Третья могила прямо по курсу (ЛП) - Джонс Даринда - Страница 73

Донован тут же прервал поцелуй.

Открыв глаза, я увидела руку принца у него на плече. Как будто принц уговаривал его остановиться. Донован кивнул, соглашаясь, и принц убрал руку.

- Родная, - начал Донован, и я разглядела признательность в его глазах, - я не знаю, как к тебе прикоснуться, чтобы не сделать больно. А это последнее, что тебе сейчас нужно. – Он погладил меня по здоровой щеке. – Но я бы соврал, сказав, что не испытываю искушения, несмотря ни на что.

- Прости. Я не должна была этого делать, - внезапно смутилась я. Девочка с ножом сидела, широко распахнув глаза. На киношку с таким рейтингом она явно не подписывалась. Надо срочно найти способ от нее избавиться.

Осторожно, с помощью двух своих телохранителей, Донован снял меня со стойки и поднял на руки.

- Имена у вас есть? – спросила я у мафиози и принца, пока они втроем тащили меня в кровать, как фарфоровую вазу. Что было совершенно бессмысленно, поскольку вся постель была на диване. Однако они умудрились постелить несколько одеял и перетащить все со столика на прикроватную тумбочку.

Первым отозвался принц, подмигнув:

- Я Эрик, а вон тот примат – Майкл.

- Примат? – переспросил Майкл. – И это все, на что ты способен?

Надо признать, Майкл так и лучился крутизной в духе Брандо, что – ставлю все свои швы – делало его неотразимым в глазах барышень.

Принц Эрик рассмеялся:

- Мне приходится иметь дело с недостатком образования.

- Посмотрим еще.

Меня укрыли и подоткнули одеяло, будто я какой-то ребенок. Когда Майкл с Эриком вышли из спальни, Донован присел рядом со мной.

- Меня зовут Донован.

Я улыбнулась, не обращая внимания на боль в щеке:

- Знаю.

- Ты мне нравишься.

Я положила руку на грудь, притворяясь уязвленной до глубины души.

- А мне говорили, что ты охрененно в меня влюблен.

- Ага. Так и рождаются слухи, - застенчиво пожал плечами он. – Никому не хочется иметь в лидерах влюбленного дурака. Сразу пойдут волнения и хаос под стать надписям на байкерских футболках. – Он запечатлел поцелуй на тыльной стороне моей ладони. – Отдохни.

Едва за ним закрылась дверь, вернулась боль, вихрями завивая оставшуюся от предательства пустоту в душе. Пусть идет на все четыре стороны Рейес. Пусть идет на все четыре стороны папа. А дядя Боб… ну, он-то по-прежнему у меня в фаворитах. Я снова превращалась в лужу, пока не сомкнулись веки. Оказывается, в депрессии постоянно хочется спать. Кто бы знал?

Глава 27

Девица с повязкой на глазу настойчиво твердила, что я должна ей двенадцать долларов. Она, видите ли, собрала мои зубы с тротуара и сложила их в стаканчик для анализов. Внезапно в эту, мягко говоря, сбивающую с толку сцену вторгся еще один голос. Такой знакомый, такой близкий моему сердцу, что оно в ответ как будто раздулось.

- Собираешься весь день продрыхнуть?

Меня выдернуло из глубин сна на поверхность, и я в знак протеста поспешила прикрыть глаза рукой. Может быть, на этот раз сработает. Может быть, на этот раз реальность не сможет до меня добраться, и мне не придется встретиться с ней лицом к лицу. Потому что, честное слово, в последнее время реальность – просто помойка.

- Приму за положительный ответ.

Глубоко и протяжно вздохнув, я открыла глаза. То есть один глаз. Второй опять кто-то смазал суперклеем. Я решила потереть второй глаз и, забывшись, попробовала поднять левую руку. В ней кипятком разлилась боль. Видимо, болеутоляющие сильно переоценивают. Однако пальцы двигались уже лучше. У того, чтобы быть ангелом смерти, есть определенные преимущества.

