Дым и зеркала - Хафф Таня - Страница 4

— Я видел, как Мэйсон недавно разговаривал с Карен из отдела обслуживания. Иди и проследи, чтобы она не сунула ему бублики в корзинку с кексом.

— А если уже?..

— Тащись наверх и позаботься, чтобы он их не съел.

— Вы хотите, чтобы я вырвал бублик у Мэйсона из рук?

— Если он его держит — да.

Адам ухмыльнулся и решительно похлопал Тони по плечу. В данном случае это можно было понимать так: «Уж лучше такое сделаешь ты, приятель, чем я».

— Если Мэйсон успел откусить, я хочу, чтобы ты вырвал кусок у него изо рта.

Рид любил бублики, но клей для зубов, с помощью которого крепились клыки Раймонда Дарка, просто не выдерживал столь интенсивного жевания. После пары сорокаминутных задержек, пока Эверетт заменял клыки Мэйсона, и одной куда более долгой проволочки, когда правый клык был случайно проглочен, Чи-Би установил новое правило. Никаких бубликов в гардеробной Мэйсона! В конечном счете зуб вытаскивал обратно не сам Мэйсон. Эта работа досталась Дженнифер, его личной ассистентке. Кстати, Тони считал, что никакая зарплата не может в достаточной мере окупить ее обязанности. Актер отнесся к распоряжению Чи-Би скорее как к предложению, чем как к правилу, и всячески старался его обойти.

В результате Карен из отдела обслуживания решительно атаковал мужчина, сочетающий в себе привлекательность, обаяние и этические нормы кота. Никто не винил ее в том, что порой она не могла дать отпор и уступала.

Сегодня никто не знал, где находилась Карен.

Ее не оказалось ни у стола с закусками, ни в трейлере. У Тони не было времени на то, чтобы продолжать поиски. Он схватил со стола баночку с черносмородиновым джемом и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и надеясь на то, что привычка Мэйсона перекусывать до полудня не успела полностью сорвать сегодняшние съемки.

Как звезда «Самой темной ночи» Рид забрал под свою гардеробную лучшие апартаменты. Они были отреставрированы в пятидесятых годах, занимали половину передней части второго этажа и состояли из спальни, гардеробной с платяным шкафом и маленькой ванной комнаты с туалетом. При условии, что воду тут будут спускать по минимуму, мистер Бруммель согласился с тем, что туалет передается в личное распоряжение Мэйсона. Ли, как и всем остальным, приходилось пользоваться передвижным туалетом.

Все двери в коридоре на втором этаже были сделаны из той же дугласовой пихты, которая преобладала во всем доме, но вместе с косяками раскрашены под красное дерево. Тони, с трудом отличавшему фанеру от фибролита, пришлось выслушать длинную лекцию о проблемах оформления пихты под красное дерево от осветителя, который в свободное время вырезал тематические шахматные наборы. Незаконченный конь,[6] обвешанный регалиями Всемирной федерации борьбы и извлеченный из кармана осветителя, выглядел весьма впечатляюще.

Тони уже занес руку, чтобы постучать в дверь Мэйсона, и тут увидел, что обе верхние панели залатаны. В тусклом свете коридора починенные места почти не выделялись, но, если приглядеться, можно было заметить, что их окраска слегка отличалась от цвета двери. Форма заплат выглядела знакомо, но Тони не мог…

Он, так и не опустив руку, отпрыгнул в сторону, когда дверь резко распахнулась. Мэйсон уставился на Тони широко раскрытыми глазами.

— В моей ванной комнате что-то есть!

— Что?.. — уточнил парень, пытаясь разглядеть, оба ли клыка на месте.

— Что-то!

— Хорошо.

Фостер уже хотел сказать, что проблемы с водопроводом не входят в его служебные обязанности, мол, надо позвать мистера Бруммеля, но передумал, когда Мэйсон заявил:

— Оно сидит между душем и туалетом!

— Оно?..

— Я в точности не рассмотрел. Там было столько теней…

«Вот дерьмо!»

