Уличный кот по имени Боб. Как человек и кот обрели надежду на улицах Лондона - Боуэн Джеймс - Страница 20

К счастью, до этого и не дошло.

Пару раз после злополучной встречи со страшным промоутером Боб отказывался выходить со мной на работу. Когда я утром доставал шлейку, кот прятался за диваном или скрывался под столом, всем своим видом демонстрируя, что сегодня он не в настроении покидать квартиру. И любимую батарею.

Я не настаивал. Но такое случалось нечасто.

Обычно он был рад сопровождать меня.

Правда, я заметил легкие перемены в его поведении. Теперь рыжий внимательнее следил за мной, старался держаться как можно ближе, но, с другой стороны, вел себя гораздо спокойнее.

А еще Боб стал меньше бояться толпы. Возможно, это было связано с тем, что теперь поводок был все время пристегнут к моему поясу и я не отпускал его ни на миг, пока мы находились на улице. Думаю, он чувствовал, что мы стали ближе. Наша связь подверглась испытанию и выдержала его. Теперь мне казалось, что Боб сильнее, чем прежде, хочет быть рядом со мной.

Конечно, жизнь не превратилась в корзинку с фруктами: если работаешь на улицах Лондона, время от времени тебе что-то да угрожает. После столкновения с человеком в нелепом надувном костюме прошло несколько недель, мы вернулись на Ковент-Гарден и обнаружили там труппу уличных артистов на гигантских ходулях. В соответствии с традициями старой французской школы, лица у них были ярко раскрашены. И выглядели они пугающе…

Когда артисты на ходулях подошли к нам, Боб перепугался и прижался ко мне; я пытался сосредоточиться на мелодии, но кот мешал мне играть, постоянно ударяя хвостом по грифу гитары.

— Боб, прекрати, — пробормотал я, извиняясь перед прохожими, остановившимися, чтобы послушать песню.

К счастью, они решили, что поведение кота — часть представления, и даже посчитали это забавным. Вот только мне от этого играть легче не стало. Да, мой рыжий друг был кем угодно, только не паинькой.

Вскоре после того, как фигуры на ходулях скрылись из виду, к Бобу вернулась его обычная невозмутимость. Он взял себя в руки и вернулся в чехол, дав мне понять, что теперь я могу спокойно работать. Судя по всему, кот воспринимал меня как спасательный круг. И я был рад, что доказал ему свою надежность.

Приближалось Рождество 2007 года; мы с Бобом были вместе почти двенадцать месяцев, и в нашей жизни появилось нечто вроде рутины. Каждое утро я встречал его на кухне возле миски, где он терпеливо ждал, пока я приготовлю завтрак. Слопав порцию корма, Боб приступал к умыванию, тщательно облизывал лапки и мордочку. Он по-прежнему отказывался воспринимать лоток в качестве туалета, поэтому прогулка до ближайших кустов стала нашим утренним ритуалом. Обычно я спускался вниз вместе с ним, но иногда отпускал его одного. Сделав дела, он без проблем возвращался домой. После этого я собирал рюкзак, упаковывал гитару в чехол, и мы отправлялись на работу.

До главного праздника оставалось всего ничего: Ковент-Гарден оживленно бурлила с утра и до позднего вечера. А Боб получал все больше подарков и угощений. Надо сказать, что у многих с самых первых дней вошло в привычку радовать кота маленькими сувенирами.

Первой стала дама среднего возраста, работавшая в офисе неподалеку от Джеймс-стрит; она взяла за правило останавливаться и болтать с нами практически каждый день. Много лет назад у нее тоже был рыжий кот, и Боб, по словам дамы, напоминал ей о любимом питомце.

Однажды вечером она подошла к нам с широкой улыбкой на лице и красивым пакетом из дорогого зоомагазина в руках.

— Надеюсь, вы не против того, что я купила Бобу подарок, — сказала она.

— Нет, конечно, — улыбнулся я.

— Ничего особенного. — С этими словами она достала маленькую плюшевую мышку. — Там внутри кошачья мята. Совсем чуть-чуть, так что не волнуйтесь.

Я не знал, что ей ответить. В конце концов, кошачья мята для кошек — что-то вроде наркотика. Я читал о том, что иногда от нее они сходят с ума. Не хватало еще, чтобы мой кот стал наркоманом! Достаточно того, что я пытался избавиться от зависимости.

