Воспитание православного государя в Доме Романовых - Евтушенко Марина Маевна - Страница 9

При этом специального законоучителя Елизавете Петровне определено не было, так как слишком далека она была «в очереди к трону», имея с детства впереди себя претендентов мужского пола[86].

В 1761 г. императрица Елизавета Петровна скончалась, и династия Романовых, оставшаяся на политической сцене лишь как историческое предание, прервалась.

Следующим императором стал Петр III[87]. С рождения будущий российский государь являлся наследником сразу трех монархов: шведского короля Карла XII, герцога Голштинского Карла-Фридриха и российского императора Петра Великого, дочь которого Анна приходилась ему матерью. В детстве маленького Петра готовили к шведскому трону и воспитывали протестантом. Богословие ему преподавал лютеранский пастор Хоземан[88].

Однако императрица Елизавета Петровна, мечтавшая узаконить права своего племянника на российский трон, решила приобщить его поскорее к православию. Когда будущий наследник престола приехал в Россию, академиком Штеллиным был составлен план его воспитания, одобренный государыней. Особенное внимание в программе обучения было уделено русской словесности и Закону Божию, которым было посвящено каждое утро с 8 до 10 часов. По рекомендации митрополита Киевского и Галицкого Рафаила (Заборовского) был вызван ко двору Симон Тодорский[89]. В 1742 г. именным указом императрицы Елизаветы он был назначен законоучителем для великого князя, причем «иеромонаху Тодорскому было приказано торопиться в видах предстоящего миропомазания Петра с обучением его православному катехизису»[90].

Когда после смерти в 1751 г. шведского короля Фридриха представители государственных чинов предложили цесаревичу Петру корону Швеции, он уже оказался давно миропомазанным в православие с наречением имени Петра Федоровича и объявлением его прямым наследником государыни Елизаветы Петровны. А иеромонаха Симона с 1749 г. перевели в ранг духовника великого князя.

Короткий срок правления императора Петра III Федоровича (всего 186 дней) не оставил заметного следа в истории. Государь даже не успел короноваться ввиду его быстрого и насильственного отстранения от престола. Нельзя также серьезно судить о религиозности монарха. Однако новый государь сделал все, чтобы пренебрежением к религии своего народа отдалить от себя и духовенство, и подданных. При его воцарении уже во время первого молебна в придворном соборе и присяги «поведение Петра III превзошло всякое вероятие». Государь открыто демонстрировал абсолютную безучастность и неуважение не только к происходящему, но и даже к судьбе своего родного сына, не включив в форму присяги имени наследника престола, великого князя Павла Петровича[91].

По словам Екатерины II, новоиспеченный император не скрывал своей радости по поводу смерти Елизаветы Петровны. Он имел совершенно позорное поведение, «кривляясь всячески и не произнося ничего, кроме вздорных речей, не соответствовавших ни сану, ни обстоятельствам, и представляя более смешного арлекина, нежели иного чего»[92]. В день же самих похорон императрицы Елизаветы он был «непристойно весел»[93].

Екатерина Алексеевна, напротив, «исполнила со всяким рдением» все траурные церемонии по усопшей государыне, «в чем и заслужила похвалу от всех»[94]. Она сознательно ни во что не вмешивалась и тем самым дала возможность окружающим сделать самостоятельные выводы о поведении супруга.

По замечанию Н. К. Шильдера, еще будучи наследником, великий князь Петр Федорович имел привычку «оскорблять религиозные чувства русского народа». Например, во время богослужения он показывал язык духовенству, выказывая тем самым глубокое свое неуважение к их персонам. И вообще православную церковь он посещал редко, открыто симпатизируя лютеранам. Известна единственная запись в камер-фурьерском журнале о том, что великий князь Петр Федорович исповедовался и причастился у духовника императрицы Елизаветы Петровны протопресвитера Ф. Я. Дубянского[95].

Петр III, «мало набожный в своих приемах, не сумел приобрести доверия духовенства»[96], хотел побрить их «на манер пасторов» и даже начал процесс секуляризации церковных земель, что больно ударило по экономическому состоянию Церкви. Более того, одним из первых распоряжений нового императора было запрещение иметь домовые церкви. Первенствующему архиерею Святейшего Синода митрополиту Дмитрию Сеченову цесаревич приказал, «чтобы все образа, кроме образов Спасителя и Богоматери, были вынесены из церквей и чтоб священникам было предписано брить бороды и поповские рясы заменить пасторскими сюртуками»[97]. Эти откровенные нападки на православие не могли оставить безучастными ни духовенство, ни подданных.

Неудивительно, что в народные массы стали проникать сомнения, что наследник «не русский» и престол скоро займет «немец» и «лютер». В результате постепенно доверие к власти стало иссякать.

Но особенно не любил императора корпус гвардейцев, гарнизон которых находился в столице. Гвардия была особенно приближена к монаршей персоне и держала в своих руках весь императорский двор. Именно в их среде созрел заговор, благодаря которому произошла молниеносная смена власти.

Антропов А. П. Портрет духовника Ф. Я. Дубянского. Источник: Государственный Эрмитаж

Император Петр III Федорович, не успев короноваться, 28 июня 1762 г. был убит. Подданным было объявлено, что государь умер от геморроидальных колик. В тот же день архиепископ Дмитрий Сеченов в Казанском соборе провозгласил его жену великую княгиню Екатерину Алексеевну «самодержицей Всероссийской»[98]. Ее супруг удостоился лишь скромных похорон в усыпальнице Александро-Невской Лавры[99].

Императрица Екатерина II Алексеевна[100], которую в семье называли Фигхен, была с детства воспитана, как и ее муж, в протестантской вере. Закону Божию на родине ее обучали придворный проповедник Перор и лютеранский законоучитель пастор Дове[101].

Родилась будущая российская императрица в старом померанском городе Штеттине. Исследователи не нашли в этом городе ни в одной приходской церковной книге упоминания ни о ее рождении, ни о крещении, из чего сделали вывод, что ее мог окрестить лютеранский пастор, не причисленный ни к какому приходу. О серьезном религиозном обучении также не осталось сведений. Известно только, что в воспитании принимал участие придворный проповедник Штеттина господин Моклер, который «часто посещал» молодую Фике, «особливо по воскресеньям»[102].

Ее родители, принц Христиан-Август Цербстский-Дорнбург и принцесса Иоанна-Елизавета Голштинская, принадлежали к владетельному дому, который прекратил свое существование в 1793 г. Отец зарабатывал на жизнь в качестве прусского офицера. Голштинская и Брауншвейгская ветви немецких домов состояли в родстве с Петром Великим и с его старшим братом Иоанном. Известно, что оба брата умерли, не оставив наследников мужского пола. Именно тогда в качестве претендента на российский трон и возникла персона цесаревича Петра Федоровича, который приходился троюродным братом Фигхен по линии Голштинского дома.