Цветок змеиного дома (СИ) - Нигматулина Галина - Страница 27

— Ан, а мне можно будет потом навестить Лаиту? Как думаешь? Дэй разрешит?

Спросила я у иссаэра, развалившегося рядом со мной на диване, и играющего с Аналлин, которую ревниво забрали у наридки, перед тем как девушка со мной попрощалась по приказу ее ньера, пригласив меня к себе в гостевые покои, если на то будет разрешение от моих лордов. Шепнув, — я буду тебя ждать аинни, очень ждать…

Ведь как пояснил Анаишшш, (заметив, каким беспокойным взглядом я проводила удаляющуюся фигуру девятого лорда, бережно прижимающего к себе свою со-рин, после приветствия ко мне и одобрительной улыбке нашему общению). Девушку уже ждал в лаборатории Грран, для вакцинации, подготовив сложнейшее оборудование на случай экстренного спасения ее жизни, если что- то пойдет не так. Или наоборот, если женский организм примет антидот, и на его фоне начнется мутация, верр решил постараться облегчить это состояние с помощью системы жизнеобеспечения, поставляя в ослабленное тело матери необходимые питательные элементы как для нее, так и для малыша. А так же, успокоительное и обезболивающее, чтобы наридке не мучительно было все это переносить. Как пришлось перенести мне…

Оказывается, наблюдая за аномальной беременностью со-рин дома зеленых нитхов, и опираясь на все ее «ненормальные» показатели, Грран параллельно вакцине, разработал методику снижения побочных эффектов после «прививки». Ведь нааганиты, как многие расы думают, не испытывают осознанной жестокости к своим со-рин. Все время ища другие способы размножения…

Услышав такое, даже почувствовала невольную гордость за то, что огненный верр служил именно в доме ниида. Моем доме…И, пусть я и недолюбливала этого фанатика, но все же, с первых дней нашего знакомства отдавала красноволосому змею должное. Это был превосходный доктор с тонким умом и довольно гибкой логикой, которая позволила ему уцепиться за мою идею, создания антидота из крови со-рин «переболевшей» их беременностью. Не отмахнулся. Не посмеялся над глупой примитивной самкой, в своей излюбленной манере, слушая мои сбивчивые объяснения. А повел себя как настоящий учёный, думающий о благе нации и тех, кто давал им жизнь. А его нездоровый интерес в мою сторону… гении все немного чокнутые. Главное чтобы этого экспериментатора держали подальше от меня. Тогда и проблем не будет.

И у дарующих нааганитам жизнь, теперь есть шанс…У Лаиты…

— Не знаю. Вот у брата и спросиш-ш-шь когда придет, я вообще был против, чтобы тебя из комнаты выпускали, — ворчливо ответил Анаишшш на мой вопрос, прерывая размышления о наридке, — но Дэй сказал, что тебе это пойдет на пользу, как и нашему дому. Ниид его поддержал. И судя по тому, что я здесь увидел, они не ошиблись. Только вот… Лена-а-а-а, — протянул, иссаэр ухмыльнувшись, каким то своим мыслям. — А ты ничего больше не хочеш-ш-ш-шь у меня с-с-спросить? Я думал, у нас ес-с-сть более интерес-с-сные темы для обсуждения, с-с-сладкая. Такая ночь! М-м-м-м. Но ты так быстро заснула. Продолжим?! — Полюбовавшись как мои глаза расширяются в неверии от его — продолжим? Приказной жест в сторону раянок.

Не успев даже открыть для возмущения рот: - «в такой день, а ты все не успокоишься!» - почувствовала как сильные, но настойчивые руки подмигнувшей мне Наллы, забрали у меня спящего сына. Инте, Анаишшш доверил Аналлин, дав указания остаться в этой секции здесь безопасно, мы скоро вернемся, да и ньер с ши-аром на подходе, а мне, шепнув, — рас-с-слабься, надин, я пошутил, Дэй велел тебя не трогать, чтобы отдохнула… к ночи, — новая насмешка, — пойдем кое — что покажу! — Потащил меня вглубь объемных покоев, через арочный пролет, высота которого, была не менее семи — восьми метров. Я конечно привыкла, что нааганиты все строили под свои, трансформированные размеры, но иногда все же хотелось чего-нибудь более маленького и уютного. Комнатки, где я бы не чувствовала себя букашкой…

— Ух ты!!! — А вот открывшийся новый вид, не смотря на свою помпезность мне понравился!

