Путь Огненного Лиса. Возвышение (СИ) - Дадов Константин Леонидович - Страница 33

В очередной раз выйдя из ратуши, чувствую себя оплеванным, и ведь вроде бы не прозвучало ни единого оскорбления, но в каждый жест, в каждую интонацию, мэр вкладывал тщательно отмеренное количество насмешки и презрения, что временами хотелось его просто задушить.

«отдых… длительный отдых в компании соклановцев, вот что мне нужно».

Чуть ли не срываясь на бег, устремляюсь к дому. На небе уже сверкают звезды, далекие и холодные, и при этом вселяющие в душу чувство умиротворения одним своим видом.

Через несколько минут, впереди показался дощатый забор. У ворот меня встретили два волка пятидесятого, и пятьдесят восьмого уровней, поспешившие склонить головы в знак почтения. И откуда только они нахватались подобных привычек, ведь вроде бы я никогда не требовал к себе особого отношения…

В доме царила тишина, причиной которой было почти полное отсутствие обитателей. За время жизни в лесу, кицуне уже привыкли ночью охотится, а спать ложиться ближе ко второй половине дня.

Сняв сапоги, ставлю их на полку в коридоре у входной двери, и с удовольствием жмурю глаза, стопами ощущая ворсинки мягкого ковра. Практически столько же, сколько и сам дом вместе с окружающим его участком, стоили ковры застилающие полы во всех комнатах и переходах между ними, а так же висящие на стенах.

В отличии от жилищ других горожан, в нашей обители почти не было мебели, (за исключением пары низеньких столиков и сундуков), ее заменяли мягкие ковры разных расцветок, и разбросанные тут и там подушки. Все же, пусть мы и похожи на людей, но внутри остаемся животными, что проявляется во множестве мелочей, вроде привычки спать свернувшись клубком.

Прокравшись через гостиную, (самая большая комната на первом этаже), я поднялся по узкой лестнице на второй этаж, и миновав длинный коридор, справа и слева от которого виднелись проходы в комнаты, вошел в свою спальню. Кстати, дверей, (кроме той, что вела на улицу), в доме не было, их роль исполняли все те же ковры, свисающие в проемах, немного не доставая до пола.

Раздевшись, и убрав все вещи в сундук, стоящий в углу, принимаю облик лиса, и вытянувшись «стрелой», медленно проваливаюсь в царство снов…

…что снилось не помню, да это и не важно. Куда большего внимания заслуживало пробуждение, самое приятное за столь долгий срок, что ничего подобного даже вспомнить не получается.

Меня поглаживали по спине, чесали за ушами и под подбородком, и делали это настолько нежно и умело, что голова отказывалась думать, а тело просто таяло от ласк. Кажется из горла даже начало вырываться что?то вроде урчания.

Пересилив себя, открываю глаза, и как можно более сурово смотрю на девушку, которая нагло игнорируя мой взгляд, продолжает почесывать за правым ухом. В глазах Рикси сверкает веселье, а на губах застыла довольная улыбка. Одета она в белую рубашку, и свободные белые штаны, ярко контрастирующие с рыжими шевелюрой, ушами и хвостом.

Прошла минута, вторая, третья… у меня просто не было сил сопротивляться, а моя мучительница, всем своим видом показывала, что не собирается останавливаться. Процесс моего истязания прервал Сэт, голова которого высунулась из?за ковра закрывающего проход, обозрела происходящее в комнате, и заявила, что завтрак готов, и нас долго ждать не собираются.

Улучив момент и вырвавшись из нежных рук, я поспешно принял облик кицуне, и бросив укоризненный взгляд на Рикси, (изобразившую на лице выражение самой невинности), пошел копаться в своих вещах, что бы найти повседневную одежду. Натянув черные шерстяные штаны, извлек на свет красную шелковую рубашку с широкими рукавами, в которых удобно прятать метательные ножи. Когда я застегивал последнюю пуговицу, к моей спине прижалась девушка, лбом уткнувшись между лопаток, а руками обхватив за талию.

— ммм, и как это понимать? — Еле выдавливая из легких воздух, (вдруг ставший необычно густым), задаю вопрос застыв как статуя.

