Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы

Колас Якуб Михайлович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Колас Якуб Михайлович - Страница 71

Изменить размер шрифта:

‹1910›

КУДА ДЕНЕШЬСЯ?

Черт не так уж страшен,

Как его малюют.

Пусть порою люди

Злятся, негодуют, —

От собак от злобных

Палка есть отбиться,

От стражников-гадов

Можно откупиться!

От мундиров синих

Можно дать и драла,

И твоя свобода

Не совсем пропала;

И с людьми лихими

Можно столковаться,

И от кредиторов

Способ есть скрываться;

Ноги есть — и можно

Там и тут носиться, —

От себя же только

Никуда не скрыться!

‹1910›

НА ПЕРЕПУТЬЕ

На большой дороге,

Где стоит камора,

Я на свет родился

Под глухой шум бора,

Позднею порою,

Осенью гнилою.

По дороге торной

Днями и ночами

Люд спешит рабочий,

Пеший и с возами,

Словно кто их гонит,

Вся дорога стонет.

В разные сторонки

Мимо той сторожки

Серой паутиной

Разбрелись дорожки,

Узкие, глухие,

Стежечки кривые.

И моя, как осень,

Доля беспросветна,

Взгляд куда ни кину —

Глухо, неприветно,

Даль-то не видна мне,

Лишь коряги, камни…

И меня людская

Буря подхватила,

В омуте глубоком

С силой закружила

И несет с собою

Тяжкою волною.

Не на путь открытый

Ставит мои ноги,

Узки мои стежки,

Заросли дороги.

Я иду, хромаю,

А куда — не знаю!

‹2 января 1911 г.›

* * *

Эй, скажи, что это значит,

Ты, кого в ярмо впрягают,

Чью свободу попирают!

Сам тоскуешь, доля плачет,

И повсюду недостача…

Сеешь в поле ты немало,

Хоть и скупо всходит нива,

Отвечай же мне правдиво:

Что тебя здесь приковало?

Иль других путей не стало,

Или мир тебе закрылся?

Иль ты слеп и глух, как прежде?

Ребра видны сквозь одежду,

А сквозь шапку чуб пробился;

Что ж, ты век терпеть решился?

Не слыхал о лучшей доле?

«Ой, пустился б я в дорогу,

Только слез ведь пролил много,

Только пота море пролил

Там, где всходят песни боли;

Только твердо верю в то я,

Что посев наш в поле диком

Гневом вырастет великим

И затопит он все злое,

Все несчастье вековое».

‹28 февраля 1912 г.›

БУДЬ ТВЕРДЫМ

Ты не гнись, мой брат, в ненастье

Высохшей травою, —

Выкуй собственное счастье

Ты своей рукою.

Хоть толкуют, что с поклона

Голову не ломит, —

Знай, с татарского полона

Слово это ходит.

Не проси и не надейся

Вовсе на подмогу:

Сам с судьбой-злодейкой бейся,

Сам ищи дорогу!

Хоть помогут тебе люди

Отыскать дороги,

А собьешься — снова будешь

Обивать пороги.

Не ласкайся к сильным, милый,

Лестью честь не купишь:

Будешь жить чужою силой —

Честь свою забудешь.

А едва начнешь шататься —

Люди отшатнутся,

Лучше вольным, брат, сломаться,

Чем терпеть да гнуться!

‹1912›

БУДЕТ ГРОЗА

Ночь наступает, и тучи встают,

Лозы тревожно беседу ведут,

Шепчутся робко листы меж собой,

Спрятался месяца рог золотой.

Начали грозно зарницы играть,

Гром посылает могучую рать.

Тьма подступает мрачней и мрачней…

Грянь же ты, буря, да грянь посильней!

‹1912›

КАК И ПРЕЖДЕ

Был я малым, часто думал,

Как нагреют спину:

«Подождите, и на вас я

Припасу дубину!

Дайте мне войти в годочки

Да ума набраться!»

А покуда всем, кто старше,

Должен покоряться.

Так и рос я помаленьку,

Отдали учиться.

А учитель был сердитый —

Знал одно: браниться.

Хорошо, когда сходила

Криком заваруха;

Худо то, что паи учитель

Часто драл за ухо.

«Ну постой же! Вот избавлюсь

От твоей опеки,

Я тебе мученья эти

Не прощу вовеки!»

Так за партой размышлял я,

Ухо оттирая,

И тайком кулак в кармане

Стискивал, вздыхая.

Что ж поделать — молча терпишь,

Отомстить мечтаешь.

Дни идут, а ты в неволю

Больше попадаешь.

Вырос я, усы под носом

Тенью пролегают,

А меня честят, как прежде,

Все клюют, шпыняют.

И на сердце накипело,

Злости полны кости.

Не стерпел я, распрямился, —

Я вам, егомости!

Подождите ж, коли этак!

Я ведь не кусался!

Хватит кривды! Хватит гнета!

Взял да взбунтовался

Против власти и порядков!

Хуже всех я, что ли?

Пусть себе на вид невзрачный,

Да желаю воли!

Власть взъярилась не на шутку,

Погнала в три шеи:

«Знай, мужик, почем фунт лиха

У царя в Расее!»

Так трясли и колотили —

В чем душа осталась!

Наконец в острог загнали! —

Мол, опомнись малость.

Вот сижу я за решеткой,

Тут с уменьем мают:

Из одной норы в другую

С сенником гоняют.

Я иду, куда прикажут,

Рассуждаю тихо:

«Ничего. Переживу я

И такое лихо».

До сих пор за мной обида

Знай шагает следом,

И кулак держу в кармане

И зимой и летом.

И дают мне, как и прежде,

В ухо, в шею, в спину.

Как тут быть? Видать, потомкам

Передам дубину.