Девять минут (ЛП) - Флинн Бет - Страница 12

Самым удивительным, однако, были книги. Там, где в обычном номере стояли бы две односпальных кровати, у Гранта была одна кровать, а к стене, отделявшей комнату от ванной, была прибита огромная книжная полка, так плотно заставленная книгами, что стену за ними не было видно. Книги заняли каждый свободный сантиметр на полке. К тому же они не были втиснуты, как попало. Когда Грант заметил, что я глаз не свожу с полки, он объяснил, что все книги рассортированы по жанрам, а потом в каждом жанре – по алфавиту по именам авторов. Я повернулась к нему, удивленная. Кем был этот молодой байкер? Он сказал, что я могу взять любую из книг, что захочу.

Я приметила шахматную доску в углу на телевизионной тумбе.

- Играешь? – спросила я.

- Да, а ты?

- Нет, но хотелось бы научиться. С кем ты играешь?

- С Гриззом. Иногда с Фессом. Но между визитами Фесса проходит слишком много времени, чтобы мы могли играть регулярно. Сейчас у меня на доске партия с Гриззом. Хочешь, чтобы я научил тебя?

- Безусловно.

«Почему бы и нет?» - подумала я про себя. Это поможет скоротать дни до того момента, пока я не смогу убраться отсюда. Со временем Грант научил меня играть в шахматы. Я преуспела настолько, что время от времени у меня получалось побить Гризза. Гризз был хорошим игроком, и шахматы были, вероятно, единственной его страстью помимо меня и банды. Однако у меня ни разу не получилось выиграть у Гранта.

Тем вечером Грант рассказал мне о себе, включая часть о его появлении в банде. Он рассказал обо всем, что я хотела знать, кроме одной вещи. Его настоящего имени. Таков был их кодекс: никаких настоящих имен.

Грант был младшим из троих детей. Он родился в Майами в 1959 году. Всего на год старше меня. Он родился в семье, которую сейчас бы назвали неблагополучной. Отец умер после его рождения. Утонул по неосторожности. До этого случая его мать была домохозяйкой и, со слов Гранта, совершенно бестолковой при том. Ее бесило, что она осталась одна с тремя детьми. С двумя, на самом деле. Блу практически не появлялся дома.

Она работала официанткой в местной закусочной, известной своим хот-догами, приготовленными на пивном пару. Сдав смену, она зависала в ресторанчике на всю ночь вместе со своими разведенными подружками, тратя заработанные чаевые на пиво.

Воспитание Гранта она скинула на плечи его старшего брата и сестры. Вскоре после этого Блу стал попадаться законникам, в основном на кражах. Его сестра Карен была немногим лучше. Он помнил, как она запирала его в комнате, приводя своих бойфрендов домой. Она должна была присматривать за ним, но можно было назвать удачным днем тот, когда ему доставался сэндвич с ореховой пастой или джемом.

Если бы не школьные ланчи, он бы изголодал до смерти. Его беспризорность не прошла незамеченной соседями, и за все годы служба опеки звонила им несколько раз. Иногда они забирали его и помещали в какую-нибудь приемную семью.

У него не было ужасных воспоминаний от приемных семей. Проблемой стало то, что его то выдергивали, то возвращали обратно в эту систему опеки, и новая семья означала новую школу в другом районе. В жизни Гранта не было возможности где-то осесть.

Карен вышла замуж за своего двадцатидвухлетнего бойфренда едва ли не в тот же день, когда ей исполнилось восемнадцать, и незамедлительно подала заявление о полной опеке над Грантом. Жаль, но она сделала это не из доброты или любви к ее младшему брату. Ему было всего девять. Ее волновала возможность получать деньги за него. Но она не знала, что, как приемную мать, ее не оформят. Поэтому штат не собирался доплачивать ей детские алименты.

Разобравшись с этим, она попыталась спихнуть его обратно на мать. Но к этому моменту их мать сбежала из города со склонным к насилию и алкоголю водителем грузовика, которого она встретила на работе. Больше они не услышали ни слова о ней.

