке. Впервые название это появляется, насколько мне известно, в названии Космодемьянской церкви в 1699 г. Так назывался холм над Яузским устьем, и уже в XIX в. его пытались назвать «Швивая горка».

Однако в более ранних источниках горка всегда называлась Вшивой, и надо сказать, что наши предки не видели ничего зазорного в такого рода названиях. Достаточно вспомнить некоторые русские имена, какие давали в старину, — Кобыла, Грязнуша, Гузномаз, Кособрюхо, Дермо, а то и вовсе неприличные для печати.

На протяжении многих лет в Москве пытались более или менее правдоподобно объяснить название. Прежде всего привлекало самое простое объяснение: там была толкучка, или, как ее называли, «вшивый рынок», но предположение называть весь холм, и немалый, «вшивым» по одному рынку, который мог, вероятнее всего, находиться не на крутой (и даже сейчас) горе, а на людном месте у ее основания недалеко от пристани в устье Яузы, не кажется обоснованным, да и в Москве, конечно, был не один такой «вшивый» рынок, но нигде более такое название не встречается. Из других объяснений, возможно, наиболее правдоподобное связано с упоминанием травы «ушь» (горка Ушивая — Вшивая), которая якобы росла тут на холме в изобилии — этимологический словарь Фасмера сообщает, что словом «ушь» назывался чертополох, и снабжает его пометкой «только др. — русск.». Даль же приводит название травы «вшивая трава, вшивица». Придумали и объяснения, происходящие от насекомых, «вшей», живущих на растениях, или от каких-то швецов. Авторы словаря «Улицы Москвы» Русского географического общества отметили, что название «Вшивый» — ручей, колодец, горка, речка, овраг — бытует в разных местностях в России, обозначая, как правило, что-то непригодное для использования, но авторы никак не объясняют, почему этот холм над устьем Яузы был таким уж непригодным.

Как писал в третьем томе московского путеводителя его автор И.Г. Гурьянов, «сия же самая гора носит название вшивой или швивой горки; не можем пояснить причины сих странных наименований и оставим cиe на догадку самого читателя».

Под горой по нынешней Николоямской улице шла Владимирская дорога, пересекавшая Яузу и шедшая далее по Солянке вверх к Лубянской площади. По этой (а не по Сретенке, как обычно пишут) улице несли в 1395 г. икону Богоматери, надеясь на ее заступничество в битвах с Тамерланом.

Эти места любили москвичи, отсюда открывался прекрасный вид на излучину Москвы-реки, Зарядье и Кремль. Недаром именно здесь, на Швивой горке, один из создателей послепожарной Москвы — архитектор О. Бове предполагал строить храм-памятник Отечественной войне 1812 г., а вот в октябре 1917 г. Швивую горку, откуда прекрасно просматривался весь центр Москвы, использовали совсем для другой цели: войска под руководством большевиков стреляли отсюда по русской святыне — Кремлю.

Строительные работы на левом берегу Яузы начались еще до войны, но в полную меру развернулись уже в послевоенные годы, когда было решено построить в Москве семь высотных зданий.

Здесь на месте старой застройки в 1948–1952 гг. возвели по проекту архитекторов Д.Н. Чечулина и А.К. Ростковского жилой дом сложной конфигурации с центральной башней в 26 этажей, испортив тем самым одну из самых великолепных видовых точек Москвы.

В.Г. Перов. Алексей Кондратьевич Саврасов. 1885 г.

В этом доме около 700 квартир, которые получали в советское время члены политической и культурной элиты. Здесь жил и умер историк М.Н. Тихомиров (он и родился недалеко отсюда — рядом с церковью Симеона Столпника на Николоямской улице), композиторы Н.В. Богословский, И.О. Дунаевский и В.Я. Шебалин, балерины Г.С. Уланова (в ее квартире в 2004 г. открыли музей) и О.В. Лепешинская, артисты К.С. Лучко, П.В. Массальский, М.И. Жаров, хирург Н.Н. Блохин, писатели К.Г. Паустовский и М.М. Пришвин, физик Д.И. Блохинцев и многие другие.

В результате перепланировки окружающей местности здесь почти бесследно исчезло несколько переулков, спускавшихся с вершины холма к набережным.

От Никитской церкви шел Малый Никитский переулок, в котором был довольно большой участок купца Тимофея Пылаева, где жила семья мещанина Соврасова (Саврасова), у которого здесь в 1830 г. родился сын Алексей, ставший известным пейзажистом. К Москве-реке этот участок выходил примерно на месте правой части корпуса А высотного дома (№ 1/15), построенного к началу 1940-х гг. на Котельнической набережной.

Параллельно Подгорской набережной Яузы проходили два переулка — Подгорский, бывший Большой Устьинский, и Курносов. Их соединяли Малый Подгорский и крутой Свешников, который, как и Малый Ватин переулок, сейчас уже с трудом прослеживается в лабиринте строений, дворов и палисадников.

Эти переулки подходили к площади, от которой поднимается Большой Ватин переулок. Название его (до 1922 г. Большой Никитский) произошло от искаженной фамилии «гостиной сотни торгового человека Саввы Омельянова Сына Вагина». Отсюда, от перекрестка с Большим Ватиным переулком, начинается Гончарная улица, часть которой до 2-го Котельнического переулка ранее называлась улицей или переулком Швивая горка (с 1919 по 1992 г. улица Володарского, первого преследователя независимой печати в большевистской России).

У начала улицы — дом с закругленным углом (№ 2), выходивший когда-то и в Курносов переулок. Дом с сохранившейся планировкой построен, по всей вероятности, на рубеже XVIII и XIX вв. Среди его владельцев был тесть историка Т.Н. Грановского, врач Богдан Карлович Мильгаузен, профессор Медико-хирургической академии и главный доктор Странноприимного дома Шереметева.

За ним располагается здание одного из самых значительных здесь архитектурных памятников — церкви Никиты-мученика, которое было тщательно исследовано М.Г. Рабиновичем, установившим, что оно построено ранее 1595 г. — общепринятой даты возведения церкви. Древнейшая часть здания — центральный объем с позакомарным (закомара — свод) покрытием и шлемовидной главой — относится к началу XVI в. Она была перестроена купцом Саввой Вагиным в 1595 г. Летопись называет также имя боярина Дмитрия Годунова, «по челобитью» которого «поставлен храм каменной на Москве за Яузой». В 1685 г. с юга к церкви был пристроен Благовещенский придел с трапезной. К тому же времени относится и шатровая колокольня. Северный придел Св. Ольги построен в 1878 г. архитектором А.П. Поповым.