Герой. Бонни и Клайд: [Романы] - Флейшер Леонора - Страница 71

Бак что-то мычал, бормотал в полузабытьи. Бланш опустилась на колени и, все еще держась рукой за глаза, начала молиться с истерическим усердием.

— Господи, пожалуйста, помоги нам. Дорогой отец небесный, вызволи нас из этой жути, и Бак больше не совершит ничего плохого. Обещаю тебе, Господи, он будет примерным христианином...

Бонни отошла в сторону, мрачно глядя на эту сцену. К ней присоединился К.У. Он махнул в сторону Бака и сказал:

— У него нет шансов. Ему снесли полголовы.

— Заткнись, К.У.,— отозвалась она.

И тут Бланш издал пронзительный вопль раненого зверя:

— Глаза! — верещала она. — Мои бедные глазки! Я ослепла!

Бонни подошла к машине и вернулась с темными очками. Она надела их на Бланш со словами:

— С тобой все будет в порядке.

— Пожалуйста! — голосила Бланш. — Отвезите нас к доктору. Вы должны это сделать! Мы погибнем!

Бонни выпрямилась и произнесла с безжалостной прямотой:

— Какой еще доктор? Надо выбираться из этой западни.

— Клайд! — возопила Бланш. — Отвези нас к доктору. Пожалуйста! Мы можем умереть!

— Нельзя, Бланш, — тихо отозвался тот. — Это слишком опасно.

— Он же твой брат!

Клайд посмотрел на Бака. Потом, словно окаменев, твердо произнес:

— Я не могу это сделать.

Бак зашевелился и попытался сесть. Он пробормотал:

— Брат, ты? Надо доктора... Доктора... — Он упал навзничь и потерял сознание.

Бланш снова стала раскачиваться взад и вперед в молитве, издавая в то же время странные стонущие звуки.

К.У. лег на траву, вдыхая сладкий луговой запах.

Бонни села на подножку одной из машин и уставилась в темноту, в черную ночь.

Клайд сидел рядом с братом. Он гладил его волосы и ждал, когда наступит смерть.

 ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

День подкрадывался медленно. Но рассвело вдруг как-то сразу. Луг осветился, появилось серое пятно, окруженное темной каймой деревьев. Затем возникли силуэты двух машин — одна старая, такая же побитая, как и люди вокруг нее, другая новенькая, дорогая, мощная.

Небо на востоке совсем посветлело, и от этого стало светлее и на лугу. Деревья на опушке леса начали отбрасывать длинные тени.

Банда Барроу никак не реагировала на наступление нового дня. Бланш плакала — беззвучно и бесслезно. Клайд сидел, склонившись над Баком, поглаживая его изуродованную голову. К.У. лежал в траве, бесцельно срывая стебельки. Бонни стояла и курила, стараясь ни о чем не думать.

Вокруг была тишина.

Внезапно что-то зашевелилось среди деревьев. Среди черно-зеленых теней что-то забелело. Из леса вышел человек и, сложив руки рупором, крикнул:

— Сда-вай-тесь!

Эти три слога приплыли к Клайду и его партнерам медленно, словно покачиваясь на тихих волнах утреннего воздуха. Три совсем вроде бы не связанные слога. Клайду и всем остальным понадобилось время, чтобы понять смысл и определить источник этих звуков.

Затем тишина и спокойствие сгинули в суматошном лихорадочном движении. Клайд и его партнеры схватились за оружие, за револьверы. Открыли огонь. Стреляли по деревьям, по человеку в белом, который исчез так же неожиданно, как и появился, заставив их гадать, был ли он на самом деле или померещился.

Снова наступила тишина. Так был или не был этот человек? Не сыграло ли злую шутку их расстроенное воображение? Время как бы застыло.

— Убираемся отсюда! — крикнул Клайд.

Шквал огня! Выстрелы из винтовок и пистолетов.

Из-за каждого куста, дерева, поваленного бревна. Сплошные красные и белые вспышки. Началась яростная, безжалостная атака, цель которой — уничтожить банду Барроу раз и навсегда.

— Окружили! — крикнул К.У. — Они нас окружили!

— Их там человек двести! — простонала Бонни.

Она не намного ошибалась. Помощник шерифа в ресторанчике предупредил шерифа, а тот, в свою очередь, поднял на ноги всю полицию в округе, всех фермеров, у кого было ружье, всех лавочников, у кого имелась двустволка, всех мальчишек, у кого в доме нашелся дробовик. И все эти люди хотели одного — принять участие в уничтожении Бонни, Клайда и всех остальных. Это было событие, о котором потом можно будет вспоминать всю жизнь. Великая облава. Во имя закона и порядка они поливали зеленый луг свинцом. Все от мальчика до старика были исполнены решимости выполнить свой долг.

