Наследница огня - Маас Сара Дж. - Страница 86

Селена топнула ногой, вскинула голову, продолжая следить за бездымными кострами и силуэтами танцующих. Ей очень хотелось танцевать. Не от радости. Селена чувствовала, как музыка смешивается с ее огнем и проникает внутрь, разливаясь по костям. Музыка напоминала шпалеру, сотканную из света и тьмы. Музыка превращалась в маленькие звенья огромной цепи. Цепь выходила из сердца Селены и тянулась вовне, соединяя все, что было в мире.

И вдруг ей открылся смысл знаков Вэрда. Они упорядочивали эти нити, создавая пучки и объединяя суть вещей. То же делала и магия. А значит… обладая магической силой и силой воображения, она могла творить. Создавать целые миры.

– Спокойнее, – сказал ей Рован. – Это музыка на тебя так действует. Там, в пещере, на льду, ты что-то напевала.

Он снова наградил ее волной прохлады. Ветер приятно обвевал шею, но кожа Селены уже пульсировала, подчиняясь ритму барабанов.

– Позволь музыке тебя успокоить.

Боги, она еще никогда не ощущала себя такой свободной… Пламя костров вздымалось и колыхалось, подчиняясь ритму мелодии.

– Спокойнее!

Селена едва слышала его. Ее захлестывала волна звуков, заставляя прочувствовать все нити, которыми она была связана с землей. Каждая из них имела бесконечную длину. Селена вдруг пожалела, что не владеет искусством превращения в стихии. Тогда бы она превратилась в звуки музыки или в ветер и полетела бы над миром. Слезились глаза: слишком долго она смотрела на огонь. И отчаянно болела затекшая спина.

– Спокойнее.

Селена не понимала, почему Рован призывает ее к спокойствию. Пламя костров и так было спокойным и очень красивым. А что будет, если она пройдет через все костры?

«Возьми и попробуй, – говорила ей сила, пульсирующая в голове. – Пройди».

– Всё, Аэлина. На сегодня достаточно.

Рован схватил ее за руку, но тут же отпустил, тряся обожженными пальцами.

– Слышишь? Хватит. Отдыхай.

Селена с трудом повернулась к нему и увидела широко раскрытые глаза. Пламя костров делало и их горящими. Нет, она не могла оторваться от огня. Ведь это ее огонь. Селена вновь сосредоточилась на пламени костров. По-прежнему звучала музыка, по-прежнему танцевали и веселились гости.

– Посмотри на меня, – потребовал Рован, больше не решаясь прикасаться к ней. – Посмотри на меня!

Селена едва слышала его, будто находилась глубоко под водой. Пульсации превратились в болезненные удары. Каждый такой удар врезался ей в тело и мозг и словно отсекал кусочек. Смотреть на Рована она не могла и не решалась. Ей надо было следить за огнем.

– Отвлекись от костров, – велел ей Рован. – Пусть дальше горят за счет дров.

В его голосе отчетливо слышался страх. Селена заставила себя повернуться к нему. Именно заставила, поскольку вся ее шея была исколота невидимыми шипами боли. Он действительно испугался.

– Аэлина, прекрати немедленно.

Сильное жжение в горле не давало ей говорить. Ей было не сдвинуться с места.

– Отпусти огонь.

Селена попыталась ответить, что не может. Боль не позволила ей даже рта раскрыть. Она превратилась в наковальню, а боль – в молот, ударяющий по ней с неумолимой регулярностью.

– Если ты не отпустишь силу, то сгоришь изнутри.

Может, она достигла дна? Может, за все это время, поддерживая пламя костров, она исчерпала свой колодец? Хорошо бы. Ей очень хотелось отдохнуть от магии.

– Ты меня слышишь или нет? – взбеленился Рован. – Ты изжаришься заживо!

Селена заморгала. Глаза жгло, словно в них набился песок. Из-за боли в спине она больше не могла стоять и повалилась на траву. Пламя костров взметнулось, но уже не по ее воле и не из-за вмешательства Рована. Танцующие испуганно закричали. Музыка смолкла. Под пальцами Селены трещала и дымилась трава. Нужно оборвать три нити, соединявшие ее с кострами. Но они превратились в лабиринт, опутывая ее со всех сторон. Селена не знала, куда брести.

– Недоглядел, – прошипел Рован и выругался.

