Двойной заговор. «Неудобные» вопросы о Сталине и Гитлере - Колпакиди Александр Иванович - Страница 11

Там его поначалу решили использовать для работы в Японии. В течение двух лет Николаи изучал японский язык, однако после окончания русско-японской войны эта тема стала неактуальной для немецкого командования. Тогда его переориентировали на работу против России. С 1906 по 1910 год он служит в Кенигсберге, руководит немецким разведывательным бюро, работавшим в приграничных районах Российской империи. С 1910 по 1912 год капитан Николаи проходит обязательный для немецких офицеров «строевой ценз» – командует ротой в 71-м пехотном полку. К моменту окончания «строевой службы» Николаи, начальник подотдела «3-Б», майор Вильгельм Хайе тоже вынужден уйти командовать солдатами, и рекомендует его вместо себя на должность начальника агентурной разведки. Таким образом, в 1912 году Николаи, вскоре получивший звание майора, становится во главе немецкой военной разведки. Впрочем, не стоит переоценивать сей карьерный успех – в то время организация эта была весьма слабая и малобюджетная. До тех пор, пока за нее не взялся Николаи.

Прежде всего новый начальник активизирует работу против Франции – едет туда сам, организует новые резидентуры в Эльзасе и Лотарингии. Начальник оперативного отдела Большого Генерального штаба Эрих фон Людендорф также ценит деятельность «невидимого фронта», и при его поддержке Николаи добивается новых ассигнований на разведывательную службу.

С началом Первой мировой войны генеральный штаб делится на две части. Сам Николаи и большая часть его сотрудников из подотдела «3-Б» в составе генерального штаба полевой армии находятся в Ставке. А в Берлине остается замещающий генеральный штаб, и в его составе – тыловой филиал подотдела «3-Б». Но Николаи этого мало. В структуре замещающего генерального штаба есть управление военной прессы. По рекомендации Николаи его руководителем ставят майора Дейтельмозера. Теперь это управление фактически находится в подчинении военной разведки и постепенно, помимо отслеживания газетных публикаций, превращается в орган политической разведки и контроля внутри страны.

В декабре 1914 года начальником генерального штаба полевой армии становится генерал Эрих фон Фалькенгайн, бывший военный министр Германии. Этот человек оказал огромное влияние на Николаи, был его, если можно так сказать, идеологическим кумиром. Генерал Фалькенгайн, как и сам Николаи, очень быстро пришел к выводу, что главная причина неудач и поражений Германии в войне заключается в несогласованности и отсутствии взаимопонимания между военным и политическим руководством. А еще он убедился, что в стране существует, особенно в аристократических слоях общества, мощное профранцузское и проанглийское лобби, стремящееся направить Германию против ее естественного союзника на Востоке и договориться с западными плутократами.

Из этих наблюдений Фалькенгайн сделал два вывода, которые разделял и Николаи. Во-первых, необходимо сосредоточить в одних руках все военно-политическое руководство Германии. Но не так, как это впоследствии реализовал Гитлер, а с точностью до наоборот – в виде тотального военного руководства. И во-вторых, – главный враг Германии находится на Западе, и только разгромив его, можно добиться величия Германской империи. В то время как Россию ни в коем случае нельзя трогать, ибо это чревато для Германии огромными неприятностями и бедами.

В то же время Николаи продолжает упорно работать на своем посту. В 1915 году он фактически перестраивает всю немецкую разведывательную и контрразведывательную службу, заново создает периферийный оперативный аппарат, резидентуры связи, представительства при фронтовых штабах. В этом же году, в мае, подотдел «3-Б», по приказу Фалькенгайна, становится самостоятельным отделом. Ему также поручается и руководство прессой, – а учитывая метаморфозу управления военной прессой, теперь Николаи руководит и политическим сыском внутри страны, став одной из влиятельнейших (хотя и негласных) фигур германской армии. А за месяц до того в генштабе создается политический отдел.

Все это говорит о том, что Фалькенгайн явно стремится расширить влияние армии внутри страны, чтобы в перспективе стать во главе системы тотального военного руководства. Однако ему не везет: в 1916 году, после провала под Верденом, Фалькенгайна снимают с поста начальника штаба и отправляют в Турцию, где под его руководством оказываются Сект, Нидермайер и многие другие будущие активные сторонники и участники тайного немецко-российского военного сотрудничества. Так что подлинным идеологом альянса РККА и рейхсвера можно считать генерала Эриха фон Фалькенгайна.

