Герой. Бонни и Клайд: [Романы] - Флейшер Леонора - Страница 49

— М-да, — пробормотала она. — Пушка у тебя есть, это я вижу. А вот хватит ли смелости пустить ее в ход, а?

Он окинул улицу холодным взглядом, остановив его на бакалее.

— А ну, смотри хорошенько, — буркнул он, перешел через улицу и вошел в магазин, так и не оглянувшись.

Бонни застыла в ожидании, охваченная неизвестным ранее возбуждением. В горле встал ком, подступила тошнота. Дыхание сделалось затрудненным.

Через пару минут он, медленно пятясь, вышел из бакалеи. В одной руке у него был револьвер, в другой пачка денег. Когда он очутился на середине улице, то посмотрел на Бонни, широко улыбнулся, и она тоже не смогла сдержать улыбки. Ей нравилось быть с ним рядом, а его безумный поступок вдруг зарядил ее какой-то новой энергией. Ей хотелось броситься ему на шею, упасть с ним на пыльную улицу, кататься в его сильных объятиях, впиться ртом ему в губы.

Внезапно на пороге появился бакалейщик. Он вопил во весь голос. Бонни увидела, как ее новый знакомый в широкополой шляпе вскинул револьвер, и ее обдало ледяным холодом. Грянул выстрел, пуля ударила в вывеску, бакалейщика как ветром сдуло — он скрылся в магазине. Увидев побег неприятеля, спутник Бонни звонко расхохотался. Затем подошел к ней и протянул руку. Вместе они побежали по улице, на окраине у последнего дома под навесом стояла машина.

Повинуясь его жесту, Бонни плюхнулась на переднее сиденье, а он быстро поднял капот и соединил какие-то проводки.

— Эй! — окликнула она его. — А как тебя зовут?

Сделав дело, он захлопнул капот, и крикнул:

— Клайд Барроу. — Потом сел рядом с ней за руль и включил мотор.

— Бонни Паркер, — крикнула она, перекрывая шум мотора. — Рада познакомиться.

Клайд только ухмыльнулся и бросил машину вперед. Теперь они уже неслись со скоростью девяносто миль в час. Они были вместе. Наедине друг с другом и судьбой.

 ГЛАВА ВТОРАЯ

Бонни сгорала от нетерпения. Она была охвачена невероятным возбуждением, она превратилась в жаждущую плоть. Только он один был способен утолить странные темные желания, вдруг обуявшие ее.

Она набросилась на него, впиваясь губами в шею, уши, щеки, а ее руки, расстегнув его рубашку, ощупывали гладкий живот, тянулись дальше, ниже. Он ерзал и ворочался, пытаясь удержать руль, не спуская ноги с акселератора.

Она ухватилась за руль и повернула его, отчего машина съехала с дороги и покатила по траве между деревьев. Он нажал на тормоз, и машина со скрежетом остановилась.

Она снова возобновила атаку. Из ее горла вырывались нечленораздельные звуки, она повалилась на него, отчего он тоже упал. Она была полна решимости найти, отыскать и забрать то, что он был ей должен.

— Ну, — еле выговорила она, — давай... Готов?

— Погоди!.. — пробормотал Клайд.

— Еще не готов? Ну так давай скорее... скорее, — приговаривала она, копошась в его одежде. — Быстро, быстро... давай... давай...

— Эй, погоди. Хватит, говорят тебе. Брось же, кому сказано!

Он резким движением отпихнул ее так, что она больно ударилась о дальнюю дверцу. Она тяжело дышала и метала в него огненные взгляды, а он застегнул брюки и вышел из машины.

Что произошло, молча вопрошала она. Что она сделала не так? Неужели ошиблась? Но она чувствовала то же, что и он. Иначе ничего бы этого не случилось. Она порылась в сумочке, нашла сигарету, потом стала искать спички.

Клайд наклонился к открытому окну и протянул ей зажигалку.

— Послушай, — сказал он с деланной небрежностью, — я этим не занимаюсь. Не потому что не могу, а просто... Жаль силы и время тратить. Ты пойми правильно — со мной все в порядке. Мальчики меня не интересуют, — добавил он не без вызова в голосе.

— Ты это учти.

— Ой, ой, ой, — только и сказала Бонни, пытаясь собраться с мыслями. В ее голове творилось что-то непонятное, она сама не могла понять, что именно сейчас чувствует: и обиду, и отвращение, и все равно какую-то завороженность. Она никогда не не встречала таких, как Клайд Барроу. — Ой, ой, ой, — повторила она.