Гигантская зала из материала похожего на бело — изумрудный мрамор с темно- синими по серебру прожилками и…

Огромный искрящийся голубым светом бассейн, утопающий в зелени вьющихся растений и удивительно красивых нежно — розовых цветов, лепестки которых к краю переходили в сиреневый фиолет. А как эти цветы пахли!!! Тонкий, чувственный аромат, похожий на аромат сандала и орхидеи, усиленный ноткой душистого персика и свежестью цитруса, и еще чего непонятного, инопланетного, чуждого, но такого манящего и странно знакомого. Нежность, чистота и невинность. Красота и хрупкость. Волшебный аромат! И волшебные бутоны, словно сотканные из утреннего рассвета, затронутые уходящей тьмой ночи…

И все это, на фоне прозрачной воды, отражающей эти цветы словно зеркало и усиливающей мое впечатление от увиденного в разы. И мои восторги…

— Нравится? — Чарующий голос полный довольства, своим домом и моей на него реакцией. Сильная рука на талии, удерживающая меня на краю гигантской чаши.

— Да!!! А как…

— Альффин, это альффин, Лена. Мой брат и ниид видят тебя именно такой…

От услышанного, мое глупое человеческое сердце забилось быстрее. Все-таки, женщине много не надо. Пара ласковых слов. Признаний…

— А ты? — Облокотилась на стоящего за спиной мужчину, положив свою ладонь поверх его, переплетая наши пальцы, в знак любви. — Какой меня видишь ты? — Подняла голову, чтобы встретиться с горящими аметистами полными тепла.

— Все это и гораздо больше, надин. — Улыбка, смягчающая нааганитские черты. — Гораздо больше… — Легкий поцелуй, смакующий мне губы. — Ты мое дыхание жизни, Лена. Мой гуар-р-р. Самочка, в глазах которой я вижу свое отражение. И не потому что я иссаэр, а потому что она привязана ко мне узами, которые в ее мире зовутся любовью. Ко мне — холоднокровному нааганиту, — развернул к себе, чтобы видеть мое лицо, — ты даже кровавого зверя империи Амморан умудрилась ими оплести. — Насмешка. — Моего брата. А малыши?! Не знал, что привязанность со-рин к детенышам может по силе превзойти привязанность их отца. Любовь той кто дарит жизнь, оказывается, так греет. Как и любовь женщины. Жаль, что нааганитам никогда этого не познать. И я бы тоже в это не поверил, если бы не одна маленькая, нежная, привязывающаяся к нам вопреки логике и ее положению, эмоциональная землянка. — Погладил по щеке, незлобно усмехнувшись. — Женщина — детеныш. Глупый и доверчивый. Очень доверчивый, и такой теплый! Моя, надин…

Подхватив на руки, мужчина меня поцеловал. Так осторожно, так трепетно — сладко.

Пытаясь сдержать глупую улыбку, невольно расползающуюся по лицу, после такого признания, чувствуя желание обнять весь мир, ответила на его призыв.

Как же я люблю, эту…заразу!!!

Вот сволочь! Коварный смешок, и словно подтверждая свои слова о моей доверчивости, меня взяли и без предупреждения скинули в воду прямо в одежде. Проследив как я, путаясь в шелках, заменяющих в гареме платье, всплываю на поверхность, и, держась за бортик, вспоминаю все самые «нежные» и «ласковые» эпитеты в сторону одной белобрысой несносной рептилии, нааганит начал свою трансформацию.

Поняв, что задумал этот змей, заткнулась и попыталась уплыть вглубь огромного бассейна, принимая игру. Давно мы так с ним не развлекались. Последний раз на Адаманарре…

Только вот мое бегство было недолгим. Всплеск за спиной и едва я успела набрать в легкие воздуха, как меня резко утянули на глубину, избавив от мокрых лоскутков парой движений сильных рук. Попытка освободиться ни к чему не привела. Смеющиеся огромные сапфиры. Довольная клыкастая морда, потому что «спасаясь», я по инерции обхватила ногами мужской торс. Всплыли. А потом еще минут двадцать резвились в воде как дети, забыв обо всем. Играя в любимую игру белого нааганита. Я уплываю. Меня ловят и топят, оплетая хвостом. Целуют. Лапают. Отпускают, давая возможность подняться и отдышаться. Только вот эта свобода мнимая. Потому что змеиный силуэт, хищно кружащий по дну, очень уж напоминает охоту акулы. Поймали… Легкое соблазнение, и возможность прокатиться на широкой мужской спине на манер наездницы, вцепившись в длинные мокрые белые пряди руками, чтобы не соскользнуть. Уход вместе на глубину. Поверхность. Зеркальная гладь, которую мы разрезаем…