Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона - Боуэн Джеймс - Страница 35

Кот будто знал, что я чувствую. Когда я задремывал, он тыкался мне в лицо холодным носом, словно спрашивая: «Друг, с тобой все в порядке? Я тут, если что». Порой он просто сидел рядом, мурчал, обвив хвостом мои ноги. Он словно якорь связывал меня с реальностью, пока я носился по бурному морю галлюцинаций.

Кот оказался находкой во всех отношениях. Начнем с того, что благодаря ему мне было чем себя занять. Я помнил, что его нужно кормить, поэтому регулярно заставлял себя встать, сходить на кухню, открыть пакет с кошачьей едой и переложить ее в миску. Эти рутинные, однотипные действия очень хорошо отвлекали. Сил на то, чтобы вывести кота на прогулку, у меня не было, но когда я выпускал его на улицу, Боб управлялся куда быстрее, чем обычно. Видимо, не хотел бросать меня одного.

Признаюсь, временами я чувствовал себя не так уж и плохо. Наутро второго дня мне неожиданно полегчало, я даже смог поиграть с Бобом и немного почитать. Это было непросто, но я хотел чем-то занять свой мозг. Под руку попалась отличная книга о морском пехотинце, который спасал собак в Афганистане. Было приятно для разнообразия узнать о том, как живут другие люди.

Впрочем, уже к полудню симптомы ломки навалились на меня с новой силой. Хуже всего были физические проявления недостатка метадона. Меня предупреждали, что многие в этот момент страдают синдромом беспокойных ног. На самом деле жутко неприятное состояние, когда нервные импульсы будто выходят из-под контроля и ты даже не можешь спокойно сидеть. Именно это со мной и приключилось. Ноги, помимо моей воли, принялись дергаться и пинать воздух. Боба это, видимо, слегка испугало, поскольку он настороженно покосился на меня, но не ушел, а остался сидеть рядом.

Ночью стало совсем тяжко. Я не мог смотреть телевизор — от света и шума накатывала головная боль. Когда я сидел в темноте, в голове крутились сумасшедшие, пугающие мысли. Ноги продолжали жить своей жизнью, меня бросало то в жар, то в холод. Временами мне казалось, будто я сижу в раскаленной печи, и я принимался стаскивать с себя одежду, чтобы в следующее мгновение начинать судорожно закутываться в одеяло, стуча зубами и дрожа от озноба. А через минуту меня прошибал пот, и все повторялось.

Периодически сознание прояснялось. Помню, в какой-то момент я думал о том, что понимаю, почему многие люди не могут отказаться от наркотиков. Ты зависишь от них не только физически, но и психологически. И силы в битве, которая происходит в мозгу наркомана, очень уж неравны: часто зависимость без труда одерживает победу над волей.

Потом у меня перед глазами пронеслись последние десять лет жизни и то, во что ее превратил героин. Я видел переулки и подворотни, где мне приходилось спать, ночлежки, где я каждую секунду боялся за свою жизнь, — картины были настолько яркими, что я даже ощущал запах этих мест. Я вспоминал ужасные вещи, которые совершал — или подумывал совершить — только ради того, чтобы добыть дозу и продержаться еще двенадцать часов. Я с невероятной четкостью осознал, как сильно наркозависимость коверкала мою жизнь.

Помимо этого меня одолевали и не совсем нормальные мысли. К примеру, мне пришло в голову, что если я потеряю память, то терпеть ломку будет гораздо легче, ведь я не буду знать, что со мной что-то не так. Многие проблемы были вызваны как раз тем, что мое тело точно знало, в чем причина страданий и что нужно сделать, чтобы их прекратить. Не буду врать, были моменты слабости, когда я представлял себе дозу, но мне удавалось отмахиваться от подобных мыслей. Я помнил, что это мой шанс обрести свободу. Может быть, последний шанс. Я должен держаться, должен терпеть судороги, тошноту, понос, головную боль, жар, холод. Должен терпеть.

Казалось, вторая ночь не закончится никогда. Я постоянно смотрел на часы, и периодически у меня возникало впечатление, будто стрелки бегут назад. А за окном становилось все темнее и темнее, хотя должно было уже рассветать. Я чувствовал себя ужасно.

Но у меня было секретное оружие с усами и хвостом. Впрочем, не всегда Боб делал то, что я от него ждал. Один раз я лежал так неподвижно, как только мог, пытаясь отрешиться от всего мира. И вдруг рыжий изо всех сил вцепился когтями мне в ногу!