Воздух исчез, и потому Селена не могла ни шевельнуться, ни застонать. Огонь внутри ее тоже не мог гореть без воздуха. Селена провалилась туда, где темно и ничего нет.

Она порывалась дышать и не видела, как от ее дыхания жухнет трава. Костры продолжали гореть, но теперь без ее участия. Пахло дымом.

– Дыши, – повторял склонившийся над ней Рован. – Дыши.

Он сумел оборвать нити, связывавшие ее с кострами, но внутренний огонь не погас. Хорошо хоть внешний затих. Даже трава перестала дымиться.

Она сгорала изнутри! Каждый вдох сжигал ей легкие и наполнял огнем жилы. Двигаться и говорить она по-прежнему не могла.

Она перешла опасную черту. Вовремя не услышала предостережений, не увидела знаков, требующих вернуться, и теперь… заживо сгорала изнутри.

Селена заплакала. Беззвучно. Ей было ужасно больно. Казалось, это навсегда, на всю вечность. Внутри не осталось темного уголка, где можно было бы спрятаться от пламени. Смерть представлялась благом. Холодной черной гаванью, куда ее скоро прибьет.

Рядом с Рованом стояли две женщины. Когда он успел сбегать за ними?

– Ее нужно перенести к воде, – сказала одна. – Среди нас нет никого, кто владел бы водной магией. А ее необходимо срочно опустить в холодную воду.

Дальнейших слов она не расслышала. Огонь продолжал сжирать ее изнутри. Странно, что языки пламени еще не вырываются из-под кожи. Потом она оказалась на руках у Рована, и он помчался куда-то в лес. Каждая попытка прижать ее крепче оканчивалась шипением и руганью. Каждый его шаг отзывался дикой болью. Огненные иглы разлетались по всему телу, жаля и обжигая. Руки фэйца были холодными как лед. Дул холодный ветер. Но Селена все так же плавала в море огня.

Наверное, судьба показывала ей, как выглядит ад и каков он по ощущениям. Испустив последний вздох, она попадет в этот огненный мир.

Селену охватил ужас. Он же заставил ее уцепиться за… запах. От Рована пахло снегом и сосновой хвоей. Селена впустила этот благословенный холод себе в легкие, а потом и схватилась за него, как за спасительный канат. Правда, ее окружали не штормовые волны, а море огня. Она слабела, не зная, надолго ли ее хватит.

Потом вокруг стало темнее, чем в лесу. Куда ее принесли? Наверное, в крепость. Рован взбежал по лестнице, ногой толкнул дверь.

– Опускайте ее в воду.

Ее погрузили в каменную купель. Лицо окутали клубы пара. Кто-то выругался.

– Принц, заморозьте воду, – потребовал кто-то. – Скорее!

Никогда она так не радовалась холоду. Однако блаженство длилось всего несколько мгновений.

– Вытаскивайте!

Сильные руки подхватили ее, вытащив из воды, которая уже пузырилась.

Она вскипятила воду в купели и чуть не сварилась сама. Вскоре ее опустили в другую купель, поверхность которой быстро покрылась льдом. Лед тут же начал таять. Он таял все быстрее.

– Дыши! – приказал ей Рован, склонившись над купелью. – Отпусти огонь. Он должен выйти из тебя.

Из ее ноздрей вырвались струйки пара, но она сумела вдохнуть.

– Хорошо. Продолжай дышать.

Рован напрягался ничуть не меньше, чем в пещере, когда заморозил озеро. Но там лед не соперничал с огнем. Здесь же, едва появившись, ледяная корка таяла.

Огонь не хотел уходить из нее. Но Селена не собиралась так глупо умирать. Она снова вздохнула.

Это было похоже на прилив и отлив. Вода в купели замерзала, таяла, снова замерзала, снова таяла. С каждым разом лед таял все медленнее, а холод все глубже проникал в ее тело. Селене впервые захотелось по-настоящему замерзнуть.

Лед и пламень. Иней и угли. Это была битва двух стихий. Стальная воля Рована разбивала магию Селены, чтобы природный дар не превратил ее в обугленный труп.

Нестерпимо болело все, но это была уже боль смертного тела. Когда совершилось превращение, Селена не помнила. Ее щеки все еще пылали, но вода оставалась холодной. Селена начала зябнуть. Она даже обрадовалась, когда вода слегка нагрелась, а потом сделалась приятно теплой. Но не горячей.

– Надо ее раздеть и посмотреть, нет ли ожогов, – сказала помощница Рована.