Я наполнила легкие воздухом, крепко стиснула зубы и посмотрела в открытую дверь. На барной стойке, где чуть раньше сидела я, вальяжно развалился мужчина. На нем была та же футболка, что и несколько дней назад. Еще свободные джинсы и рабочие ботинки. Одна его нога была согнута, рука покоилась на колене. Он внимательно изучал меня серебристыми глазами и, казалось, был обеспокоен тем, что видел.

- Что, видок подкачал? – спросила я, так и не дождавшись от него больше ни слова.

- А ты не шутила, - сказал он. – Ты яркая, как маяк, мерцающий и теплый. Как пламя, заманивающее мотыльков.

Пока он говорил, у меня в груди давило все сильнее. Я отобрала у него все. Ему еще столько предстояло сделать, столько жизни прожить!

- Прости меня, Гаррет, - выдохнула я, чувствуя, как жжет от слез глаза.

Эта моя новообретенная тонкослезость уже становилась попросту нелепой, но я ничего не могла с собой поделать. Все равно что пытаться остановить льющий с небес дождь.

Я закрыла глаза рукой и попыталась справиться с эмоциями.

- Чарльз, каким боком ты тут виновата? Я делал свою работу.

- Твоей работой была я. – Я снова посмотрела на Гаррета. – Я это сделала. Я тебя убила.

- Чушь. А вот мне надо было увернуться.

Я с удивлением расслышала собственный короткий смешок. Тогда в комнате находились два человека, которые могли бы избежать пуль, всего лишь увернувшись. Гаррет не был одним из них.

- Тебе надо было вызвать подмогу. Мне всегда казалось, что в армии тебя должны были натаскать получше.

- Там не натаскивают иметь дело с такими, как ты. – Он отвернулся от меня. – Должен сказать, что теперь, когда я на самом деле вижу мистера Вонга, он кажется еще страшнее.

- Ты себе просто не представляешь, как я счастлива это слышать. Хреново, кстати, что тебе придется провести вечность небритым.

Гаррет улыбнулся:

- Вообще-то, не придется, а вот что действительно хреново – что тебе придется провести целую жизнь на этих тоненьких курьих ножках, - и жестом указал на мои ноги.

Я оскорбленно ахнула:

- Прошу прощения, но это – великолепные ноги. – Я попробовала приподнять здоровую, но от этого болела забинтованная. Может быть, она завидовала тому вниманию, которое оказывали ее здоровой близняшке. – Я бы даже сказала легендарные. Не веришь – спроси у школьной команды по шахматам. И не дай словам «команда по шахматам» себя одурачить.

В этот самый миг меня осенило, и я ошеломленно уставилась на Гаррета:

- Я не напрямую ответственна за твою смерть. Ты – мой хранитель. Тот самый, о котором говорила сестра Мэри Элизабет. Это же потрясающе! Мне ужасно не хотелось в хранители ни убийцу собак, ни большого толстого лжеца.

На губах Своупса заиграла ленивая ухмылка.

- Никакой я тебе не хранитель.

- Точно?

- Чертовски точно.

- Проклятье. Сколько же людей за эту неделю я должна подвести под монастырь?

- Понятия не имею, но я в их число не вхожу.

В этот момент мой телефон решил зазвонить, а я в этот же момент решила не обращать на него внимания. Играл рингтон Куки. Она поймет.

- Лучше бы тебе ответить, - заявил Гаррет.

Наградив его подозрительным взглядом, я протянула руку и взяла с тумбочки телефон. Как такое простое движение может быть таким болезненным?

- Больно же, - сказала я в телефон.

- Чарли, Чарли, боже мой!

- Мужчины в прошлом не раз мне это говорили, но я и не подозревала, что ты испытываешь ко мне схожие чувства.

- Он вернулся! То есть его вернули.

- Отлично, а то я уже волноваться начала. О ком мы говорим?

- Я в больнице. Гаррет. Его реанимировали. Он умер прямо на столе, но его реанимировали, и никто нам не сказал. Они все до сих пор в операционной.

Я резко села и, с трудом превозмогая боль, заставила себя медленно опуститься на подушки. Затем посмотрела на Гаррета. Он ухмылялся.

- Но… он здесь.

- Именно, он здесь. Он не ушел! О господи, врач идет. Я перезвоню.

Я закрыла телефон и во все глаза уставилась на Гаррета.

Его улыбка стала шире.