Наследница огня - Маас Сара Дж. - Страница 52

Шаол понимал: отчуждение между ним и принцем возникло по его вине. Он ненавидел себя за это, но возведенная стена была необходима, и не только ему. Он действовал ради блага Дорина, даже если друг никогда его не простит. Ради блага Селены, даже если она никогда не вернется. И даже если она предпочтет остаться Селеной, посчитав Аэлину навсегда закрытой страницей прошлого… поступок капитана стоил того.

Так прошла неделя. Наконец-то у Шаола появилось время для новой встречи с Эдионом. Из-за Дорина генерал тогда не успел ему ничего рассказать. (Обмен сведениями получился односторонним.) В гробнице им больше встречаться нельзя. Если принц сумел легко туда пробраться, значит гробница не такое уж надежное и безопасное место. У Шаола было другое место, где можно встречаться с минимальным риском, – тайное жилище Селены в трущобах. Согласно оставленному ею завещанию, в случае ее гибели жилище переходило в собственность Шаола. В завещании был указан адрес.

Придя туда, капитан обнаружил жилье в целости и сохранности, что было довольно странно для трущобной части столицы. Оно занимало второй этаж над заброшенным складом. Однако кто-то здесь все же побывал, но с вполне благопристойной целью – прикрыть тканью изящную мебель. Шаол принялся снимать пыльные куски материи, попутно узнавая о совершенно неизвестной ему стороне жизни Селены. О том, какой она была до Эндовьера. Утонченный вкус, привычка к роскоши. Однажды она рассказала ему, что купила себе это жилье, поскольку ей захотелось иметь свой угол. Место, которое она с полным основанием могла бы назвать своим. Она намеренно выбрала трущобы, чтобы жить подальше от Башни ассасина, где она росла и обучалась своему страшному ремеслу. По словам Селены, на жилье она потратила почти все свои деньги, но этот островок свободы стоил любых богатств.

Задним числом Шаол подумал, что не надо было снимать ткань. Как-никак он здесь не хозяин. Но ему стало… любопытно.

Жилище Селены состояло из нескольких помещений. Две комнаты, скорее всего, предназначались под спальни. Каждая имела свою умывальную. Скромных размеров кухня и громадная гостиная. Напротив камина, отделанного резным мрамором, стоял мягкий диван, по обеим сторонам которого располагались два массивных плюшевых кресла. Вторую половину гостиной занимал дубовый обеденный стол на восемь персон. Во всяком случае, Шаол насчитал восемь столовых приборов. Фарфоровые и серебряные тарелки, успевшие потускнеть вилки, ножи и ложки. Все это подсказывало капитану, что в жилище Селены никто не бывал с тех пор, как кто-то (вероятно, Аробинн Хэмел) распорядился закрыть и запечатать входную дверь.

Шаол сложил последний кусок белой тряпки и убрал в шкаф. Аробинн Хэмел. Предводитель ассасинов. Подумав о нем, Шаол скрипнул зубами. В последние дни он много думал о прежнем хозяине Селены. Аробинн был весьма неглупым человеком. Увидев на берегу полузамерзшей реки Флурин маленькую испуганную девочку, он быстро сообразил, кто перед ним. Наверное, потом и сам способствовал распространению слухов о гибели наследной принцессы Террасена в волнах.

Аробинн знал о ее происхождении и тем не менее целенаправленно превращал ее в бездушного ассасина, строго наказывая за сопротивление его воле. Шаол вспомнил шрам у нее на запястье. Когда-то Аробинн заставил ее… сломать руку. Наверное, были и другие издевательства, о которых Селена молчала. Но самым гнусным поступком Аробинна, самым непростительным…

Шаол так и не решился спросить Селену, почему она, став королевской защитницей, не отомстила бывшему хозяину; почему не разрезала Аробинна на кусочки за зверское убийство ее возлюбленного Саэма Корлана. Вначале Аробинн подстроил ловушку Саэму, в результате чего тот был пойман и убит с изощренной жестокостью. Предводитель ассасинов знал, что Селена отправится мстить убийцам. Там и ее ждала ловушка. Селену схватили, судили и отправили в Эндовьер. Должно быть, Аробинн собирался через какое-то время вызволить ее оттуда, потому и позаботился о сохранности ее жилища. Гноить ее в Эндовьере, а затем вдруг «явить милость» и освободить, чтобы ползала перед ним на коленях, навсегда став его верной служанкой.