На смену Фалькенгайну приходят генерал Гинденбург и его «мозг» Людендорф. Впрочем, на карьере Вальтера Николаи эта замена никак не отразилась. Гинденбург не обращал на него внимания, а Людендорф ему покровительствовал, как и до войны. (Их дружба сохранится вплоть до самой смерти генерала.) Николаи продолжает заниматься своим прямым делом – организацией и укреплением резидентур немецкой разведки. В течение войны его можно увидеть в Вене, Стокгольме, Осло, Будапеште, Софии, Стамбуле, Варшаве, Вильно… Особенно тесные контакты у него складываются с руководителем турецкой разведки подполковником Сейфи-беем, а также с военным министром Турции Энвер-пашой, который, с другой стороны, является личным другом Секта. Все они связаны, все – одна компания…

Жестоким ударом для Николаи явилась ноябрьская революция 1918 года, которая застала и его самого, и его службу врасплох. После поражения Германия лишается своей разведки. Николаи находится не у дел. С марта 1919 по февраль 1920 года он служит в 71-м пехотном полку, а в феврале 1920 года уходит в отставку с почетным присвоением звания полковника, чтобы уже в 1921 году объявиться в «Зондергруппе Р» военного министерства.

Разведчики «бывшими» не бывают, – но чем занимался Вальтер Николаи потом, так до сих пор толком и не известно. После недолгой службы в «Зондергруппе Р» полковник исчезает из поля зрения. Но на протяжении 20-х, 30-х и 40-х годов каждые три-четыре года его имя появляется на страницах газет. То пишут, что он по-прежнему возглавляет немецкую разведку – абвер. То утверждают, что он стоит во главе разведки нацистской партии и является «серым кардиналом» Гитлера. То объявляют его советским шпионом. То возводят в ранг руководителя института по изучению «еврейской проблемы».

Достоверно из этого нагромождения сплетен, слухов и фантазий можно вычленить следующие серьезные моменты. В 1925 году Николаи занимается реорганизацией турецкой разведслужбы. Затем его имя всплывает во время загадочной попытки государственного переворота, якобы имевшей место летом 1926 года. Об этих событиях толком ничего не известно: существовала ли эта попытка вообще, стоял ли за ней генерал фон Сект, и не связана ли его отставка с этим мнимым или настоящим заговором – можно только гадать. Однако факт, что в мае 1926 года полиция дважды производила обыск в берлинской квартире полковника Николаи, а полиция – это уже не журналисты, которые могут выдумать все, что угодно, тут нужны хотя бы какие-то основания. А в 1928 году берлинские газеты со ссылкой на министерство иностранных дел Великобритании сообщают, что Николаи тайно посещает Москву… Он никогда не занимал не только видных, но даже сколько-нибудь заметных постов ни в Веймарской республике, ни в Третьем рейхе. Его многочисленные просьбы о возвращении на работу в разведку оставались без удовлетворения. То, что Николаи являлся руководителем института по изучению «еврейского вопроса» – чистой воды блеф. Он действительно какое-то время работал, уже после прихода Гитлера к власти, в военном институте, занимаясь изучением опыта Первой мировой войны, однако отнюдь не на руководящей должности. Чем он занимался все остальное время – совершенно неизвестно…

Казалось бы, чем мог быть интересен пожилой отставной разведчик? Тем не менее, сразу после окончания Второй мировой войны советская спецгруппа находит Николаи (судя по всему, наша разведка уже давно за ним следила) и вывозит его в Москву. Здесь на протяжении нескольких лет, вплоть до самой смерти, его постоянно допрашивают, меняя режим содержания. Его держат то в тюрьме, то на «спецобъекте» (служебная дача), то есть применяют методы «кнута и пряника». Чего добивались чекисты от Николаи? И умер ли он своей смертью, как это записано в его деле? Сомнения в этом, пусть и косвенные, но есть. Напомним, что точно такой же конец был и у другого нашего героя, также вывезенного из Германии и умершего во Владимире, – Нидермайера.