Но расстраивать даму тоже не хотелось… Она постояла немного с нами, любуясь тем, как Боб играет с мышкой, а потом поспешила домой.

Зима набирала обороты, и люди начали дарить Бобу более практичные подарки. Однажды к нам подошла потрясающе красивая женщина из России.

— Надеюсь, вы не против, но в последнее время похолодало, и я решила связать кое-что для Боба, чтобы он не мерз, — улыбнулась она и достала из сумки теплый голубой шарф.

— Ничего себе! — удивленно воскликнул я. — Это великолепно!

Я немедленно повязал шарф на шею коту. Голубой цвет идеально подошел к его рыжему окрасу. Женщина была вне себя от радости. И неделю или две спустя подарила Бобу жилетку в тон шарфу. Хотя я плохо разбираюсь в моде и стиле (достаточно посмотреть на меня, чтобы это понять), я знал, что в жилетке и шарфе мой кот выглядит изумительно. Люди начали выстраиваться в очередь, чтобы сфотографировать его. Если бы я брал за это деньги, то без труда решил бы свои финансовые проблемы.

После той дамы еще человек десять (а может, и больше!) подарили Бобу разные вязаные вещи. Одна женщина своими руками вышила имя кота на шарфе. Рыжий не только вдохновлял людей на творчество, но и охотно демонстрировал окружающим плоды их стараний. Мне начинало казаться, что еще чуть-чуть — и Боб возомнит себя моделью!

Все эти подарки напоминали о том, что я и так давно понял: не я один привязался к рыжему коту. Где бы мы ни появлялись, в скором времени он везде находил друзей. Поскольку я всегда с трудом сходился с людьми, таланту своего кота я мог только позавидовать.

Моя бывшая девушка Бэлль в Боба буквально влюбилась. Несмотря на неудачный опыт отношений, мы с ней оставались лучшими друзьями, и она регулярно заглядывала к нам в гости. Бэлль утверждала, что приходит проведать меня, но я-то знал, что причина ее частых визитов — один обаятельный рыжий кот! Эти двое могли часами играть на диване, позабыв обо всем на свете. Боб отвечал взаимностью на чувства Бэлль и в целом был о ней весьма высокого мнения.

За три недели до Рождества она пришла к нам с большим пакетом из магазина и широкой улыбкой на лице.

— Что у тебя там? — поинтересовался я, чувствуя, что ей не терпится рассказать.

— Это не для тебя, это для Боба! — решила поддразнить меня Бэлль.

Кот дремал у батареи, но навострил уши, едва заслышав свое имя.

— Боб, иди сюда, у меня для тебя сюрприз! — позвала его Бэлль, плюхаясь на диван вместе с пакетом.

Рыжий не заставил себя ждать и уже пару секунд спустя пытался сунуть в сумку свой любопытный нос.

Смеясь, Бэлль вытащила из пакета пару футболок для кота: обычную, с милым котенком на груди, и куда более интересную — красную с зеленой отделкой. Но главное — на второй футболке был крупный отпечаток лапы, над которым большими белыми буквами было написано «Санта-Лапкус».

— Вот это да! — выдохнул я. — Боб, ты только посмотри! Лучший наряд для Ковент-Гарден в канун Рождества. Нашим слушателям непременно понравится.

Я оказался прав.

Не знаю, в чем была причина — в близости Рождества или в том, что в новом костюме Боб выглядел еще очаровательнее, чем обычно, — но эффект был просто потрясающий.

— Ой, смотрите, Санта-Лапкус! — слышал я почти каждую минуту.

Некоторые прохожие останавливались, чтобы бросить пару монет в чехол, другие предпочитали дарить что-то Бобу. Как-то раз к нам подошла дама на внушительных каблуках. Склонившись над котом, она ласково почесала ему за ухом, а потом повернулась ко мне.

— Какой красавец! — вздохнула она. — Что бы он хотел получить от Санты на рождество?

— Не знаю, мадам, — ответил я.

— Хорошо, тогда спрошу по-другому: а что ему нужно? — улыбнулась она.

— Думаю, он будет рад еще одной шлейке. Или чему-нибудь, что поможет ему согреться, когда станет совсем холодно. Или игрушкам. Мальчишки любят получать на Рождество игрушки!

— И то правда! — сказала дама, еще раз погладила Боба и ушла.