Герой. Бонни и Клайд: [Романы] - Флейшер Леонора - Страница 15

— Еще! Сильнее! Давай!

— Я... толкаю... приятель.

— Сильнее! — кричал Браун, теряя надежду выбраться на волю. Берни заскрежетал зубами и еще раз изо всех сил толкнул дверь.

В это время большая часть пассажиров столпилась в центральном салоне возле двери, следя за тем, как узенькая полоска внешнего мира становилась немного шире, еще шире, каждый раз не более чем на дюйм. С замиранием сердца следили они за всем происходящим, поскольку от этого зависела их жизнь. Дым постепенно заполнил центральный салон.

— Там один парень пытается открыть дверь! — закричал кто-то, и другие пассажиры приподнялись со своих сидений, не имея сил добраться до выхода.

Гейл Гейли оставалась прикованной к своему месту из-за застрявшей ноги. Сломанная рука причиняла ей нестерпимую боль. Гейл то приходила в себя, то снова теряла сознание, и ей казалось, что это длится уже много часов, но в действительности прошло всего несколько минут.

Все окружающие ее пассажиры 104-го толкались, стремясь пробиться вперед; никто не обращал на нее никакого внимания.

Густой едкий дым попадал ей в легкие и вызывал кашель. Она действительно могла задохнуться.

— Прошу вас! — взмолилась Гейл, обращаясь к пассажирам. Но никто не остановился, никому не было до нее дела, сначала надо было спасти свою шкуру. Теперь почти все пассажиры, сгрудились вокруг выходной двери, и только Гейл находилась в дальней части салона.

Берни опять изо всех сил нажал на дверь и, потеряв равновесие, снова упал лицом вниз, наглотавшись грязи и воды. Отплевываясь и кашляя, он подошел к двери еще сильнее перепачканный грязью, чем раньше. Но ему, наконец, удалось совершить чудо — дверь открылась, не очень широко, но на достаточное расстояние для того, чтобы взрослый человек в полный рост мог, извиваясь и изгибаясь, протиснуться через нее.

Первым вышел мистер Браун, он был ближе всего к выходу. За ним миссис Браун, которую вытащил наружу ее муж. Как только они вышли, они тут же побежали по воде к берегу. Ни один из них даже не остановился, чтобы оглянуться и посмотреть, спаслись ли остальные. Если бы они оглянулись, то увидели бы полностью пылающую хвостовую секцию и огонь, начавший распространяться вдоль фюзеляжа к носовой части.

Лесли Шугар, сильная и мужественная, полная ответственности и самообладания, стояла у двери с фонариком в руке, помогая людям выходить. Было бы безопаснее, если бы они выходили один за другим, но, охваченные паникой, люди словно лишились рассудка, они страшно толкались и, несомненно, задавили бы друг друга насмерть, если бы не Лесли.

— Пожалуйста, по очереди. Как только вы выйдите наружу, сразу же отойдите как можно дальше от самолета. Если вы увидите, что кто-нибудь нуждается в помощи...

Но эти слова не доходили до пассажиров, они думали только о собственном спасении.

Лесли почувствовала, что кто-то тянет ее за юбку и посмотрела вниз. Это был мальчик Ричи Флетчер, весь в слезах.

— Пожалуйста, мисс, мой папа не двигается. Он не двигается! — рыдал Ричи.

Обняв его, Лесли вывела Ричи за дверь, чтобы он был в безопасности.

— Мы сейчас постараемся помочь ему, — пообещала она. — Ты подожди снаружи и отойди как можно дальше от самолета.

Лесли начала разыскивать Флетчера, но тут увидела первого и второго пилотов, раненых и истекающих кровью, но еще живых: они, шатаясь, вышли из кабины. Маленький Ричи и его отец тут же выскочили у нее из головы, поскольку она кинулась помогать своим друзьям выбраться из самолета. Первый и второй пилоты, помогая друг другу, взобрались на берег. Первый пилот обернулся и увидел огонь, охвативший всю хвостовую часть. Оставалось недолго ждать, пока взрыв грянет в самое небо.

Вдали, постепенно приближаясь, завыли полицейские Сирены. Спасенные пассажиры разбегались во все стороны. Только один невысокий человек, которого невозможно было опознать, потому что он был весь в грязи, отстал от всех, разыскивая что-то в траве.

— Не останавливайтесь, бегите! — крикнул ему пилот.