— Может, мне лучше взглянуть…

Мэйсон не успел выразить протест. Тони, может, и хотел бы спасовать, с воплем обратиться в бегство, но прошел через спальню, гардеробную и открыл дверь в ванную. Солнечный свет, бьющий в окна, не улучшал цветовой гаммы, но разогнал все тени до единой. Фостер повернулся к туалету и душу и нахмурился. Он не мог понять, что видел актер. Ведь тут не было места для…

Чего-то.

Это «что-то» покачивалось.

Взад.

Вперед.

Руки, обхватившие колени, заплаканное лицо, запрокинутое навстречу свету.

И ничего больше.

Лишь пространство, слишком узкое для громоздкого тела, которого здесь вроде и не было.

Между лопаток Тони побежали мурашки. Держа перед собой банку с вареньем на манер щита, он шагнул в комнату. Тени шевелились на задней стене, наполняя шестидюймовое пространство между туалетом и душем движущимся серым полумраком.

«Это все, что я сейчас видел?

Глупый вопрос.

Нет.

Так что мне теперь с этим делать?»

Чем бы оно ни было, но такое вот плачущее, раскачивающееся марево не казалось парню особо опасным.

— Ну, Фостер?

— Черт!

Тони прыгнул вперед и развернулся. Сердце его колотилось так громко, что он почти не слышал собственных мыслей.

Он показал туда, где за окном били по стеклу ветки кедра, и сквозь зубы солгал:

— Это ваша тень.

Ветер снова утих, тени пропали.

Мэйсон провел рукой по волосам и огляделся.

— Разумеется. Тени то появляются, то исчезают.

Его тон ясно говорил: «Я не испугался. Даже думать не смей, что мне было страшно».

Рид вздернул подбородок и спросил:

— Ты слегка нервничаешь, да?

— Я не услышал, когда вы подошли сзади.

Это была правда, но восхищенный тон являлся чистейшей воды манипуляцией. Работаешь на «Телевидении 101»[7] — поддерживай в себе талант миротворца.

Как парень и ожидал, Мэйсон приосанился.

— Да, я умею двигаться тихо, как кот, когда захочу.

У Тони было маловато опыта в общении с этими домашними животными, но он считал, что кошки топают по квартире с шумом, не соответствующим их размерам. Однако Мэйсону явно нравилось такое сравнение, поэтому Тони кивнул, соглашаясь.

— Здесь такая чертова холодина, — сказал актер.

«Ну, может, и не холодина, но довольно прохладно».

— Этот джем для меня?

Джем? Тони увидел, что Мэйсон смотрел на его руку.

— Да.

— Поставь около корзины. Я уверен, что у тебя еще полно дел. — Актер вздернул губу, и Фостер заметил, что оба клыка пока были на месте. — Важных дел ассистента режиссера.

Несмотря на сарказм, он оказался прав.

В корзине бубликов не было, но рядом с грязным ножом на подносе остались маковые зернышки. Тони поставил джем, обернулся и заметил тарелку на маленьком столике у окна. Там стояло большое кресло. Тарелку нелегко было разглядеть за растением в горшке.

«Бублик прямо по курсу. Мэйсон приготовил себе закуску, поставил ее, потом пошел в ванную и…

Все по порядку. Сначала бублик. Потом ванная».

Тони сосредоточился, успокоился, пробормотал семь слов, и половинка бублика влетела ему в руку со смачным звуком, свидетельствующим о том, что Мэйсон не пожалел масла и меда.

— Фостер?

— Уже ухожу.

Учитывая все обстоятельства, плач, внезапно прозвучавший в ванной, уже не оказался полной неожиданностью. Когда Мэйсон повернулся и свирепо уставился туда, откуда раздавался звук, Тони утащил вторую половинку бублика.

— Воздух в трубах, — сказал он, направляясь к дверям. — Они здесь старые.

— Сам знаю. — Актер бросил на него испепеляющий взгляд.

— Конечно.

Но старые трубы редко издают такие несчастные и выразительные звуки. В этом плаче почти можно было разобрать слова. Тони это даже чуть успокаивало.

Оказавшись за дверью, он слепил вместе половинки бублика, намазанные маслом и медом, и направился к мусорной корзине, стоявшей в дальнем конце коридора.

Тони репетировал фразу, которую он скажет, когда Мэйсон обнаружит пропажу бублика.

«Я и близко к нему не подходил!»

Не ближе чем на два фута, и Рид об этом знал.