Наследница огня - Маас Сара Дж. - Страница 108

Мать стояла на коленях, протягивая к ней руки и молча умоляя подойти. И тогда над всем гулом и грохотом раздался зычный голос отца:

– Эвалина, воды!

Бирюзовое пламя становилось все жарче. Люди торопились укрыться кто где.

Ее глаза встретились с глазами матери, полными боли и мольбы.

На нее полилась вода. Целая стена воды, опрокинувшая ее на пол. Вода текла по лицу, по глазам, попадала в горло, заставляя кашлять.

Она тонула в водном потоке. Так продолжалось, пока не исчез весь воздух. Тогда пламя погасло. Оставалась лишь вода, раскинувшая свои холодные объятия.

Адарланский король посмотрел на нее в третий раз и… улыбнулся.

Валгским демонам очень понравились эти воспоминания, полные ужаса и боли. Они лакомились, стараясь растянуть удовольствие. Селена понимала: в тот вечер адарланский король подействовал на нее своей магической силой. Ее родители и не догадывались, что жуткого червяка в мозг их дочери запустил не кто иной, как высокий гость. Едва она потеряла сознание, червяк тут же исчез.

К трем демонам добавился четвертый, обитавший в теле генерала Наррока.

– Солдаты почти уже захватили подземный ход. Приготовьтесь действовать.

Селена чувствовала: демоны парили у нее над головой и наблюдали за нею.

– Вы нашли ценную добычу. Она заинтересует господина. Не вздумайте выпить ее до дна. Маленькие глоточки, и только.

Она пыталась вызвать в себе ужас. Испугать себя тем, куда они ее заберут и что там с нею сделают. Но ужаса не было. Демоны нехотя подчинились Нарроку. Ее воспоминания покатились дальше.

Ее мать сочла происшедшее нападением ставленников Маэвы. Зловещим напоминанием о невыполненном долге. Древняя королева в очередной раз решила показать себя хозяйкой и заставить отца и мать почувствовать, насколько они уязвимы перед ее силой.

Из зала Аэлину отнесли в умывальную, примыкающую к ее комнате, и положили в холодную купель. Там она и лежала. Острый фэйский слух позволял слышать все, о чем в гостиной говорили родители и их ближайшие друзья.

Все склонялись к мысли, что это происки Маэвы. Больше никто не отважился бы на столь дерзкую затею, да еще перед лицом адарланского гостя, ненавидящего магию. Маэва словно задалась целью сломать попытки короля Орлона наладить отношения с соседней державой.

Магия внутри ее успокоилась, и она снова стала благовоспитанной принцессой. Вот только говорить и куда-либо идти не хотелось. Она бы охотно просидела весь день у себя в комнате. Но родителям хотелось загладить неприятные впечатления от вчерашнего. Мать заставила ее пойти на чайную церемонию с принцем Дорином. Взрослые бдительно следили за нею, а Эдион уселся между нею и принцем. Все шло вполне чинно. Дорин опять ел, как принц, и пил чай, как принц. Но в какой-то момент безупречные манеры подвели мальчишку. Дорин опрокинул заварочный чайник, пролив чай на ее новое платье. Она закатила скандал. Верный Эдион наорал на принца, грозя отделать адарланского гостя.

На самом деле ей вовсе не было жалко испорченного платья. Ее не волновало, осуществит Эдион свою угрозу или нет. Ей не хотелось никакого чая и сластей. Она едва добрела до своей комнаты. Ночью ей приснился отвратительный червяк, пожирающий ее мозг. Она проснулась, крича от страха и выбрасывая изо рта голубое пламя.

Ранним утром родители увезли ее из замка в загородный дом. Королевский лекарь предположил, что присутствие чужеземных гостей и необходимость участия в официальных церемониях пагубно сказались на ее телесном и душевном здоровье. Она хотела отправиться туда только с госпожой Мауриной, однако родители настояли, что тоже поедут. Ее дядя не возражал. Непредсказуемость ее магических выплесков становилась опасной для высоких адарланских гостей, и в первую очередь для короля.

Эдион остался в Оринфе. Родители обещали, что он приедет, как только она полностью успокоится. Но она знала: это делалось ради безопасности ее двоюродного брата. Госпожа Маурина все-таки поехала с ними, оставив мужа и Элиду во дворце. Тоже ради их безопасности.