— Что ой-то?

— Ты отлично рекламируешь товар. Никому и невдомек, что никакого товара нет и в помине. — Помолчав, она добавила. — А теперь вези меня домой.

Он скользнул на переднее сиденье, сел за руль.

— Ты погоди, — сказал он, пытаясь дотронуться до нее, но она выскочила из машины.

— Не смей ко мне прикасаться!

— Если тебе нужен жеребец, — крикнул он ей вслед, — то давай возвращайся в Даллас и живи там до самой смерти.

Она остановилась и стала вслушиваться в его монолог, очень похожий на проповедь.

— Ты заслуживаешь лучшего, ты стоишь куда больше, и сама это прекрасно знаешь. Потому-то ты со мной и уехала. Ты можешь себе найти любовников на любом углу, и им будет все равно, что ты делаешь, — собираешь хлопок или подносишь еду в кафе. А мне вот не все равно.

— Почему? — обернулась она к нему.

— Потому что ты не такая, как все. Ты такая же, как я. Нам нужно что-то другое. — Она сделала шаг по направлению к машине, и он заговорил быстрее, уверенней. — Мы с тобой поедем вместе и уберемся из этого штата, проедем Канзас, может, заглянем в Оклахому или, там, Миссури, и отлично проведем время. Мы вместе поживем так, как ни за что не пожили бы поодиночке. Я покажу тебе настоящую жизнь. Когда ты войдешь в отель «Адольфус» в Сан-Антонио, вся в шелковом платье, они будут сбиваться с ног, чтобы тебе угодить, и можешь не сомневаться, они быстро выучат твою фамилию.

И снова странное смутное желание охватило Бонни, только теперь оно сделалось еще сильней, еще неодолимей. Сердце заколыхалось в груди, забилось в причудливом бешеном ритме.

— Когда ты все это придумал? — хрипло спросила она.

— Сразу же, как тебя увидел.

— Это как тебя прикажешь понимать?

— А вот так. Потому что ты самая красивая девушка в Техасе.

Она уставилась на него, а потом тихо спросила:

— Кто же ты такой?

Вместо ответа он распахнул перед ней дверь машины.

— Садись.

Бонни села.

Они ехали в молчании, пока не показалось кафе. Они вошли, сели в кабинку, и тогда Клайд начал рассказывать о том, кто он такой и где его корни.

Родился он в 1909 году в Телко, штат Техас. Лишний рот в голодной семье издольщиков. Простые забитые люди. Воровать он начал еще мальчишкой и, наконец, попался на ограблении бензоколонки.

Он загремел в исправительную колонию на два года и был освобожден досрочно за примерное поведение.

— Ну, а теперь я расскажу о тебе, — усмехнулся Клайд, наставив палец на Бонни.

— Попробуй, — не без вызова отозвалась Бонни.

Улыбка угасла, он стал серьезным.

— Значит так... Ну, родилась ты где-то в Восточном Техасе, большая семья, так? В школу, понятно, ходила, но без охоты, потому как была куда смышленее остальных учеников. Потом ты ушла... — На лбу его появились глубокие морщины, словно он погрузился в тяжкие раздумья. — Когда тебе исполнилось шестнадцать, нет, семнадцать, появился парень. Работал он...

— На цементном заводе, — быстро вставила Бонни.

— Точно. На цементном заводе. Он тебе понравился, потому что положил на тебя глаз. Ты чуть было не выскочила за него замуж, но вовремя опомнилась. А потом пошла работать в кафе официанткой. И вот теперь каждое утро ты просыпаешься и с ненавистью думаешь, что надо идти на работу. Ты вся клокочешь от ненависти. Но делать нечего, ты идешь, надеваешь белое форменное платье.

— Розовое...

— К вам заходят водители грузовиков, жрут жирные колеты, отпускают сальные шуточки. Ты, конечно, шутишь с ними, но они не нравятся тебе, эти здоровяки с татуировками. Тебе они совсем не нравятся. Они приглашают тебя на свидания. Иногда ты идешь, но чаще нет, потому как им надо только одно — залезть тебе под юбку. Им плевать, хочется тебе этого или нет. Вот ты и сидишь дома и все мечтаешь поскорее отсюда выбраться, только не знаешь, как и когда это сделать.

Она молча слушала и ей становилось ясно: вот ответ на ее вечный вопрос: когда это, наконец, случится. Клайд Барроу стал ответом. И сейчас! Это случится с ним и сейчас!