Грант не знал тогда, что Блу по-прежнему был в его жизни. Ему было неизвестно, что Блу периодически появлялся и давал Карен и ее мужу деньги на содержание Гранта. Он всегда заезжал ночью, когда Грант спал. Блу полагал, что Карен и ее муж Нэйт воспитывали их маленького брата, и не хотел вмешиваться.

Одной ночью, случайно, когда Блу появился с наличными для сестры, десятилетний Грант проснулся и вышел на кухню за стаканом воды.

Грант сказал мне, что запомнил выражение на лице своего старшего брата той ночью. Блу увидел десятилетнего мальчика, выглядевшего, словно ему семь. Грант был одет в одни пижамные штаны, и он был таким тощим, что приходилось затягивать их поясом, чтобы они не сползли с его худого тела. Но не это заметил Блу в первую очередь. Тело Гранта было в кровоподтеках и ожогах от сигарет. Было совершенно очевидно, что над этим ребенком регулярно издевались.

В дом зашел Нэйт, вернувшийся после работы. Пришел бы десятью минутами позже – и это могло спасти ему жизнь. Тогда Грант стал свидетелем первого своего убийства. Вернее, двух убийств. Не сказав ни слова, Блу вытащил оружие и всадил между глаз пулю своей сестре. Нэйт повернулся, чтобы выбежать из дверей, но Блу был быстрей. Он выпустил еще одну в затылок Нэйта, не успел тот сделать и двух шагов.

Блу посмотрел на брата и сказал, чтобы тот не боялся. С этого момента он собирался сам заботиться о нем. Грант ответил, что он не испугался. Блу улыбнулся и снял куртку. Укутав в нее ослабшее тельце своего младшего брата, он взял его и вышел через двери.

С той ночи Грант жил с бандой в мотеле «Глэйдс».

Сидя там, в мотеле, на постели Гранта, я не могла поверить в то, чем он поделился со мной. Меня осенило, что теперь, когда я услышала о таких страшных историях, я точно не покину это место. Я тотчас спрятала эту мысль подальше.

- Так ты получил свое имя – Грант – потому что был самым младшим, и тебе приходилось делать всю паршивую работу, работу низшего по рангу?*

? Grunt/Грант здесь означает «сошка, рядовой».

Грант засмеялся.

- Нет. Мое имя – это укороченная версия изначального прозвища, когда я только попал сюда. Я был слишком маленьким для своего возраста, и кто-то из банды стал называть меня низкоросликом. Самым мелким среди всех. Со временем они начали замечать, насколько я сообразителен. Кто-то бросил, что я самый взрослый недоросль, которого они встречали. Думаю, я не был средним, в плане ума, десятилеткой. «Взрослый низкорослик» в итоге превратился в «Гранта».*

? Непереводимая игра слов. Т.е. при своей слабой конституции и возрасте всего десяти лет Грант отличался сильным умом. Если дословно, то Взрослый низкорослик = Grow-up runt, и это сократилось до Grunt - Грант. Runt у американцев также может использоваться в значении самой мелкой особи в помете.

Я посмеялась над расшифровкой. Он был умен. Интересно. Мне хотелось понять, была ли в нем та жилка жестокости, какую я видела у остальных, у Гризза в особенности.

- Итак, ты Грант. Мне нравится. Особенно теперь, когда я знаю, что означает, - поддразнила я его.

- Полагаю, это легче выговорить, чем «Взрослый низкорослик», это звучит, как своего рода оксюморон.

- Окси-что?

- Оксюморон. Вот, взгляни, - сказал он, передавая мне словарь.

Тогда, невинно вчитываясь в словарь, пытаясь отыскать слово, в существовании которого не была уверена, я еще не знала, что была приглашена в спальню Гранта не за тем, чтобы слушать музыку. Я была приглашена в комнату Гранта, чтобы потерять девственность.

Глава 10

Гризз был готов к любовной связи со мной. Проблемой стало то, что он не хотел делать это с силой. Он не хотел стать тем, кто причинит мне боль первого раза. Мне было назначено стать его женщиной, и он не хотел быть напоминанием, что это он забрал мою девственность, каждый раз, когда будет заниматься со мной сексом. Он распорядился, чтобы Грант сделал это.