— А вы что, приятель, купите мне новые ботинки? — спросил Берни ла Плант. Они должны быть где-то поблизости. Он отчетливо помнил...

— Дядя! Пожалуйста, дядя! Мой папа не двигается. — детский, чистый, полный слез голосок раздался откуда-то снизу. Мальчик лет десяти умоляющими глазами смотрел на него.

— Твой папа? — Берни оглянулся в поисках отца ребенка, но тот указывал на самолет.

— Там? — Берни покачал головой. Идти туда? В горящий самолет? Невозможно.

— Послушай, мальчик, сейчас приедут полицейские и пожарные, они специально обучены для этого... они... специалисты.

Но сирены были еще так далеко, а дядя прямо здесь. Ричи уцепился за Берни, как за свою последнюю надежду и спасение.

— Пожалуйста, дядя! Пожалуйста! Там пожар, а мой папа не двигается!

Берни посмотрел в лицо Ричи, детское лицо, полное горя и страха, надежды, веры и ожидания. И тут случилось нечто необъяснимое. Глаза у Берни впервые в жизни раскрылись. И что он увидел? Увидел ли он лицо своего собственного сына, которого столько раз предавал, но который, несмотря ни на что, верил в него? Понял ли он, как глупо потратил свою жизнь? Действовал ли он из чувства долга, необходимости, которых раньше никогда не ощущал? Или просто среагировал на мольбу ребенка, мольбу, тронувшую человека, который так долго скрывался внутри Берни ла Планта?

Ни вы, ни я никогда не узнаем ответ на этот вопрос. Даже сам Берни не знал ответа. Потому что в ту минуту он, наверное, услыхал голос своей судьбы и надел, наконец, мантию героизма, которая ждала его.

— Где он? — спросил Берни, снова прыгая в реку.

— Там, в самолете.

— Я понимаю, что в самолете. В каком конце? Как его зовут?

Приближаясь к самолету, он слышал, как мальчик кричит ему вслед:

— Флетчер! Его фамилия Флетчер!

Джеральд Уайт Джонсон однажды написал: «Общественный спрос рождает героев, и часто из скудных материалов». Но надо было долго искать, прежде чем найти более неподходящий материал, чем Берни ла Плант.

Лесли Шугар все еще стояла у выхода, помогая пассажирам, и вдруг невысокий человек, такой грязный, что и родная мать не узнала бы его, начал протискиваться в дверь, плечами расталкивая спасающихся.

— Сэр, сюда теперь нельзя! — запротестовала Лесли. — Вы мешаете выходу пассажиров. Подождите!

Но невысокий человек протолкнулся мимо нее и зашел в горящий самолет, мешая всем остальным.

Салон был наполнен тяжелым, едким запахом дыма. Берни начал задыхаться от кашля. В салоне было темно. Он и руки своей не мог различить, поднося ее прямо к лиду. Где, черт побери, этот мистер Флетчер, этот сукин сын?! Берни бы сейчас не помешал фонарик. Вот он! Фонарик лежал на полу, как будто рука божественного провидения положила его туда. Берни схватил его. «Ах, Боже мой!» — заорал он, вдруг уронив фонарик. Затем снова осторожно наклонился, поднял его и посветил им на фигуру человека, лежавшего без сознания на полу. Человек стонал, он был еще жив.

Берни колебался: человек был в униформе бортпроводника самолета и явно не был Флетчером. А Берни вызвался спасать мистера Флетчера. И все же он не мог оставить этого человека здесь умирать. Он потащил по полу окровавленного Фредди Мура к выходу.

— Эй, кто-нибудь, возьмите этого парня! Помогите ему, черт побери! — закричал Берни. Наконец кто-то у двери обратил внимание на его крик, и один из пассажиров с помощью Лесли благополучно вынес Фредди из самолета.

— Отнесите его подальше от самолета. Помогите ему, — инструктировала Лесли и увидела, что измазанный грязью невысокий человек, кашляя, снова побежал в салон. Какой сумасшедший решится на такое? Кому придет в голову вернуться в этот ад? Но, как ни странно, слово «герой» как-то не приходило Лесли в голову. До какого-то момента.

В это время из самолета выходили Сьюзен с рыдающей и задыхающейся от кашля Келли на руках. У двери мать помедлила, потом оглянулась и сказала Лесли:

— Там осталась женщина... — она с трудом говорила из-за густого дыма. — Она застряла...