Селена сама решит, как и когда расправиться с Аробинном. Шаол не раз мысленно повторял эту фразу. Это право Селены и Эдиона. Потомки королей Террасена имели больше прав на голову Аробинна, чем капитан. Однако Шаол знал: если предводитель ассасинов когда-либо попадется ему на пути, он вряд ли даст Аробинну уйти живым.

Хлопнула входная дверь. Заскрипели ступени старой деревянной лестницы. Шаол выхватил меч и замер. Потом раздался негромкий условный свист. Капитан немного успокоился и ответил таким же свистом. Меч он держал наготове, пока не увидел Эдиона. Тоже с мечом в руках.

– Поднимался и думал: один ты тут или с кучей молодцов, попрятавшихся по углам, – вместо приветствия сказал Эдион, убирая оружие в ножны.

– У меня были те же мысли, – признался Шаол.

Эдион сделал несколько шагов. Свирепость на его лице сменилась настороженностью, удивлением и наконец грустью. Шаол понял: генерал впервые видел что-то связанное с его исчезнувшей двоюродной сестрой. Здесь были ее вещи. Все, что наполняло жилище, она выбирала сама: от фигурок на каминной доске до зеленых салфеток на старом щербатом кухонном столе.

Эдион остановился посередине гостиной, внимательно оглядывая окружающее пространство. Может, хотел убедиться, нет ли засады. Однако… Шаол пробормотал, что ему нужно навестить отхожее место, и вышел, оставив Эдиона одного.

Ее жилище. Невзирая на то, признавала она свое прошлое или отвергала, обеденный стол украшали королевские цвета Террасена: зеленый и серебристый. Впрочем, стол и фигурка оленя на каминной доске были слабыми доказательствами ее памяти и желания помнить.

Чувствовалось, что хозяйка жилища обладала вкусом и ценила уют. Возможно, любила сидеть вечерами у камина. И очень любила читать. Книги были везде: на полках, на столике у дивана, на полу возле кресел и большого окна.

Умная. Образованная. Воспитанная. Но мало ли умных, образованных, воспитанных женщин, не имеющих никакого отношения к Террасену? Эдион стал присматриваться к фигуркам и безделушкам. Многие были не из Адарлана, а из других земель. Все указывало на то, что хозяйка жилища любила путешествовать и отовсюду привозила вещицы на память. Гостиная могла служить своеобразной картой ее путешествий – картой совершенно другого человека. Аэлина жива. Все вокруг Эдиона это подтверждало.

Убранство жилища Аэлины говорило не только о ее хорошем вкусе. Здесь попадались вещи, которые мог себе позволить только состоятельный человек. Капитан говорил, что она считалась непревзойденным ассасином. Но он ни словом не обмолвился, что она была богата. Она тратила «кровавые деньги», пытаясь воссоздать другой, потерянный ею мир. Мир, который Эдион не смог защитить.

Она стала убийцей. Капитан вряд ли преувеличил ее качества ассасина. Иначе вряд ли ее прежний хозяин стал бы платить ей такие деньги. Одна ее спальня чего стоила. Огромная кровать под пологом. Перина, похожая на облако. Умывальня, выложенная изразцами.

Не удержавшись, Эдион открыл дверцу вместительного гардероба. Насколько он помнил, его двоюродная сестра всегда любила наряжаться. Он достал синее платье с золотой вышивкой по обшлагам и сверкающими пуговицами. Здесь пахло женщиной, очень похожей на Аэлину, какой он ее помнил с детства. Ее всегда окружали какие-то тайны. Она и улыбалась таинственно. Его чутье, унаследованное от фэйцев, не могло обмануть.

Эдион смотрел на полки, где лежали ее украшения, покрытые густым слоем пыли… Все эти десять лет его жизни были бегством от себя. Иногда ему казалось, что он смотрит на свою жизнь со стороны. Он не сожалел о тех, кто пал от его руки и чьи жизни он сломал. Не стыдился выходить с поля битвы по локоть в чужой крови. А что еще ему оставалось? В день, когда погибла Аэлина, он потерял все. Стал сторожевым псом адарланского короля. Вполне заслуженное наказание за нарушенные клятвы. Но Аэлина…