— глупый…

Не смотря на звериный слух, из всей фразы, которую произнесла Рикси, я сумел разобрать только первое слово, которое совершенно не объясняло происходящее. Пришлось усиленно напрягать мозги, сопоставляя факты, и если мимолетные знаки внимания можно было не замечать, (что я на протяжении долгого времени успешно делал), осторожные намеки выходило понимать неправильно, но данная ситуация трактовалась однозначно…

«если сделать сейчас что?то неправильное, то это навсегда разрушит отношения между нами, которые даже дружескими не останутся… а оно мне надо? Сложный вопрос…».

Мысли в голове носились с ураганной скоростью, сталкивались между собой и перемешивались. Развернувшись к девушке передом, смотрю ей в лицо, и вижу в глазах ожидание, надежду и панику, которые готовы вот — вот перерасти в истерику.

Открыв рот, собираюсь что?то сказать, но слова застревают в горле, а грудь словно сдавливают стальные тиски. Две маленькие слезинки, скопившиеся в уголках желтых глаз с вертикальными зрачками, стали той каплей, что прорвала плотину моих эмоций.

Обхватив руками стройное хрупкое тело, прижимаю Рикси к себе, и зарываюсь лицом в ее волосы. Сердце стало биться так громко, как будто делало это в первый раз, а восприятие мира сузилось до маленького пятачка, на котором были только мы двое. В голове осталась единственная мысль, вновь и вновь звучащая то нежным шепотом, то грозным рыком, и я далеко не сразу осознал, что мои губы произносят:

— …моя. Только моя…

Я сидел на ковре, оперевшись спиной о стену, и придерживал девушку, вволю наплакавшуюся, обвинившую меня в глупости и всех возможных грехах, а затем сладко задремавшую на моей груди. На завтрак мы так и не отправились, да и не до еды сейчас было, слишком резкие изменения произошли в жизни, и больно уж неожиданно это случилось.

Казалось бы, только вчера моя жизнь была простой и понятной, (насколько это вообще возможно для наемного убийцы, шпиона и лиса — оборотня). С того дня, как Рэд ушел, я воспринимал кицуне, как подопечных, воспитанников, а когда они стали самостоятельными, просто как сородичей и подчиненных, но не как настоящую семью. Где?то в подсознании засела мысль, что есть лишь один брат, который сейчас далеко, и никто другой не может его заменить.

И вот сейчас рядом со мной Рикси, чувства к которой вспыхнули жарким костром, и она смогла не только заполнить ту пустоту в душе, которая образовалась после ухода брата, в единый миг лисица стала чем?то много большим… чем?то, описать что просто не хватает слов.

«вот так вот жил с ней рядом, почти не замечал… и тут „БАМ!“, и влюбился».

В комнату заглянул Сет, обозрел представшую взгляду картину, и бесшумно удалился. Через какое?то время, с лестницы ведущей на первый этаж, раздался его голос, но разобрать слова вряд ли получилось бы, даже при сильном желании.

«вовремя я решил взять передышку».

Продолжая сидеть в тишине, нарушаемой лишь сопением симпатичного носика, начинаю вспоминать все свои действия с того дня, как ушел Рэд. Немалого удалось добиться, не смотря на все совершенные ошибки, риски и авантюры, и еще большее ожидает нас впереди. Да, именно «нас», а не «меня», ведь теперь нельзя прятаться за тщательно выстраиваемой «скорлупой» отстраненности. Пришло время всерьез браться за дела клана, не сбрасывая все заботы на помощников, да и неплохо было бы поближе познакомиться со своими сородичами.

Мысли текли все медленнее и медленнее, на губах застыла глуповатая улыбка, и я сам не заметил, когда начал дремать, внимательно прислушиваясь к дыханию пригревшейся в моих объятиях девушки.

Декада пролетела словно один день, (самый счастливый и беззаботный в моей жизни). Каждое утро начиналось с завтрака в кругу соклановцев, (тех, которые либо еще не ушли по делам, либо вернулись с заданий). Сидя в беседке построенной во дворе, мы наблюдали за тем как светлеет небо и восходит солнце.

Днем, я и Рикси, еще три — четыре кицуне, а так же пара волков, отправлялись в лес, где охотились на банды гоблинов, лесных жителей, ну и разумеется не обделяли своим вниманием разных монстров, начавших появляться рядом с городом с завидной регулярностью.