Чудовищем – вот кем она тогда была. Маленьким чудовищем, способным наделать больших бед. Чудовищем, которому требовалась крепкая узда и постоянный присмотр.

Здесь не было придворной суеты, но ее не покидало ощущение тревоги. Родители постоянно спорили. С нею возилась госпожа Маурина: читала ей вслух, расчесывала волосы и рассказывала истории про свой родной Перрант. Маурина с детства была дворцовой прачкой. Когда во дворце появилась Эвалина, они быстро подружились. Дружбе способствовало одно досадное происшествие. Эвалина пролила чернила на любимую рубашку мужа и просила отстирать так, чтобы тот ничего не заметил.

Вскоре Эвалина сделала Маурину своей фрейлиной. Еще через какое-то время во дворец вернулся господин Лошэн, служивший на южной границе. Каол Лошэн, всегда тщательно следивший за своей одеждой, вдруг сделался ужасным неряхой. Он без конца сажал пятна на свои камзолы и рубашки и бежал к Маурине советоваться, как и чем их вывести… Маурина была побочной дочерью какого-то придворного. Кого – она не знала. Эту тайну ее мать так и унесла в могилу. Фрейлина Эвалины понимала все уловки Каола, но не знала, чем они кончатся. Кончилось тем, что господин Лошэн сделал ей предложение, попросив стать не только его женой, но и герцогиней Перрантской, правительницей второго по величине герцогства Террасена. Через два года у них родилась Элида.

Аэлина любила слушать истории Маурины, приглушавшие тревогу этих дней. А над домом выли ветры. Зима в этом году никак не желала уходить. Дом был деревянным и довольно старым. Он не любил зимних ветров и ворчливо скрипел.

Дом скрипел и в тот вечер, когда мать зашла к ней в комнату. Здешняя комната была не такой просторной, как в дядином дворце, но все равно красивой и уютной. Сколько Аэлина помнила, в загородном доме они жили только летом. Отец говорил, что он малопригоден для зимы. Да и добираться сюда по извилистым обледенелым дорогам опасно. И все-таки родители поехали. Зимой. По обледенелым дорогам…

– Так и не хочет засыпать? – спросила мать у Маурины.

Ее подруга кивнула, затем встала и ушла, пожелав обеим спокойной ночи.

Мать легла рядом, притянув ее к себе.

– Прости меня, – прошептала мать, приникнув к ее голове.

Простить за все. За кошмарные сны, где она тонула, а ледяная вода смыкалась у нее над головой.

– Прости меня, Огненное Сердце.

Она уткнулась лицом в материнскую грудь, наслаждаясь теплом.

– Ты все еще боишься спать?

Она кивнула, крепче прижимаясь к матери.

– А у меня есть для тебя подарок, – сказала мать.

Она не шевельнулась.

– Неужели ты не хочешь на него взглянуть?

Она замотала головой. Не надо ей никаких подарков.

– Но это подарок, который защитит тебя от зла. Он всегда будет тебя оберегать.

Она подняла голову. Мать сняла с шеи тяжелый круглый медальон на цепочке и протянула ей.

Широко раскрыв глаза, она посмотрела на амулет, затем на мать.

Амулет Оринфа. Фамильная драгоценность, почитавшаяся у них в семье выше всех остальных. Медальон был размером с ее ладошку. На его лазурной лицевой стороне красовался белый олень, вырезанный из рога. Рог даровал сам Властелин леса. Между ветвистыми рогами оленя сияла золотая корона – бессмертная звезда, всегда и всюду указывающая путь домой, в Террасен.

Амулет был хорошо ей знаком. Она часто брала его в руки, разглядывала и запоминала символы, выгравированные на оборотной стороне. Слова странного языка, которого уже никто не помнил.

– Но амулет подарен тебе. Ты сама рассказывала: отец подарил его тебе, когда ты была на Вендалине. Он хотел тебя защитить.

Мать по-прежнему улыбалась.

– А еще раньше амулет подарил твоему отцу его дядя. Роэсу тогда было немногим больше, чем тебе. В нашей семье амулет переходит от одних к другим и всегда достается тем, кто больше всего нуждается в защите.