— Боб, ты что творишь? — рявкнул я, от чего кот отпрыгнул в сторону.

Меня тут же окатило чувством вины. Наверное, рыжему показалось, что я лежу слишком тихо и неподвижно, и он решил проверить, жив ли я. Кот волновался, вот и все.

Наконец ночь отступила, и в окно начал просачиваться водянистый серый свет. Утро. Я стащил себя с кровати и посмотрел на часы. Было почти восемь. Клиника открывалась в девять. Я больше не мог ждать. Плеснув холодной воды на лицо, я посмотрел в зеркало. Серая кожа, спутанные, мокрые от пота волосы, изможденный вид… Хотя это меня сейчас беспокоило меньше всего. Одевшись на скорую руку, я поспешил на автобусную остановку.

Добраться до Камдена из Тоттенхэма в это время дня всегда было непросто, но тогда дорога показалась мне бесконечной. Каждый светофор горел недобрым красным светом, на каждом перекрестке мы вставали в пробку. Это было настоящее путешествие из ада.

Когда я садился в автобус, я все еще то дрожал от холода, то обливался потом, а мои ноги так и норовили взбрыкнуть в самый неподходящий момент, но в целом я чувствовал себя куда лучше, чем ночью. Тем не менее окружающие смотрели на меня как на психа. Наверное, выглядел я совсем плохо. Но мне до них не было никакого дела. Все, чего я хотел, — это добраться до клиники…

Я приехал к девяти, но холл Центра лечения от наркозависимости уже был набит под завязку. Несколько человек выглядели так же плохо, как я. Интересно, последние сорок восемь часов их жизни тоже были настолько невыносимы?

— Привет, Джеймс, как чувствуешь себя? — спросил доктор, заходя в кабинет. Одного взгляда на меня было достаточно, чтобы ответить на этот вопрос, но я оценил его заботу.

— Не очень, — признался я.

— Ну, раз ты продержался эти два дня, значит, уже сделал большой шаг вперед, — улыбнулся врач.

Он осмотрел меня и попросил сдать мочу на анализ. Потом я получил таблетку субутекса и рецепт на новый препарат.

— Тебе должно стать намного лучше, — заверил меня он. — Потом начнем постепенно снижать дозу, и в конце концов ты и вовсе перестанешь сюда ездить.

Какое-то время я посидел в клинике, чтобы убедиться, что у субутекса не обнаружится неприятных побочных эффектов. К счастью, таковых не оказалось. Напротив, как и обещал доктор, я почувствовал себя в тысячу раз лучше.

К моменту возвращения в Тоттенхэм я будто заново родился. Эффект субутекса разительно отличался от того, что я испытывал под метадоном. Мир словно заиграл новыми красками, все чувства обострились. Цвета стали ярче, звуки четче. Это было странно и непривычно, но я снова чувствовал себя живым.

По пути домой я заглянул в магазин, чтобы купить Бобу несколько пакетиков «Sheba» с новым вкусом и маленькую резиновую мышку. Переступив порог квартиры, я первым делом подхватил кота на руки.

— Мы сделали это, Боб! — твердил я, почесывая его за ухом. — Мы сделали это!

Меня переполняло ни с чем несравнимое чувство победы. В течение следующих нескольких дней состояние моего здоровья значительно улучшилось. Мне казалось, будто кто-то отдернул пыльные занавески и пустил в мою жизнь солнечный свет.

В каком-то смысле так оно и было.

Глава 18

Возвращение домой

Я не думал, что мы с Бобом можем стать еще ближе, но сорок восемь часов ломки показали, что я ошибался. Когда я вернулся из клиники, кот не отставал от меня, словно рыба-прилипала. Наверное, боялся, что мне опять станет плохо…

Но Боб зря беспокоился. Я чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние годы. Мысль о том, чтобы вернуться под власть наркотиков, вгоняла меня в дрожь. Я прошел через слишком многое и не хотел сдаваться.

Свой прорыв я решил отметить небольшим ремонтом в квартире. Мы с Бобом добавили несколько часов к своему рабочему дню и потратили вырученные деньги на краску, несколько подушек и плакатов. В магазине подержанной мебели неподалеку от дома я приобрел практически новый диван, бордовый, обитый плотным материалом, который при определенной доле везения сможет какое-то время отражать атаки Боба. Старый уже пришел в негодность: частично из-за своего почтенного возраста, частично из-за того, что кот завел привычку использовать его в качестве когтеточки. Новый диван я ему драть запретил.