Для Клайда и его партнеров это было жутким сном — серым, невнятным кошмаром, где все двигалось, как в замедленной съемке. Мир рехнулся окончательно и бесповоротно. Пригибаясь, ползком, спотыкаясь, они ринулись к машине — к старой, испытанной в боях.

Бегство без оглядки оставалось единственным выходом. Остаться и принять бой было просто нелепо, равноценно самоубийству. Кое-как они залезли в машину. Клайд втащил туда Бака, который отчасти даже пришел в себя и, испуская протесты и ругательства, исполнился решимости выжить и выстоять.

Клайд сел за руль, дернул за переключатель скоростей, нажал на педаль. Машина рванулась к лесу, откуда раздался новый залп. Машина резко вильнула в сторону, подпрыгнула, словно взбесившееся существо, двинулась дальше, держа курс на большое дерево. Но перед ней оказался человек, вскинувший винтовку. Грянул выстрел, лобовое стекло разлетелось вдребезги. Клайд вскрикнул и правой рукой ухватился за левую. Между пальцами потекла кровь.

Машина, лишившись управления, по своей собственной инициативе медленно описала полукруг по полю и врезалась в пень. Она завыла, потом зачихала, мотор заглох, упала фара и отвалился бампер.

Старая машина скончалась.

Но банда Барроу еще жива. Еще не все потеряно. Под яркими лучами утреннего солнца сияла вторая машина, излучая силу и мощь.

— Пошли! — крикнул Клайд и ринулся к машине. — Уедем во второй!

— А получится? — выдохнула Бонни.

— Другого выхода нет.

Они бросились к ней бегом. К.У. поддерживал Бланш, Клайд Бака.

Люди в лесу поняли, что задумали их противники, потому что сразу поднялись крики:

— Нельзя дать им уехать! Огонь! По машине! Надо взять их.

Снова загремели выстрелы, пули безжалостно терзали красавец-лимузин. Во все стороны летела краска. Лопнула шина. Разбилась фара. Из окон вылетели стекла. Машина буквально развалилась на части. Это был расстрел, и он подействовал на нервы даже расстреливавших. Кое-кто перестал стрелять. Но не все. Одна пуля ударила в бензобак, потом вторая. Со свистом вверх взлетел столб огня. В оранжевом пламени гибла машина. Стрельба прекратилась. Посреди поля, недалеко от того места, где они провели ночь, выдохшиеся вконец Бланш и Бак прилегли за поваленным деревом. Клайд, Бонни и К.У. из последних сил бежали к опушке леса. Это был их последний шанс на избавление.

Из-за кустов и деревьев стали появляться вооруженные люди. С заряженными пистолетами, револьверами, винтовками, дробовиками, они приближались к Баку и Бланш. Они не собирались рисковать. Они подошли вплотную, двое схватили Бака, попытались поднять.

— Не надо! — крикнула Бланш. — Он умирает. Оставьте его в покое. Не надо!

Кто-то схватил и ее, но она вырвалась, спотыкаясь подошла к мужу, оттолкнула его конвоиров. Заботливо опустив его на землю, она забормотала:

— Не умирай, папочка, не умирай... не умирай...

Ее схватили, отпихнули в сторону, потом перевернули Бака на спину, чтобы получше рассмотреть знаменитого налетчика.

— Пустите его! — визжала Бланш. —Дайте ему спокойно умереть! Дайте ему спокойно умереть! — Она замолчала и тихо заплакала.

Полицейский, державший Бака, отпустил его. Тот упал на траву и скончался. Бланш издала тихий, скорбный стон и обмякла в руках державших ее мужчин.

Клайд, Бонни и К.У. добежали до леса. Они не остановились, оказавшись под прикрытием деревьев. Бонни казалось, что у нее лопнут легкие, ноги не слушались, но она не сдавалась. В любой момент могли появиться полицейские и открыть по ним огонь. Но никто не появлялся.

Они прошли через лес, перешли поле, оказались в сосновой рощице. За ней текла бурная речушка. Клайд стал первым спускаться по крутому берегу, потом Бонни. За ними в воду прыгнул К.У. Они были на середине речушки по грудь в воде, когда появился помощник шерифа. Не говоря лишних слов, он прицелился и выстрелил, и Бонни получила пулю в плечо. Пуля ударила со страшной обжигающей силой, и Бонни, вскрикнув, упала в воду. Никогда до этого ей не приходилось испытывать такую боль, и ее крик стал криком испуганного животного.